Ольга Горовая - Дурман

Она поддалась. Уперлась коленями по бокам от его бедер, села сверху, продолжая целовать.

- Всегда, - дразня улыбкой его рот, прошептала Таня.

Забралась ладонями под свитер, который он только натянул, прошлась горячими пальцами по коже, заставив его сжать ее еще крепче. И уткнулась лицом между его плечом и шеей, глубоко втягивая воздух. Дышала им. У Виталия от этого ощущения мороз прошел по позвонкам, заставляя волосы вздыбится на затылке.

- Несмотря ни на что? - собрав ее волосы в жменю, он прижал голову Тани к себе плотнее.

Обхватил рукой за пояс.

- Несмотря ни что, - со смехом отозвалась она. Глухо, потому что он не позволил повернуться. Поцеловала опять, теперь в подбородок снизу, в кадык.

А он обнял еще крепче, по той же, так его, причине. Потому что точно знал: никогда не сможет переболеть ею, сбросив этот дурман.

ГЛАВА 1

Ей понравился облепиховый чай еще по пути в столицу. Никогда до этого Таня не пила этого напитка. Даже в голову не приходило, что можно залить густую пасту этой ароматной и чуть кислой ягоды кипятком - и получить такую вкусноту. Так что сейчас, едва зайдя в салон вагона первого класса экспресса, уже настроилась на то, что первым делом купит себе облепиховый чай. Это будет первым приятным событием за последние два дня, если вести отсчет от момента, когда она ступила из подобного же вагона на перрон столицы. Что тут сказать, воссоединение семьи не удалось. В очередной раз. И вряд ли, чтобы остальные испытали больше приятных моментов за эти дни, нежели Таня. Разве что ее побег на обучение сегодня утром позволил расслабиться. Она должна была поддерживать и повышать квалификацию. Это повышало ее конкурентоспособность и ценность на рынке труда, а где, как не в столице больше всего возможностей пройти хорошее обучение? Это признавала даже ее мать. Потому не особо противилась. Однако от предложения переехать сюда навсегда, как сделала сама родительница пять лет назад - отказалась. Она понимала мать, понимала отчима, который стремился увезти жену в новое место. Даже понимала, что они по-своему правы, то и дело пытаясь наладить отношения. Но Таня не могла. Просто не могла перебороть себя и все, что осталось в прошлом. Ей было гораздо легче звонить матери раз в пару недель и коротко делиться новостями. Личные встречи… В общем, это все еще было трудно.

“И сейчас об этом уже можно не думать”, напомнила Таня себе. “Чай. Облепиховый чай. Свежий и вкусный. С кислинкой.” И плевать на то, что предстояло семь часов дороги. Она специально взяла билет в первом классе. Да, дороже, но все же гораздо комфортней. Быстро обнаружив свое место, расположенное у одного из столиков (которых имелось всего два на весь салон, Таня специально “охотилась” на такое место), она поставила свою небольшую дорожную сумку на верхнюю полку, и устроилась в кресле около окна. Ее не интересовали попутчики, которые еще продолжали подходить, постепенно и неторопливо заполняя вагон. Таня достала наушники, подключила их к телефону и, включив любимый плей-лист, отгородилась от всего и всех. Лишь периодически поглядывала в сторону прохода, ожидая, когда будут развозить напитки и сандвичи.

Однако, как ни старалась, все равно то и дело осматривалась. Вот, в кресле прямо напротив нее, разместилась девочка лет шестнадцати-семнадцати. При “полном параде” макияжа, несмотря на жару и время за половину дня. Явно старалась девочка. И нельзя сказать, что некрасиво, может немного ярковато, да и просто непонятно - зачем так краситься, когда едешь в поезде? К тому же с отцом, точно, который рассеянно опустился в соседнее кресло. Они даже были похожи с девчонкой. Только отец, одергивая воротник льняной шведки, чуть помятой и оттого выглядевшей неряшливо, и расправляя светлые брюки, весь такой занятой, тут же открыл свой ноутбук, явно пытаясь подключиться к сети экспресса. И одновременно уже кому-то звонил по телефону. Бизнесмен, точно. Таня не очень разбиралась в том, какие эти самые бизнесмены бывают, не до того ей по жизни было. Но этот человек вписывался в представляемый ею образ. Сказав пару слов дочери, даже не отрывая взгляда от монитора (каких именно, Таня не слышала из-за наушников), он вновь вернулся к телефонному разговору.

Что ответила бизнесмену дочь, Таня тоже не поняла. Лишь усмехнулась и приподняла бровь, когда девчонка начала внимательно изучать ее саму. Хмыкнув, видимо, не найдя для себя ничего интересного и, возможно, сочтя ее для себя нудной и уставшей “теткой”, девчонка в итоге отвернулась к окну и тоже вытащила из сумки наушники. Сама Таня даже губы помадой сейчас не накрасила, да и в принципе, редко вспоминала про косметику, честно, просто времени из-за работы не было. Да и смысла не видела - ее пациенты любили Таню и без макияжа, да и их хозяевам дело имелось не до визажа ветеринара, а до ее квалификации. К тому же, Таня уже как-то прошла тот период, когда и мусор вынести без помады - казалось трагедией. Хотя, помнится, в подростковом возрасте так увлекалась, как это девчонка. Переросла, наверное. Жизнь научила, что “не в этом суть”. Однако, в каждом возрасте свои приоритеты и страшные проблемы.

Понимая, что на “ненакрашенные” губы наползает чуть ироничная улыбка, с привкусом ностальгии, Таня уставилась на свои руки. Рядом с ней кресло пока пустовало, и подумалось, что было бы неплохо, если бы так никто и не пришел. В первом классе такое случалось. Но до отправления еще семь минут, так что радоваться рано.

Снова подняла глаза и осмотрела суматоху в вагоне: кто-то усаживался, другие суетливо прятали багаж на полки, двигали сумки, стараясь освободить проход, который никак нельзя было загромождать; по вагонам ходили, осматривая все это, стюарды. Но тележки с чаем пока не предвиделось. Задумавшись о том, не сходить ли ей в буфет, расположенный через два вагона, Таня перебросила через плечо сумочку и поднялась, не вынимая наушников. Уж очень ей хотелось облепихового чая.

В буфете еще никого не было, все занимали свои места, потому, несмотря на некоторую суматоху самих сотрудников, готовящихся к работе во время поездки, Таню обслужили быстро и даже с улыбкой. И она, безмерно довольная, аккуратно двинулась к своему вагону и месту, радуясь и удобному гофрированному стакану, который не жег руки, и тому, что двери между вагонами на сенсорном управлении, а проходы широкие. И хоть поезд уже набрал скорость, передвигалась она вполне себе комфортно.

Добравшись до своего места вместе с чаем, Таня поняла, что надежды не оправдались и сосед у нее все же имеется. Правда, того, кто занял кресло у прохода, сейчас не наблюдалось, зато на столе лежал какая-то папка с рекламными проспектами автомобилей. А в самом кресле стояла небольшая сумка. Наверное, еще не дошли руки поднять наверх.