Николай Доризо - Из сборника "Звенья"

Боюсь я чистого листа,
И, очевидно, неспроста,
Завидую безгрешным графоманам.

Ох, как наивна
Одержимость их.
Они в забвенье тешутся обманом,
Что каждый звук их -
Гениальный стих.

Боюсь моих стихов
Из книги новой,
Когда на ней написано:
"В набор",-
уходит недосказанное слово,
незавершен заветный разговор.

Уходит книга.
Все. Что в ней сказалось,
Не то, не так.
Я в ней обидно мал
Как будто жить мне
Час всего осталось,
А главного я людям не сказал.

Встревоженный,
Взволнованно молчащий,
С собой я долгий разговор веду,
Чтоб на подножку книги уходящей
Хотя б строка
Вскочила на ходу.

О, как ты поздно, молодость, пришла.
Почти на тридцать лет ты опоздала.
Всю жизнь мою тебя мне не хватало…
О, как ты поздно, молодость, пришла!

Зачем пришла ты именно теперь,
Зачем так жадно чувствую тебя я,
Не только обретая, но теряя,
Как самую большую из потерь!

я вроде был когда-то молодым.
Но мог ли быть я молодым когда-то
Так истово, так полно, так богато,
Как в эти годы ставши молодым!..

Познавший цену радостям земным,
Изъездивший почти что всю планету,
О молодость, лишь только мудрость эту
Могу назвать я именем твоим!

Готов я бить во все колокола,
Приветствуя строкой твое явленье,
Моя ты гибель и мое прозренье,
О, как ты поздно, молодость, пришла!

Второй мой тайм.
Дыхание второе.
Другой режим
Теперь необходим…
О, высшее волнение
Покоя -
Жить всею жизнью,
А не днем одним!

Есть люди откровенно невезучие,
А я живу, от всех себя тая.
Обманное мое благополучие,
Общительность обманная моя.

С людьми я весел, звонко и находчиво,
Мол, жизнь до удивленья хороша.
И все ж при этом так неразговорчива
Моей души глубинная душа.

Не то чтоб я родился незадачливым,
Я понимаю, что в глазах людей
Быть выгодней несчастным, чем удачливым,
Быть выгодней, а значит, и хитрей.

Но, как назло, когда надежды-чаянья
Вдруг рушилось, да так, что пыль от них,
Когда мне было плохо до отчаянья,
Я выглядел счастливее других.

Мол, весел я и сыт небесной манною.
И потому подспудно в глубине
Не раз мою удачливость обману
Жестоко люди не прощали мне.

Бойся, друг,
Над людьми
Своего превосходства,
Даже если оно -
Ум твой и благородство.

Бойся славы,
Извечной отравы лукавой, -
Если ты от людей
Изолирован славой.

Даже если ты ходишь
В поэтах заглавных,
В каждом встречном дому
Равным будь среди равных.

Слава — не дифирамбы тебе
и не гимны,
А любовь твоя к людям,
Что стала взаимной.

Но порою бывает она и такая,
Что возвысит тебя,
От людей отдаляя.

Ничего нет опасней,
Если думать о счастье,
Одиночества славы,
Одиночества власти.

Я все время живу
Накануне чего-то -
Накануне строки,
Накануне полета,
Накануне любви,
Накануне удачи, -
Вот проснусь я -
И утром все будет иначе.

То, что в жизни имел,
То, что в жизни имею,
Я ценить не умел
И ценить не умею,
Потому что живу
Накануне чего-то.

Может, я неудачник
С неясным порывом,
Не умеющий быть
И от счастья счастливым.

Но тогда почему
Не боюсь я обиды,
Почему все обиды
В минуту забыты.

Я им счет не веду,
Наплевать,
Не до счета,-
Я все время живу
Накануне чего-то.

Выходит возраст мой на линию огня.
Как дом с порога,
Как роман с пролога,
Газету начинаю с некролога.
Живых друзей все меньше у меня.
Выходит возраст мой на линию огня.

Так високосный год мой начался.
Друзья уходят, остаются жены
И те ж, без измененья, телефоны,
Все те же цифры, но не голоса…
Так високосный год мой начался.

Чужая смерть страшна мне, как своя.
И, расставаясь у могилы с другом,
Как ни грешно, я думаю с испугом,
Что сам умру когда-нибудь и я.
Чужая смерть страшна мне, как своя.

Есть только вечность. Вечной славы нет.
И даже вы, бессмертные поэты,
В конечном счете смертны, как планеты,
Как солнце — через сотни тысяч лет.
Есть только вечность. Вечной славы нет.

Ко мне пришло мое начало дня.
Пока живу, я все-таки бессмертен,
Хотя бы тем, что вновь забыл о смерти.
Есть мысль, есть труд, есть слово у меня,
И возраст мой на линии огня.

Быть равнодушным к близким — грех.
И пить вино без меры — грех.
Неверность — грех.
И леность — грех.
Неоткровенность в дружбе — грех.
Но наибольший грех из всех
В том, что я день спокойно прожил,
Что ни один подобный грех
Меня сегодня не встревожил.

Ступни городского сада.
Все те, что тридцать лет назад.
По ним
я
вниз
сбежал
когда-то,
и стало мне за пятьдесят.

О каждодневный список дел!
Мой суетливый пыл.
Кому-то позвонить хотел,
А вот кому?
Забыл!

Не позвоню?
Ну что ж, пустяк.
Беда невелика.
А не могу заснуть никак
Без этого звонка.

Пустяк.
Но в приступе тоски
Не рад я свету дня.
Полжизни эти пустяки
Отняли у меня.

Сколько прожил на земле старик.
Пережил эпохи, поколенья.
А по сути жизнь его лишь миг -
Девяностолетнее мгновенье.

Туристский скоростной маршрут
В музейных залах Ватикана
Отвел нам двадцать пять минут
На Рубенса и Тициана.

На них рассеяно гляжу -
Слились в одно полотен лица.
За другом судорожно слежу,
Чтобы в толпе не заблудиться.

Тогда вопрос: а для чего
Мне все шедевры Ватикана,-
Затылком друга моего
Я здесь любуюсь, как ни странно.

"Мгновение, остановись!"-
шепчу я в грустной укоризне…
вот так и жизнь порой не жизнь,
а лишь экскурсия по жизни.