Unknown - Перерыв на жизнь (СЛР, 18+) :: Дамский Клуб LADY

«Смеркалось. Перезвоню».

Артём, не звони! Напиши! Напиши!

Так хотелось, чтобы он именно написал. Как умеет — со всем запятыми и двоеточиями. Что-то есть в этом. Хотелось, чтобы

он написал длинно и содержательно.

Через пятнадцать минут от Гергердта раздается звонок. Дружинина отвечает спокойно, будто и не была все это время как на

иголках. Выдает негромкое «привет» и замолкает, хотя отчаянно рвется спросить, вернулся ли Артём из поездки.

— Кто обидел Радку-мармеладку? Скажи. Убью всех нах*й.

Сердце ёкает. Рада натянуто смеется и начинает рассказывать ему всякую ерунду. Точнее, для него это ерунда, но она

рассказывает, как будто кто-то тянет ее за язык. Говорит, что за неделю вымоталась на работе, что по вечерам ездила на

квартиру. Что избавилась от мусора, оставшегося от ремонта, сделала уборку, и перевезла почти все вещи. И про то, что в

воскресенье привезут мебель, она тоже говорит. Ну не дура ли…

Что-то не так. Тишина. Тишина поражает не в том смысле, что Гера не перебивает, а потому что в телефоне не слышно

никакого постороннего шума. Это так странно.

— Артём, — зовет она его.

— Давай завтра увидимся. Во сколько тебе будет удобно?

Ей вообще неудобно с ним видеться. Ни во сколько. Но она соглашается:

— Только днем. Вечером мне совершенно некогда. — Есть у нее время вечером. Полно у нее времени, но Гере этого знать

не обязательно.

— Хорошо, давай днем, — без пререканий принимает он ее ответ. — В кондитерскую? Ну десерт-то надо съесть.

Рада сдержанно смеется. А испытывает желание хохотнуть, запрокинув голову.

— Да. Куда? Когда?

— Завтра позвоню, скажу.

— Скажи сейчас, — настаивает она.

— Нет, завтра.

***

Только утром Рада понимает задумку Артёма. Почему он сразу не сказал: когда и куда. Теперь дергайся от каждого звонка.

Можно махнуть рукой, но она страшно не любит опаздывать и заставлять себя ждать, он как знал, что такая

неопределенность будет ее нервировать. Но и звонить ему, спрашивая, как скоро он приедет, не могла.

Дьявол раздери этого Гергердта, но к полудню она уже готова ко встрече. А он приезжает в 15.00 и звонит в домофон.

— Выходи гулять.

— Ты внизу?

— Нет, вверху.

Блин, ну, конечно. Дружинина смеется. Вопрос срывается сам собой. Бывает такое от удивления. От радости такое тоже

бывает.

— Жди. Я сейчас.

Она юркает в комнату, сбрасывает домашнюю одежду. Натягивает узкие черные джинсы и синий свитер. В прихожей

накидывает на плечи черную косуху, сует правую ногу в высокий сапог.

— Рада, ты куда? — спрашивает мать, выглядывая из кухни.

Рада вздыхает. Надевает сапог на левую ногу.

— Я надеюсь не с этим встречаться?

— С этим, — спокойно отвечает она, подтягивает сапоги. Они удобные. На плоской подошве. И легкие.

— Одумайся, пока не поздно.

— Мама, прекрати, не устраивай спектакль. Мне не пять лет. — Выбегает из квартиры.

Давненько не испытывала она такого ощущения. Дивного, но опасного ощущения радости. Лифт плетется вниз в десять раз

медленнее, чем обычно. Хоть бы не застрял. Как вчера.

— Как ты быстро, — говорит Артём, довольно улыбнувшись.

— Конечно, — неопределенно подтверждает она, садясь в машину.

Плевать, что там Гера себе думает. Пусть радуется, что она ждала его и вылетела из дома через пять минут после того, как

он позвонил.

— Ты спец по десертам, выбирай место, — предлагает он, а ее очень радует момент, что она снова сама может выбрать,

где они проведут время.

…Они заходят в кафе-кондитерскую. Оно небольшое, но очень уютное, и здесь готовят потрясающие десерты. Рада на

минутку застывает у витрины, с улыбкой окидывая взглядом разнообразие сладостей. Она уже думает, что закажет к

зеленому чаю. Чай обязательно должен быть зеленый. С мятой.

— Пойдем. — Артём утягивает ее вглубь, в зону отдыха с диванами.

Рада снимает куртку и вешает ее на кованную стойку. Возле столика стоит кованная цветочница. На стене открытые полки с

посудой — необычный элемент декора.

— А мы что-то одно попробуем, или разное закажем, а потом тарелками поменяемся? — Гергердт смотрит в меню.

Хмурится, будто решает сложную задачу.

— Помочь тебе с выбором? Не привык к сладенькому?

— Ага, я как-то все по кровушке человеческой…Ты подумала? — Кладет папку на стол.

— А я должна была над чем-то подумать? — Дружинина упорно «выбирает».

— Конечно. Но если тебе недели не хватило, давай на следующих выходных встретимся еще раз. Проведем очередную

светскую беседу, поговорим о чем-нибудь. Кино-домино-опера-балет. Можем даже сходить. В оперу и на балет. Можем даже

слетать. В Ла Скала, например. Будем ужинать в дорогих ресторанах, беседовать о разных жизненных вещах. И не

жизненных тоже. Будем искать источник вселенской мудрости. У нас найдется много общего. Не потому что у нас оно правда

есть. Но общее найдется обязательно. Потому что в словах нет ничего кроме слов. Слова всегда найдутся. Так продлится

месяца два. При условии, что мы будем встречаться только по выходным. Тебе нужны эти два месяца? Или начнем по-

взрослому? Оперу-балет можем сообразить по ходу. Все, что захочешь.

— Ты не понимаешь, что такое «нет», да?

— Ты этого слова ни разу не произносила. Все, что звучало, было не слишком убедительно.

Его ровный голос затихает. Почему-то у Дружининой возникает четкое ощущение, что все рассчитано до секунды. Именно в

этот момент подходит официантка, с дежурной улыбкой приготовившись записывать заказ, и прерывает их на паузу, после

которой разговор должен обязательно вырулить в определенное русло. Но в какое?

— Баварский крем с лесными орехами и кофе, — говорит Гера.

— Меренговый рулет и зеленый чай, — сообщает Рада.

Как ни прискорбно признавать, но Гера прав: ей не нужно двух месяцев, чтобы решить, будет она с ним спать, или нет. Рада

всегда чуть не с первого взгляда определяла, позволит она тому или иному мужчине дотронуться до себя. И если у нее

внутри не возникало особенного ощущения, искры, что ли, то никакие два-пять месяцев не помогут. С Герой она смогла бы

переспать. А еще она знала, что с Герой не стоит ходить в оперу и на балет, если не собираешься с ним спать.

— Зачем мне менять свою жизнь? Быть с тобой… Меня все устраивает.

— Я тебя тоже буду устраивать, — уверенно объявляет он.

— Почему?

— Во-первых, потому что я свободен. Я не женат, у меня нет детей. Я сам себе хозяин и волен сам планировать свое время.

Во-вторых, не думаю, что у тебя с этим Антошкой прям такая неземная любовь.

Дружинина даже не удивляется. Разумеется. Если Гергердт знает, что она спит со своим начальником, то он и имя этого