Олег Солод - Партизаны. Судный день.

Утром погожего летнего дня в одном из деревянных домиков затерянной в лесах российского северо-запада бывшей военной базы за массивным деревянным столом сидел молодой тридцатилетний мужчина в полевой форме лейтенанта.

Перед ним лежала раскрытая тетрадь в косую линейку. Пожелтевшие страницы выдавали ее весьма почтенный возраст.

Мужчина что-то старательно писал с помощью давно забытого большинством наших современников пера-самописки. Перо, которое приходилось то и дело обмакивать в чернильницу, отвратительно скрипело, заставляя его страдальчески морщиться. Массивный сосуд с чернилами стоял рядом с тетрадью, частично закрывая вырезанную на столешнице аббревиатуру «ДМБ-91».

По-видимому, на кончике пера застряла волосинка, потому что мужчина, прекратив писать, подошел к открытому настежь окну, внимательно осмотрел перо на свет и поколупал пальцем. Закончив эту процедуру, он выглянул в окно и осмотрелся. Что-то из увиденного сильно его заинтересовало, потому что мужчина, оставив перо лежать на подоконнике, быстро пошел к выходу. Тем не менее, проходя мимо стола, он не забыл закрыть тетрадь со своими записями.

Захлопнутая дверь через некоторое время сама собой отворилась. Неминуемо возникший сквозняк быстро добрался до тетради. Обложка, на которой чуть ниже портрета Максима Горького было аккуратно выведено: «Дневник командира группы Ю.Я. Синицына», затрепетала и быстро сдалась на милость воздушного потока, открыв глазу убористо исписанную страницу. Страница начиналась с заголовка «Предыдущие дни»…

Никогда не думал, что мне придет в голову завести дневник, но все происшедшее настолько невероятно и возмутительно, что имеет смысл отразить некоторые подробности на бумаге. Во всяком случае, если с нами что-нибудь случится, те, кто найдет эту тетрадь, узнают все.

Начну по порядку. Я, Юрий Ярославович Синицын, генеральный директор петербургской корпорации «Стройфорсаж». Несколько дней назад, а именно 14 июня, я получил по почте странное письмо, в котором мне предлагалось принять участие в «увлекательном, полном приключений путешествии, которое не оставит меня равнодушным». В путешествие приглашала «организация, чей опыт успешной работы насчитывает не один десяток лет», причем совершенно бесплатно. Что меня, дурака, собственно, и сгубило. По указанному в письме адресу я пришел в военкомат, наивно полагая, что та самая «организация» снимает у них офис. В дальнейшее трудно поверить разумному человеку, но, поверьте, все было именно так. Мне доходчиво разъяснили, что «путешествие, которое не оставит меня равнодушным», — это двухмесячные военные сборы. Тут бы мне и дать тягу, ан нет. По просьбе какого-то полковника я согласился примерить форму и — полный идиот! — принял его предложение показаться в ней жене. Единственным оправданием служит то, что уговаривал он меня вместе со своей секретаршей. Сногсшибательная, надо сказать, девица. (ПОСЛЕДНЕЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ ТЩАТЕЛЬНО ЗАЧЕРКНУТО.) До дома меня взялся подбросить некий сержант, по фамилии, кажется, Иванов. Но вместо дома сержант привез меня прямиком на вокзал и засунул в поезд до Кривохуково. К счастью, по дороге я успел позвонить жене и предупредить ее об этом произволе, посему, не вступая в конфликт с военными, спокойно сел в поезд, дожидаясь, пока Катя в городе все утрясет.

В вагоне я познакомился с двумя попутчиками, которым повезло куда меньше моего. Одного из них — актера Алексея Бревнова — подманили объявлением в газете. Там предлагалось принять участие в кастинге на роль в боевике с батальными сценами. Надо ли говорить, что кастинг Алексей прошел на ура? Да еще дал на камеру торжественное обещание служить два месяца, думая, что это кинопроба.

Третьим с нами оказался доктор Виктор Левинсон. Он по каким-то только ему известным причинам до сих пор не рассказывает, как обошлись с ним, но, ручаюсь, военные придумали нечто совершенно экстравагантное, раз уж даже Левинсон не уцелел.

Так втроем мы и прибыли в Кривохуково в штаб батальона, к которому нас приписали. Там я неожиданно получил от комбата назначение на должность командира мобильной группы дальней разведки и приказ прибыть на военную базу, где нам предстояло действовать, сообразно обстоятельствам, не раскрывая себя. Теперь я сильно подозреваю, что таким образом от нас просто отделались, но тогда ничего подобного мне в голову не пришло.

По дороге мы напрочь заблудились, несмотря на компас. Как ни удивительно, но оказалось, что ни один из нас не умеет им толком пользоваться. (ОБА ПРЕДЛОЖЕНИЯ ТЩАТЕЛЬНО ЗАЧЕРКНУТЫ.)

По дороге мы наткнулись на пятерых таких же «партизанов», искавших дорогу на базу. С этого момента наша группа полностью сформировалась.

Перечисляю ее состав:

1. Синицын Юрий, лейтенант, командир группы (условно).

2. Левинсон Виктор, лейтенант, врач.

3. Леонов Михаил, ефрейтор, повар.

4. Бревнов Алексей, рядовой, по гражданской профессии — актер.

5. Одинцов Николай, рядовой, химик.

6. Котов Александр, рядовой, хозяин компьютерной фирмы.

7. Белый Жора, рядовой. По-моему, бандит. (ПОСЛЕДНЕЕ СЛОВО ОЧЕНЬ ТЩАТЕЛЬНО ЗАЧЕРКНУТО.)

8. Рожнов Поликарп Сергеевич, рядовой, плотник.

С помощью Александра мы уверенно вышли к искомой базе вечером 15 июня и обнаружили, что она полностью заброшена и разграблена: забор частично повален, ворот нет, стекла в домиках выбиты, имущество, если оно и было, исчезло напрочь. Никаких условий для нормального существования здесь людей ни вечером того же дня, ни утром следующего обнаружить не удалось.

После проведения общего собрания группа разделилась на три части. Три человека — Леонов, Одинцов и Котов — решили возвращаться обратно в штаб и качать права. Остальные согласились с моим предложением попытаться обустроиться здесь, подальше от начальства. Бревнов и Левинсон отправились через лес по колее старой дороги, ведущей к тем, кто, как мы предполагали, вывозил с базы награбленное. Экспедиция увенчалась успехом. Алексей и Виктор дошли до деревни Семеновка, в которой уговорили жителей (как они говорят, добровольно) сдать почти все, что было в свое время унесено ими из городка. Среди прочего удалось добыть некоторое количество продуктов на первое время. Взамен пришлось пообещать оказывать жителям деревни разнообразную помощь.

Деревня, кстати сказать, оказалась чудная. Живет в ней один старик, Терентий Пузырев, пять старух и две женщины более перспективного возраста.