Джиллиан Хантер - Любовная история виконта

С чего бы это порядочной барышне носить такой корсет, размышлял он, радуясь возможности отвлечься от мрачных мыслей.

– Это твой?

Она не сразу ответила. Уж не покраснела ли барышня от смущения? Сам он и без того был в лихорадочном жару, ему не нужно представлять себе, как она будет выглядеть в корсете.

– Я спросил – это твой?

– Что? Ах, корсет? Да, его выписали для меня..

– И ты его надевала?

– Мм. Кажется, да. Один раз. А может, и не надевала.

Он снова вгляделся в ее лицо. Неужели сестренка Хита закрутила роман? Конечно, сейчас ему безразлично, крутит она роман или нет. Но еще совсем недавно охотно поборолся бы с ее избранником за ее благосклонность.

Последнее время Доминик не думал ни об амурных приключениях, ни о плотских утехах. Жил только мыслями о мести.

Но сейчас воспоминания о столь приятных предметах вдруг живо напомнили о себе. Да, ведь он и впрямь жив и даже способен радоваться тому, что свободен от любовных связей, чреватых опасностями и разочарованиями. При иных обстоятельствах он бы с удовольствием завлек барышню в постель.

Но не сейчас. Сейчас она белее бумаги, до смерти напугана, поскольку не знает, что он намерен с ней делать. И немудрено. Однако ему нечем было ее успокоить. В последние несколько недель он узнал о себе много нового. Оказалось, что он способен на поступки, которые прежде показались бы ему отвратительными. Можно лишь надеяться, что он не причинит вреда этой барышне. Одно несомненно: его появление в ее жизни не принесет ей ничего хорошего теперь, когда он перестал быть джентльменом.

Он и сам не знал, что станет делать. Свет считал его мертвецом, давно покоящимся в могиле.

– Где ты была сегодня вечером? – полюбопытствовал Доминик.

Его всегда интересовали женские уловки. И добавил сухо:

– Или это тоже тайна?

Хлоя захлопала глазами. Она больше не сомневалась, что перед ней безумец. К тому же опасный. Черт бы побрал ее кузину! Вытащила этот дурацкий корсет. Их легкомысленные замечания этот психопат не оставил без внимания.

Он заявил, что его сюда «загнали». Неужели прямо в ее спальню? И он рассчитывал, что она поверит в такое объяснение? Он ранен, однако силен и проворен. Сильнее ее. Но может, ей удастся добежать до двери и выскочить на лестницу прежде, чем он ее догонит? Предположим, она запустит в него подушку, толкнет сундук ему под ноги, тогда, может, и удастся. Однажды Хлоя это проделала со своим братом Хитом, который гонялся за ней по всему дому за то, что она стащила у него одно из его зашифрованных сообщений.

А не дразни сестру!

Вот только дверь спальни на кривых петлях открывалась самое меньшее с третьей попытки. Доминик наверняка ее догонит и разозлится за попытку бежать – а злить его неблагоразумно.

Его голос вернул ее к реальности:

– По-моему, я задал тебе вопрос.

– Что? – прошептала она, чтобы потянуть время.

Может, кто-нибудь в доме почувствует, что с ней стряслась беда.

«Господи, сделай так, чтобы Памела встала сейчас и потихоньку пробралась ко мне в комнату порыться в сундуке…»

– Я спросил, где ты была сегодня вечером.

На нее снова накатил страх. С чего бы этому типу интересоваться личной жизнью светской барышни? Нет, он точно не в своем уме.

– Я была…

Что бы такое сказать, чтобы он не впал в ярость. Следует ли признаться, что она ездила на местный бал потанцевать? Бал, конечно, был прескучный, однако «бал» звучит несколько фривольно и может вызвать у этого сумасшедшего всякие мысли романтического характера. А это ей совсем ни к чему. Пусть лучше думает, что она застенчивая зануда, а не легкомысленная кокетка, которая приводит в ужас всю семью своими выходками.

– Я ездила с дядей и тетей на домашний концерт.

Может, сумасшедший удовлетворится такой полуправдой. Зачем ему знать, что она весь вечер напропалую флиртовала с лордом Сент-Джоном?

Он презрительно фыркнул. И Хлоя вдруг заметила, что у него красиво очерченный рот и на губах его в данный момент язвительная усмешка.

– Поистине потрясающая новость. В Чизлбери стали давать домашние концерты. И кто-то из публики после этого испытания остался живым. – Тут, к великому ее смущению, Доминик подхватил корсет и, держа его навесу, спросил: – А зачем, скажите на милость, надо было надевать на музыкальный вечер вот это?

Она подалась назад, не желая развивать эту тему.

– Так вы сказали, что вас сюда загнали?

– Да, я сказал именно это.

Он разглядывал корсет самым внимательным образом и, похоже, прикидывал, как она будет выглядеть в этом предмете туалета.

Хлоя облизнула губы. Неужели он потребует, чтобы она сейчас надела корсет?

– А те, кто загнал вас сюда, знают, что вы спрятались в моей гардеробной?

– Нет. – Он внимательно посмотрел в ее полные тревоги синие глаза и негромко добавил: – Надеюсь, ты никому не станешь говорить об этом, верно?

Ее нервы были на пределе. Если этот безумец потребует, чтобы она совершила какое-нибудь предосудительное деяние, она скорее выпрыгнет в окно, чем подчинится. Жизнь с пятью буйными братцами многому ее научила.

– Разумеется, не стану, – заявила Хлоя, притворившись оскорбленной. – С какой стати? В мою спальню ввалился незнакомец, запугивает меня, грозит физической расправой? Я радоваться должна!

Эта вспышка заставила его поднять густые черные брови. Он прочистил горло.

– Ты не могла бы говорить потише? Я поступил так в силу обстоятельств. Предупреждаю: намерен действовать в дальнейшем точно так же.

– А от меня чего вы хотите?

– Когда-то это поместье принадлежало мне, – задумчиво произнес Доминик. – Его купил твой дядя. Тебе это известно?

– Что-то подобное я слышала.

– Знаешь, кто я такой? – спросил он, вытащив из-за пояса пистолет и положив его на постель.

– Вы – Стрэтфилдский Призрак, – выпалила Хлоя. – Я хотела сказать, вы – лорд Стрэтфилд.

– А, – отозвался он, и его серые глаза насмешливо блеснули. – А расскажи-ка мне вот что – по-прежнему ли я предаюсь своим полуночным проказам?

Хлоя зарделась, припомнив те плотские грехи, которые, по мнению ее тетки и почти всех жителей округи, Доминик совершил в бытность свою Призраком. Она сама только что едва ли не мечтала о том, чтобы Призрак совершил что-нибудь и с ней, тосковавшей по светской жизни.

– Скажем так: все убеждены, что вы ведете очень бурную загробную жизнь.

Он кисло улыбнулся:

– К сожалению, это далеко не так. Последовало молчание. Хлоя рискнула бросить еще один взгляд на пистолет, лежавший между ними! Вдруг снизу, со двора, донесся шум. Калитка со скрипом отворилась, тихо заржала лошадь, послышался мужской голос, в дверь забарабанили.

Доминик бросил быстрый взгляд на Хлою – откровенно подозрительный, враждебный.