Наталья Степанова - Книга приворотов и заговоров на все случаи жизни

Славлю за упокой, делаю на покой. Не ной и не вой (кличка собаки). Аминь.

Собака после этого не будет доставлять беспокойства ни вам, ни вашим соседям.

Некоторые собаки без конца кидаются с лаем на прохожих. Хорошего в этом мало: взрослые люди пугаются, дети плачут. Я знаю, что одна девочка даже заикаться от страха начала.

Если вы три дня подряд будете брызгать наговоренной водой на животное, то оно не будет доставлять вам неприятностей.

Заговор такой:

Молчун, Сапун, Угомон, отдаю вам переполох с (кличка собаки). Ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Наговаривают на воду и окропляют собаку во время припадка.

Болезнь рвучая, кидная, падучая, не рви, не бросай, не бей, не кидай Божию животину (кличка собаки). Бей сухую траву, кидайся на пень, а до (кличка собаки) ходить бы тебе было лень. Господи, помоги, Господи, благослови. Во имя Отца и Сына и Святаго Духа. Аминь.

Наговаривают на еду в убывающий месяц и дают животному. Обычно грыжа быстро проходит.

Запрещается детям брать животных за передние лапы и водить их, как кукол. От этого грыжа может перекинуться на детей. Читать нужно так:

Грызля ты, грызля, не грызи пупка у (кличка животного). Грызи золу в печи, камни в поле. Там тебе житье, там твоя доля. Ключ, замок, язык. Аминь. Аминь. Аминь.

Прежде чем выйти из дому, наступите правой ногой на левую ногу и скажите:

Я земле дам, а земля мне отдаст. И никто мне в этом не помешает. Аминь.

Как соберетесь на покос, поставьте косу у забора, но так, чтобы острие косы смотрело в сторону восхода солнца. Трижды перекрестившись, скажите:

Благослови, Боже, косу, благослови под косою росу. Благослови скошенную траву. Во имя Отца и Сына и Святаго Духа. Аминь.

В пустыне ты, Господи, напоил, жаждущим даровал воду. Омыл и дал испить и утолить жажду. Благослови место для колодца, студенец сей дай нам на здравие. Даруй нам воду на сем месте — сладку и вкусну и не во вред нам. Пресвятое, великолепное имя Твое, Отца и Сына и Святого Духа. Ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Кто читает эту молитву, перед тем как копать колодец, всегда имеет чистую воду, которую не затягивает илом.

В первое утро посева зерна следует взять свежевыстроганный кол и, пока на земле следы росы, начертить им треугольник — триаду, говоря громко, в голос:

Именем хлеба, который ангелы приносили в пустыню пророкам. Именем того, кто сказал: «Я вам ниспошлю с неба хлеба, как дождь». Да будет моя земля плодородна. Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.

Валентина Г. пишет мне: «Время тяжелое, денег не хватает, кормимся с огорода. Но последние три года у меня новая соседка по даче, и она сама мне сказала, что если поглядит на чужой урожай, так урожая больше не бывает. Наталья Ивановна, есть ли сильный оберег на огород?»

Даю оберег. Поливая первой водой в новом году в огороде, говорите 7 раз:

Не столько сажаю, сколько собираю. Не три, а пять, не десять, а двадцать пять. Замыкаю свои земли на святые замки, на сбереженные ключи. Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь. Аминь. Аминь.

В ясную погоду, чтоб звезды были видны на небе, обойдите крест-накрест огород и прошепчите:

Земля родила, земля наградила, земля обогатила, Матерь Божья, сохрани. Аминь.

Читают при посадке или на семена. Тот, кто эти слова знает, всегда будет при хорошем урожае.

Мать, святая Луна, ты высока и сильна. Сидишь высоко, видна ты далеко, светишь ты широко. Так бы необъятен и силен был мой урожай. Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.

Тот, кто знает эти заговоры, никогда не испытает голода, потому что если у человека есть хлеб, то он будет жить.

Времена бывали разные. Было время, когда люди в поле колоски собирали, только чтобы спасти себя и своих детей от смерти.

Но те, кто знал тайные слова заговоров на хлеб, не претерпели ужаса голода. В качестве примера привожу одно письмо на эту тему:

«Батька мой ушел на фронт и сгинул. Три года не было от него вестей. После очередной бомбежки мы остались без крова. Мама и мой брат вынуждены были уехать из места, где мы прожили всю нашу жизнь. По направлению мы приехали в деревню Нечаевку, и нас подселили к одной женщине. Пока мы ехали, нас обокрали, и мама, видимо, перенесла тогда инфаркт на ногах. В дороге она еще хоть как-то держалась из-за нас, своих маленьких детей. А уже на месте, в доме бабы Кати, она совсем свалилась, лежала и не поднималась. Мысль, что в такое ужасное время у нас украли последнее, совершенно ее разрушила. Видимо, она без конца думала об этом, чувствуя себя виновной, что не смогла уберечь то, что хоть как-то могло нам помочь выжить. Со страданием в голосе она говорила об украденных колечках, серьгах и тех немногих ценностях, которые были бы хоть каким-то подспорьем в голоде и разрухе.

Хозяйка, баба Катя, увидев в очередной раз мамины слезы, села возле нее на низкую табуретку и стала говорить:

— Давай договоримся, Нина, так. Чтоб ты больше не плакала, детей и меня не расстраивала. Украли и украли, забудь. Хочешь верь, хочешь не верь, но, пока я жива, голода ты не почувствуешь. Дети и ты всегда будете сыты. Но только чтобы ты никогда и нигде об этом не говорила.

Она оглянулась на печь, где мы с братом спали. Вернее, брат спал, а я делала вид, что сплю. Комнатка была маленькая, и я все слышала, да и слух у меня был хороший, как, впрочем, у всех молодых людей. Я слышала, как мама жалобным голосом говорила бабе Кате, что боится смерти, боится за нас, детей, и что она понимает, что баба Катя ее просто успокаивает, а на самом деле, как это она, старый человек, может прокормить нас всех. Ведь судя по тому, как она живет, надеяться не на что. Еще мама говорила, что видела, как целые семьи умирали от голода, и лучше уж она сразу порешит себя и своих детей.

Услышав отчаянные слова моей мамы, баба Катя наклонилась еще ниже к ней и сказала почти шепотом, но я все слышала:

— Ниночка, деточка, нельзя брать на свою душу грех самоубийства и грех убийства невинных детей. Говорю тебе: я знаю молитву, через которую Господь дает хлеб, но это моя тайна, доставшаяся мне от моей прабабки. Я бы тебе никогда об этом не сказала, но я уже не могу видеть, как ты надрываешь свое больное сердце слезами. Если ты и не решишься на самоубийство, так все равно изведешь себя слезами. Умрешь, что я с твоими детками буду делать, ведь мне уже много годков. Я уже старей поповой собаки. Хлеба будет достаточно, но только нельзя будет этим хлебом торговать и давать взаймы тем, чье имя не названо в молитве о хлебе.