Алишер Навои - ФАРХАД И ШИРИН

Хакана сыном наградил творец,
Наградой осчастливлен был отец.

И стал хакан раздумывать, гадать,
Какое бы младенцу имя дать:

От блеска красоты его — Луне
Прибавлен блеск и Рыбе в глубине. [17] Прибавлен блеск и Рыбе в глубине . — То есть красота младенца сияет на весь мир — от лунной сферы до самых глубей земли. Кроме того, здесь игра слова: рыба — махи, а луна — мах.

С царевичем (так было суждено)
И счастье государства рождено.

Хакан подумал: «В этом смысл найди:
Блеск — это «фарр», а знак судьбы — «хади». [18] Блеск — это «фарр», а знак судьбы — «хади ». — Навои приводит фантастическую этимологию древнего имени Фархад. «Фарр» — это божественная благодать, которая, по древним представлениям, осеняет только представителей царского дома. Хади (арабское) — водитель, указывающий путь к истине.

Так имя сыну дал хакан: Фархад…
Нет, не хакан, — иные говорят,

Сама любовь так нарекла его,
Души его постигнув естество.

Не два понадобилось слова ей, —
Пять слов служило тут основой ей:

«Фирак» — разлука. «Ах» — стенаний звук,
«Рашк» — ревность, корень самых горьких мук,

«Хаджр» — расставанье. «Дард» — печали яд.
Сложи пять первых букв, прочтешь: «Фархад». [19] Сложи пять первых букв, прочтешь: «Фархад». — В начертании арабским шрифтом имя «Фархад» состоит из пяти букв.

Как золотая клетка ни блестит,
Однако птица счастья в ней грустит.

Пышна Фархада колыбель, но в ней
Все плачет он, тоскует с первых дней.

Невеста небосвода день и ночь [20] Невеста небосвода день и ночь . — Здесь слово «небосвод» имеет значение «судьба», «мир». В восточной поэзии мир обычно сравнивают с женщиной, ибо он так же непостоянен, как коварная красавица. Называя мир «невестой», Навои хочет подчеркнуть, что судьба ласкова к Фархаду, как любящая невеста.
С него очей не сводит: чем помочь?

Десятки, сотни китаянок тут,
Как соловьи сладчайшие, поют,

Но в нем печаль, какой у детства нет, —
Навеять сон Фархаду средства нет!

Кормилица ему давала грудь —
К соску ее он не хотел прильнуть,

Как тяжелобольной, который в рот
И сладкий сок миндальный не берет.

Другою пищей дух его влеком,
Другим Фархад питался молоком:

То — молоко кормилицы любви, —
Ему в духовной вылиться любви.

Фархад особенным ребенком рос:
Как муравей питаясь, львенком рос.

В год — у него тверда была нога,
В три — не слова низал, а жемчуга,

И речь его не речью ты зови, —
Зови ее поэмою любви.

В три года он, как в десять, возмужал,
Все взоры этим чудом поражал…

Отец подумал, что пора начать
Наследника к наукам приобщать.

Учителя нашел ему хакан,
Чьи знания — безбрежный океан,

Кто так все тайны звездных сфер постиг,
Что в них читал, как по страницам книг,

И, на коне раздумья вверх несясь,
Все отмечал, все приводил он в связь;

Хотя и до него был разделен
На много клеток небосвод, но он

Так мелко расчертил его зато,
Что небо превратилось в решето.

И если мудрецам видны тела,
То телом точка для него была. [21] То телом точка для него была . — В геометрии — точка, величина воображаемая, но для мудрого наставника даже и это абстрактное понятие может быть телесным.

Постиг он все глубины естества,
И математики, и божества.

Был в Греции он, как философ, чтим, —
Стал Аристотель школьник перед ним…

Сказал мудрец Фархаду: «Полюби
Науку с корешка — от «Алиф-Би». [22] Науку с корешка — от «Алиф-Би». — «Алиф» и «Би» — название первых двух букв арабского алфавита и вместе с тем само слово «алфавит».

«Алиф» воспринял как «алам» Фархад, [23] «Алиф» восприял как «алам» Фархад. — «Алам» — горе.
«Би» как «бела» истолковать был рад.

Тот день был первым днем его побед, —
Он в первый день освоил весь абджед. [24] Он в первый день освоил весь абджед. — Таблица, обозначающая числовое значение букв арабского алфавита. Первое слово этой таблицы «абджед» составлена из букв а-б-дж-д, обозначающих цифры 1–2—3—4.

Умом пытлив и прилежаньем рьян,
Он через год знал наизусть Коран.

Знал все построчно, постранично он,
Ни слова не читал вторично он.

Но, раз прочтя, все закрепит в мозгу,
Как бы резцом наносит на доску…

И лишь когда он про любовь читал,
Он те страницы вновь и вновь читал,

И чувствовал себя влюбленным сам,
И предавался грусти и слезам;

И если так влюбленный горевал,
Что ворот на себе в безумстве рвал,

То и Фархад проклятья слал судьбе,
Безумствовал, рвал ворот на себе.

Не только сам обидеть он не мог, —
Ничьих страданий видеть он не мог.

Всегда душой болея за других,
Он, как мудрец, был молчалив и тих.

Отца он в размышления поверг,
У матери — в печали разум мерк.

Хан утешал: «Все дети таковы».
Мать плакала: «Нет, только он, увы!»

Ах, не могли они его судьбу
Прочесть на этом скорбном детском лбу!

Когда Фархаду стало десять, — он
Во многих был науках искушен,

И в десять лет имел такую стать,
Какой и в двадцать не дано блистать.

Все знать и все уметь хотел Фархад.
Оружием наук владел Фархад,

Оружием отваги — силой сил —
Теперь он также овладеть решил,

И не остался пред мечтой в долгу:
В кольцо сгибал он радуги дугу,

Соединять ее концы он мог,
Соединяя Запад и Восток.

Тупой стрелой он мог Арктур пронзить,
А острой мог зенит он занозить;

Планету Марс он на аркан ловил,
Созвездью Льва хребет он искривил;

Он выжал воду из созвездья Рыб;
Он шестопером семь бы сфер прошиб.

Со скоростью круженья сфер — свое
Умел меж пальцев он вращать копье

Так, что казалось — он прикрыт щитом,
Полнебосвода им затмив притом.

Он горы так умел мечом рассечь,
Что прорубал в горах ущелья меч.