Уильям Стайрон - В заразном бараке

Дадарио (Станцику). Это полная задница. Понимаешь, о чем я?

Линвивер, Среди этих заурядных трахалыциков ты будешь как принц среди плебеев. Но пусть это не вскружит тебе голову.

Дадарио. Вы о чем? Это на самом деле…

Линвивер. Личный осмотр, Уолли. Каждое утро ровно в шесть сорок осмотр у доктора Гланца. А сегодня здесь будет еще и капитан Бадвинкель, новый начальник госпиталя.

Дадарио. Я думал, такие осмотры бывают только в тюрьме. Я имею в виду…

В этот момент зажигается свет в кабинете старшего уролога. В комнате находятся доктор Гланц в форме лейтенанта и капитан Бадвинкель. Доктор Гланц — невысокий, седой, в очках, держится официально. Каждый его жест заранее выражает послушание и подчинение долгу. Капитан Бадвинкель представляет собой голливудский вариант военно-морского офицера — властный, с аристократичной осанкой, независимый и гордый. Форменный китель сплошь увешан боевыми медалями и орденами. Доктор Гланц берет папку бумаг, и они продолжают разговор, жестикулируя за стеклом, в то время как Линвивер продолжает разговор с Макгрудером.

Линвивер. Обрати внимание, сынок. На самом деле, большое количество прозрачной слизи, скапливающейся на конце мужского органа, так называемый уретрит — забавное слово, — является симптомом гонореи, а не сифилиса. Но часто такие ребята, как ты, попадают к нам, подхватив оба этих заболевания, поэтому личный осмотр тебе необходим — по крайней мере первые несколько дней. Итак, сначала осмотр, а потом уже пи-пи.

Макгрудер (безысходно). Хорошо. О Господи! Хорошо.

В то время как доктор Гланц говорит с капитаном Бадвинкелем, пациенты продолжают свои утренние приготовления.

Гланц. По-моему, это признак разложения армии, когда мы наблюдаем повальную заболеваемость венерическими болезнями во время войны. Конечно, эта проблема всегда была — и на море, и на суше. Что правда, то правда. Но никогда прежде мы не сталкивались лицом к лицу с таким ростом заболеваемости.

Бадвинкель. Да, доктор Гланц, я разделяю вашу тревогу. Конечно, я не врач, но как руководитель очень озабочен. В Вашингтоне тоже уделяют внимание этой проблеме. Вряд ли нужно напоминать, что в этот трудный час я нахожусь здесь не для того, чтобы пить пиво и играть в кегли. Одна из первых и самых важных моих задач — позволю себе заметить, — это взять под контроль эпидемию венерических заболеваний. Образно говоря, провести наш корабль сквозь рифы и скалы.

Гланц. Да, капитан, нет более явного свидетельства разложения, чем та картина, которую мы здесь видим. (Показывает на схему.) Из пятнадцати пациентов только четверо не имеют венерических заболеваний. Самый серьезный случай — пиелонефрит, боюсь — хронический. Его должны были выявить при первом же медосмотре, но этого не случилось, и теперь пациент медленно умирает на государственном обеспечении. Второй случай не венерического происхождения — банальное обрезание. Третий — камни в почках. Четвертый и последний — подозрение на туберкулез почек. Вас не удивляет, что обрезание у нас тоже проходит как заболевание? (Смеется.) Ладно, все остальные наши пациенты — венерические больные, практически у всех — гонорея. Это совершенно безнравственная и приводящая в уныние картина, с которой капитан уже вкратце ознакомился.

Бадвинкель. А как себя зарекомендовали в лечении гонореи новые сульфидные препараты, Гланц? Если они совсем не помогают, как я уже слышал, то нам придется принять самые жесткие меры в портах и стоянках.

Гланц. В целом ваша информация верная, хотя в отдельных случаях мы наблюдаем значительные улучшения.

Бадвинкель. Я знаю, среди ваших пациентов были случаи паховой гранулемы. Она поддается лечению сульфидами?

Гланц. Можно сказать, совсем не поддается, капитан. Вот у этого цветного парня язвы в паху, и это его совершенно обессилило. Мы, к сожалению, ничем не можем ему помочь. Он протянет недолго. Мы благодарим Бога за то, что гранулема бывает, как правило, только у чернокожих.

Бадвинкель. Это ужасная болезнь, с высоким уровнем смертности.

Гланц. Да, сэр. Нас часто бросает в дрожь при мысли, что гранулема могла бы легко передаваться при контакте между белыми парнями и черными женщинами. Наши парни вступают в связи с кем попало.

Бадвинкель. Знаете, Гланц, я недавно услышал о потрясающем лекарстве, разработанном в Англии. Мне кажется, оно называется пенициллин. (Делает ударение на неправильном слоге.) Оно просто чудотворно и воздействует на множество в прошлом неизлечимых болезней. К сожалению, у нас оно появится не раньше следующего года.

Гланц. Пенициллин, сэр. Да, мы слышали об этом лекарстве. Оно может стать спасением. Но не вызовет ли это других проблем, сэр?

Бадвинкель. В каком смысле?

Гланц. Ну, если оно будет лечить большинство венерических заболеваний, то не откроет ли это дорогу пороку? Развратник станет потакать своим слабостям в надежде на безнаказанность и отбросит все предосторожности. Нации грозит всеобщее распутство!

Бадвинкель. Спаси нас Господь, доктор Гланц.

Гланц. Прежние сдерживающие догматы уже не работают. Казалось бы, случаи страшных заболеваний должны останавливать и устрашать, но не тут-то было. Похоже, их ничто не может остановить. Они сношаются, как кролики, даже не используя элементарные средства предохранения в виде кондомов, которые в целях профилактики мы выдаем бесплатно. Совершенно бесплатно, сэр.

Бадвинкель. Самые главные, я бы сказал, самые влиятельные силы в Вашингтоне разделяют вашу тревогу, Гланц. С другой стороны, в министерстве военно-морского флота есть сентиментальные и чувствительные персонажи, склонные преуменьшать ужас венерической эпидемии в армии. Они предлагают ликвидировать, как унизительную процедуру, ежедневный осмотр личного состава. Если вы хотите знать мое мнение, Гланц, строго между нами, эти новые веяния имеют большое влияние благодаря поддержке Элеоноры Рузвельт.

Гланц. Я чувствую, с личным осмотром в армии скоро придется распрощаться.

(Бальные начинают выстраиваться в ряд перед своими кроватями.)

Бадвинкель. Мы говорим об эпидемии гонореи, а что будет, когда мы столкнемся с сифилисом?

Гланц. От одного до другого всего один шаг, сэр. Сифилис! Эта старая грязная шлюха готовит нам немало сюрпризов. Если эпидемию не убить в зародыше, последствия будут страшными. Например, только прошлой ночью к нам поступил молодой восемнадцатилетний моряк с невероятно высоким показателем реакции Вассермана. Я уверен, что его сифилис уже перешел в серьезную стадию, но точный диагноз поставить чертовски сложно, будем говорить правду. Он отказывается говорить об обычных в таких случаях симптомах. Он также отрицает, что вступал в беспорядочные связи. Нам кажется, что этот парень просто нам врет. Он юлит, но мы считаем, что он большой развратник.