Юлия Михалина - Не дели любовь...

Кира сегодня сказала самую верную фразу – он знал, где её искать. Знал, черт возьми! Знал, что по-прежнему, как и несколько лет назад, она работает в журнале у Максима, куда Лёшка устроил её еще во времена властвования в «Fatal Lady» отчима друга. Так сказать, по знакомству. Знал, что она, как и прежде живет в старой высотке, в непосредственной близости от центра. Все так же на пятом этаже. Знал, потому что неоднократно срывался с постели посреди ночи - своей, чужой, не важно, и ехал к такому знакомому дому. Сидел в машине, не сводя глаз с заветного окошка в надежде увидеть там крупицы света, что дали бы понять дома или нет… А если и посчастливится знакомый силуэт.…

Сколько раз он сдерживал глупые порывы перехватить её у подъезда, когда она ранним утром уходила на работу, чтобы прижать к груди и больше никогда не отпускать. Видит Бог, как же он хотел этого! Но всякий раз сдерживал себя, потому что понимал, что не должен рушить еще и её жизнь. Хватит того, что, как минимум два человека, по его вине, остались с искалеченной судьбой.

Он не хотел еще и Кире такой участи, убеждая себя, что она в силу своей юности, пострадает немного и все-таки начнет жизнь заново. Пускай без него, зато полноценную и счастливую… Он верил, что так будет лучше, и она обретет свое счастье, найдет человека, который сможет подарить ей все то, чего не в силах дать он, Алексей. Что, как бы больно ему не было признавать, но Кира сможет обрести свою настоящую любовь…

Так он думал на протяжении всех мучительно-долгих лет разлуки, до последнего момента. До тех пор, пока не столкнулся нос к носу с ней… Все такая же хрупкая и ранимая, но в то же время другая. Более взрослая, наверное. При этом сильная. Гораздо сильнее его. Мужчина заметил это в её взгляде, когда она с вызовом смотрела на него. В правильности жестов, жесткости движений, резкости слов. Она была уверенной в себе. Самодостаточной. Другой, взрослой женщиной, но в то же время все той же девчонкой, которую он однажды полюбил. Все те же озорные рыжие кудряшки, тот же взгляд янтарных глаз, те же колкости, что она и раньше выдавала, только с большее частой периодичностью. Это было неизменным в ней, не смотря на быстротечность времени. Внутренне она была все той же. Алексей чувствовал. Успел ощутить в мимолетности, когда удалось хоть ненадолго прижать её к собственной груди, когда сжимал хрупкую ледяную ручку… У неё всегда замерзали ладони, когда она нервничала… В тени сожаления и боли, что неоднократно за вечер проскальзывала в её дорогих сердцу глазах…

Пожалуй, именно в этот миг Лёшка окончательно понял, каким глупым был его выбор в прошлом. Он решил все самостоятельно, не дав права выбора Кире. И сегодня, глядя на неё, он понял, что это было напрасно. Потому что трудно было не уловить в ней остатки былых чувств. Она все еще испытывала что-то к нему. Возможно, не ту безумную влюбленность, что однажды подтолкнула её переступить через многие свои принципы, но все-таки… что-то было. Иначе не вела себя подобным образом. Ей было небезразлично, что с ним происходит. Ей хотелось узнать, с кем он теперь, как он… Этот огонек любопытства не мог проскользнуть мимо Алексея. А еще… она все так же ревновала. Теперь возможно, уже не к ней. К так не вовремя явившейся Оксане. Но ревновала. По-прежнему, как и несколько лет назад, не в силах явно предъявить свои права на него, но всем своим естеством показывая, как она нуждается в нем. Как и прежде, если не сильнее. Даже маски безразличия, что она пыталась примерять, не могли этого скрыть. От кого угодно, только не от него.

Мужчина всегда улавливал самое незначительное изменение в её настроении. Всегда знал, что она чувствует, будь то боль и сожаление, радость и счастье, ненависть или все-таки любовь… Всегда мог распознать, что в определенный момент творилось в её головушке и сердце. Каким образом? Он и сам толком не понимал, почему так происходило, что он знал Киру лучше, чем самого себя. Чувствовал? Наверное. Ведь, говорят, когда любишь, то чувствуешь человека, как самого себя. Вот и он чувствовал. Даже тогда, в первую встречу их знакомства он уже многое мог сказать о Кире, невзирая на то, что вела она себя, скажем прямо, не совсем правильно... Даже тогда, за игрой в беззаботность он смог разглядеть в ней беззащитность и робость… Все-таки она никогда не умела притворяться…

Откинувшись на диван, Лёшка, зажмурившись, усмехнулся, окунаясь в воспоминания… Снова, и снова проматывая в голове счастливые мгновения их совместного прошлого… В сотый, тысячный раз за последние годы…

Тот день не представлял для мужчины из себя ничего хорошего с самого утра. А началось все в стандартном режиме предыдущих дней - из ни к чему не приводящего разговора с тестем, который не уставал лишний раз упрекнуть Алексея в беспечности и не способности самому чего-то добиваться. Но к этому мужчина уже давно привык. Все-таки с самого начала их с Евой отношений, ничего хорошего от её родителей ожидать не приходилось. И если Мария Степановна хоть как-то делала видимость, что не имеет ничего против выбора единственной дочери, то Константин Игоревич даже не пытался быть вежливым. Даже при Еве он не лишал себя удовольствия напомнить о никчемности её мужа.

Поначалу Мартынова это смущало и задевало. Злило. Но со временем он понял, что обращать внимания на постоянные упреки нет смысла, и доказывать обратное так же. Чего бы он ни сделал, скорее всего, так и останется для Беловых неприятным приложением к дочери, которое в любом случае придется терпеть, и возможно, рано или поздно принять. Вот уже скоро два года, как Лёшка почти смирился с этой ролью.

Если честно, то мужчину всегда удивляло, как Ева, послушная дочь своих родителей, что всегда прислушивалась к их мнению, в плане выбора спутника жизни ослушалась, и вместо предполагаемого состоятельного и именитого жениха, что ей изначально пророчили, выбрала именно его, Алексея. Наверное, любила? Да, именно так. Иначе, разве можно не имея ни малейших чувств, пойти на связь с парнем из обычной семьи, вопреки мнению и желанию именитых родителей?

Они изначально с Евой были слишком разными. И хоть детство и юность обоих припало на перестройку, образ жизни был кардинально различным. Лёшка хорошо помнил то время, когда родителям, простым рабочим, подолгу не платили зарплату, когда они перебивались сухим хлебом, в то время как состоятельное семейство Беловых, даже в этот период, без зазрений совести и великих трат, моталось по заграницам. Еще бы, когда глава семейства приближенный к властвующей верхушке, то можно не беспокоиться о том, будет сегодня на ужин кусок хлеба, или нет.

И пускай со временем все изменилось, и семья Мартыновых смогла стать более менее на ноги, незримая пропасть прошлого все равно проводила черту между ними. Алексей не смотря ни на что, никогда не сможет забыть того, каково им жилось ранее.