Надежда Калинина - Наша лучше всех!

По дороге домой каждый старается идти рядом с Ниной.

— Дай я понесу твой портфель! — предлагает Женя.

А Оля возмущается:

— Почему ты? Не давай! Пусть он сам пятёрку получит!

И вот наконец наступает день, когда у каждого в тетради стоит отметка.

Юра спешит домой. Он не стучит, а барабанит в дверь кулаками.

— Ты что, с ума сошёл?! — сердится соседка. — Мама в магазине.

— Я отметку получил! — сообщает Юра.

И тут же у двери открывает портфель.

— Вот она, посмотрите!

В углу страницы стоит жирная красная двойка.

— Так это же двойка!

— Ну и что же! Всё равно отметка!

— Лучше бы не получал такую! — говорит соседка и отправляется в кухню.

Что она понимает! Юра захлопывает тетрадь, подхватывает портфель и бежит в свою комнату. Жалко, что нет мамы! Ну ничего!

Юра кладёт развёрнутую тетрадь на стол, на самое видное место. Он ходит, глядит в окно, не идёт ли мама, смотрит на отметку. Смотрит сбоку и сверху, потом, махнув рукой, суёт тетрадь обратно в портфель, а портфель прячет в угол. Пусть лежит там! Не нужна ему такая отметка!

Ребята сложили уже книги и тетради и ждали, когда Татьяна Ивановна скажет: «Пойдёмте домой!» А Татьяна Ивановна посмотрела на них и сказала:

— Завтра приходите в школу без сумок, захватите с собой завтраки, мы с вами пойдём в парк, занятий не будет!

Все зашумели: одни спрашивали, можно ли взять с собой корзиночки, другие хотели взять ведёрки. Женя Сорокин сказал:

— Я возьму полевую сумку. Она настоящая, кожаная!

Все были очень довольны. Всем хотелось пойти на прогулку.

Утром к девяти часам — как сказала Татьяна Ивановна — первоклассники собрались на школьном дворе.

Ровно в девять часов в воротах появился Женин дедушка. Неважно, что небо голубое, что по радио сообщили «без осадков», он был в шляпе, в тёплом пальто и в калошах.

Он подошёл к Татьяне Ивановне, приподнял шляпу и, улыбаясь, сказал:

— Если вы не возражаете, я с удовольствием прошёлся бы вместе с вами.

— Что же, очень хорошо! — согласилась Татьяна Ивановна. Она оглядела ребят. — Ну, кажется, все пришли, нет только Алёши. Может быть, он заболел? Придётся идти без него.

Парк от школы совсем близко. Он большой, и ходить там можно не только по дорожкам, а где угодно. Под ногами хрустят сухие ветки, шуршат опавшие листья.

Ребята выходят на лужайку. Небо ярким, голубым зонтиком раскрывается у них над головой. Посреди лужайки беседка. В беседке, точно гриб на толстой ножке, стоит круглый стол, вокруг стола зелёная скамеечка.

— Вот здесь мы и остановимся. Кому жарко, может снять пальто, — предлагает Татьяна Ивановна.

Она находит маленький гвоздик и вешает на него Нинину тёплую кофточку. Юра повесил свою куртку на сук рядом с беседкой. Катя, Оля и другие ребята положили тёплые вещи на перила.

— Не беспокойтесь, — говорит дедушка, — я останусь здесь и посторожу ваши вещи.

Он машет шляпой до тех пор, пока все не скрываются за деревьями. Тогда он достаёт чистый носовой платок, вытирает лысину и садится на скамейку.

Ребята медленно идут по парку. Их окружают берёзы с прядями жёлтых, точно золотых листьев, зелёные ёлки и почти совсем красные осины. Вот под большим кустом Катя нашла красную сыроежку.

— Посмотрите, какая красивая! Она как блюдечко!

Катя нагнулась, чтобы её сорвать, а Юра как крикнет:

— Муравей!

Катя испугалась, а муравей — нисколько. Он продолжал всё так же не спеша прогуливаться по сыроежке.

— Давайте посадим его в банку, — предложил Юра. — Посмотрите, какой он маленький.

— Маленький, а кусачий, — сказала Катя. — Я его боюсь!

— Муравьи на зиму прячутся, — объясняет Татьяна Ивановна. — Заберутся в свои муравейники, все выходы из него заделают. Заползут поглубже, собьются в кучу и просидят там до следующего лета. — Она хотела рассказать ещё что-то, но не успела. Через головы ребят она увидела, как из-за куста выскочила собака.

Собака остановилась, чуть приподнялась, чуть присела, тявкнула и, припав к земле, понеслась прямо на ребят. Она мчалась как ветер.

— Пошла! — закричала Татьяна Ивановна и загородила ребят.

Перепуганный пёс проехал на всех четырёх лапах, прижался к земле и зарычал. Он рычал и пятился, пятился и рычал. Потом вдруг подпрыгнул и с громким лаем бросился обратно в кусты, откуда отчаянный голос звал:

— Абрик! Абрик!

А другой, твёрдый и решительный, командовал:

— Сюда! Ко мне!

Через минуту снова появилась собака, только теперь вёл мальчик.

— Не бойтесь! — кричал мальчик. — Не бойтесь! Он не тронет!

Сзади, едва поспевая, бежал Алёша Скорлупкин.

Мальчик, который держал собаку, был его старший брат Саша, а собака была охотничья, чёрная, белая, коричневая — трёх цветов.

Она добежала до Татьяны Ивановны и остановилась. Мягкие уши болтались у неё до самой земли, короткий косматый хвост приветливо подрыгивал, а карие глаза с кротким и грустным выражением смотрели на учительницу.

— Вы разрешили Алеше взять с собой собаку? — очень вежливо спросил Алёшин брат.

— Нет, не разрешала.

— Мама так и говорила: «Алёша что-нибудь да напутал».

— Абрик тоже любит гулять, — сказал Алёша. — Он добрый, не кусается. Только он очень сильный, вырвался от меня и убежал.

Все гладили собаку — никто её не боялся, и все просили Сашу:

— Отпусти её, пусть побегает!

Татьяна Ивановна разрешила, и Саша снял поводок. Собака обрадовалась и начала носиться среди деревьев кругами.

Она бегала, бегала и вдруг остановилась. Перед ней была беседка. В беседке сидел человек: ноги как ноги — только в калошах. Руки как руки — только в перчатках. А лица нет. Вместо лица — шляпа. Это было очень неприятно.

Абрик залаял. Шляпа свалилась и со ступеньки на ступеньку покатилась прямо на него.

Перепуганный пёс лаял. Дедушка спросонок поправлял съехавшие на нос очки и спрашивал: «В чём дело?» Саша был уже около беседки и подавал ему шляпу, а ребята смеялись, глядя, как Абрик виновато лежал на спине, подняв лапы.

Потом все снова гуляли по парку.

Нина и Оля собрали полные ведёрки желудей. Татьяна Ивановна выбрала самый большой жёлудь, приладила к нему маленький, из палочек сделала руки и ноги, и получился человечек.

Нос у человечка был тонкий и длинный, а шапочка с кисточкой. Все закричали: