Михаил Жванецкий - Одесский пароход [litres]

Солнышко вокруг, весна, все радуются, только мы трое, как сычи, с газетами.

И забрали нас, ребятки, всех троих на принудительное лечение. Это такой диспансер в саду. Ничего устного или печатного. Много гуляем, простая физическая работа, ящики, тара, скрепки сгибаем, и такие таблетки дают, что от любой мысли тошнит. Но очень важно, говорят, после лечения – ни-ни. Так что извините. Без меня. Без меня. Без меня.

Да, да, да, именно, именно за все нужно сказать спасибо. Слава богу, пообедал, слава богу, поспал, проснулся – спасибо, заснул – благодарю. Слава богу, одетый, на ногах, спасибо, штаны, на голове, большое спасибо, шляпа. И не надо роптать, критиковать, подсмеиваться. Эти облезлые роптуны только портят. Сидишь, слушаешь – дрожишь: как он не боится? Что ж, все боятся, он один не боится? Боится, наверное, еще больше, но не может: в душе у него свиристит и произрастает. Вздутие живота от мыслей. Я считаю: раз лучше, чем было, – молчи, чтоб не сглазить, тьфу-тьфу-тьфу, тьфу-тьфу-тьфу.

Что толку вперед смотреть, когда весь опыт сзади?! Я же все помню: вначале соли не было, потом мыла не было, потом дяди не было, потом тети не было. Сейчас все они есть. Так что мне и детям моим на веки веков спасибо и аминь!

Никакой инициативы. Глаза в землю и – вдоль стены. Лифтом – вжик! – в кровать – шасть! Пледом – швырк! – и сидишь в пледу. И никакой выдумки. Ты придумаешь, ты же и будешь делать, тебя же и накажут, что плохо сделал.

Спасибо за то, что живу, что существую. Ура, что проснулся, виват, что поел. Никаких разносолов, салатов, соусов – не хочу привыкать. За кефир отдельное спасибо всем. При встрече с корреспондентом – предельный оптимизм, как только лицо выдерживает! Никто меня не спрашивал, я сам прорывался к микрофону, кричал: «Спа-си-бо! Мо-лод-цы!» За сто пять в месяц – спасибо, за сто десять – большое спасибо, за сто пятнадцать – балуете, за сто двадцать – объясните, за что?

С детства мечтал зубы вставить. Вставил – спасибо: ощущештвляютшя мечты.

Слышу, человек проворовался, посадили. Правильно! Оправдают – правильно! Обругают – верно, толкнут – правильно, пошлют – спасибо.

Жена уходит – хорошо, жена вернется – хорошо! Одному хорошо, и семьей хорошо. Много есть – хорошо, немного есть – хорошо, пить хорошо и не пить хорошо. Все вокруг хорошо!

Я о своих раздумьях во все организации пишу. Ну какому нормальному человеку придет в голову сесть и написать, что ему хорошо? Нормальному не придет, а умному придет. Потому что адрес и фамилия, и все знают, что ему хорошо, он уже никаких сомнений не вызывает.

А что вы критикуете? Кто рассказывает? Кто смеется? Кто плохо приказал? Кто плохо исполнил? Сами же все, сами. Что ж мы про себя так остроумно замечаем, а потом так тонко хохочем? Потому что кажется, что не про себя? А про кого? Только себе и спасибо за все. Мо-лод-цы!

Ха! Луком не тянет, нет?.. Ху! Ничего?.. Я выпил пива холодного. Хриплю немножко. Сиплю. А настроение отменное. Отличное настроение. У меня всегда вот такое настроение. Умею в жизни только радостные новости себе сообщать. Друзья собрались – чего, мол, у тебя всегда хорошее настроение? Ты что, в другую поликлинику ходишь? Зачем, туда же. Все исследовали – все в норме: ручки, ножки, глазки. Ху! Ха! Все отличное. На большой! Копытца, волоски. Все изумительное. Вот такое! И организм в ответ на заботу работает как часы. Ровно в двенадцать пищу приму, ровно в четыре на минуту выйду и вернусь вот с таким настроением. Сейчас пивка выпил, молодым лучком закусил. Отрегулировал. Все вот так – хоть не приходи, полный порядок. Салют стоял смотрел. Вот такой салют. Мало только тридцать залпов – триста залпов давай на неделю. Вот такая неделька была б.

Чесночком не тянет?.. Я не просто пивка выпил. Все на спор выиграл. Ху! Политически очень догадываюсь. Вот такой спорщик. Ставил на Картера полбанки, и мой пришел первым.

Ху! Лучком немного молодым закусили. Знаешь, это берешь лучка пучок – в солонку, а он, бедный, хрустит на зубах, во рту крепнет и аж начинает гореть, и тут его пивком заливаешь, и он тухнет. Вот такой процесс.

Но я могу – в сторону. Запах чем хорош – не хочешь, чтоб пахло, отойди.

Многие спрашивают: как бороться – запах изо рта? Очень простой метод. Отойди. И запах вместе с тобой. Так же точно: чего-нибудь наговоришь – не стой в этом всем. Отойди.

Сын у меня. Вот такой сынок! Ничему не учу. Сам растет, как саксаул. Плохому учить не хочу. Хорошее сам ищу. Пусть продолжает дело отца: ищи, сынок. Видишь, отец голубцы в банке греет. Вот такой закусон. Сам нашел. И ты ищи. Глаза веселые. Посмотри в глаза. Голубые, веселые. Доброжелательные. Никому не завидовал. Товарищ очень большой начальник. Ну и что? Из всех благ у него – поликлиника и лекарства бельгийские. Потому что его очень надо лечить. Ему надо настроение повышать, а у меня настроение и так вот такое. Если других туфлей не видел, наши вот такие! Если других машин не видел, «Запорожец» вот такой! И все! Живи не тужи. Всем рекомендую.

Не считать себя самыми богатыми и самыми красивыми, а так, нормальными. Побогаче одних, победней других. Зато наш почетный караул лучше всех. И жить можно вот так! Ху! А дышать можно и в сторону. Запах, он с тобой уйдет, а слова останутся. Так что дыши, чем хочешь, но в сторону. И настроение вот такое – большой палец болит всем показывать!

Говорят, что карта мира не имеет белых пятен, что открыты острова и плывут материки.

Очертания известны, и теченья интересны, и журнал «Вокруг света» печатает карты и рассказы.

Вы расскажите мне про Париж.

Вы говорите, там розовый воздух, вы говорите, там бульвар Инвалидов и повсюду маленькие бистро.

Вы говорите, там художники рисуют на улицах и приезжие чувствуют себя как дома.

Как интересно!

А вот и документальный фильм.

Да-да, мы как будто там побывали.

Полтора часа среди парижан.

И даже получили подробные ответы не на свои вопросы.

Самоотверженный труд кинооператоров: десятки кинооператоров шатаются по Парижу и служат нам, миллионам.

А вчера, в воскресенье, в двадцать часов, мы объездили с корреспондентом заповедник, мы притаились с оператором за деревом, мы из вездехода наблюдали за львами.

Как интересно.

Журналист, очень аккредитованный, говорит:

«Там, – говорит, – львы, – говорит, – не боятся машин, там обезьяны совершают набеги, собираются, – говорит, – вместе, и нет, – говорит, – спасения, – говорит, – от них».

Как интересно.

Фиджи, Таити, Лос-Пальмос – такие названия и острова, говорят, очень давно открыты, говорят, кем-то, а сейчас живут на доходы от туристов каких-то.