А. Штерн - Наука древнего волшебства, волхвования и чародейства

Когда начинает обнаруживаться действие медиальности, т. е. стол готов пуститься в вальс, то в нем слышен небольшой треск, чувствуется какой-то трепет; стол как будто делает усилие, чтобы начать движение; затем вращение становится скорее и скорее и, наконец, совершается так быстро, что нет возможности уследить за ним.

Когда оно начнется, то можно даже удалиться от стола и стол все-таки будет продолжать обращаться в различных направлениях.

Бывают и такие случаи, что стол приподнимает ноги и стоит то на одной, то на другой, а прочие держит вверх, точно встал на дыбы, потом понемногу принимает свое обыкновенное положение. Не-то он качается из стороны в сторону.

Спиритисты говорят, наконец, что, при сильной медиальности деятелей, стол может подняться с полу и несколько времени держаться в воздухе без всякой точки опоры, что он может подняться таким образом до самого потолка. Поднявшись, стол или тихо опускается на пол, как падающий листок, или быстро падает и ломается на куски,

Вообще заметьте, что спиритические действия зависят от характера натуры самого медиума; различные медиумы производят в одном и том же предмете различные действия.

Так, например, есть медиумы, которые своей медиальностью не вертят столов, а только производят стук в самом дереве стола; этот стук, иногда очень слабый, иногда же довольно сильный, слышится и в других предметах: дверях, стенах и потолке. Если этот стук происходит в столе, то заметно для пальцев, и в особенности для приложенного уха, его дрожание.

Ну, хорошо, скажет читатель, пусть себе на здоровье вертятся и стучат столы, стулья, стены и пр.; что же из этого? Может быть, это просто какое-нибудь чисто физическое явление, каких много может производить человеческий организм? Наконец, что пользы для человека из подобных довольно ребяческих проявлений духов, если бы они и в самом деле были?

Позвольте, позвольте, – по учению спиритов, духи до того пристрастились ко всему земному, ко всем человеческим делишкам, даже дрязгам, что, и разлучившись с телом, они очень ими интересуются и не прочь давать людям советы, наставления, поучать, рассказывать разные историки и проч.

Спириты называют эту болтливость своих духов разумными проявлениями и находят для них множество форм. О них-то мы и должны рассказать.

Уже в движении и стуке столов они находят такие разумные проявления, и для них кривлянья и треск какого-нибудь невзрачного столика есть язык, вполне для них понятный и, так сказать, вдохновенный.

Кроме того, своим треском столы могут подражать различным другим звукам: барабанному бою, пальбе и пр. Из них, конечно, при некоторой игривости фантазии, можно выводить весьма любопытные заключения.

Но духи сначала были весьма плохи насчет разговоров с своими живыми приятелями; они могли отвечать на разные вопросы этих последних только словами: да и нет, выражаемыми известным количеством стуков.

Это надо понять так: медиум говорил, напр., столу или столовому духу: если хочешь ответить да, то стукни раз, если нет, то два, и затем давал ему разные вопросы.

Но есть такие вопросы, от которых не отделаешься только словами да и нет, а надо сказать что-нибудь побольше.. Как тут быть?

Духи тут ничего не придумали, а придумать должны были опять сами спириты, и они придумали, что каждой букве азбуки должно соответствовать известное число стуков, а затем из групп таких стуков слагались слова и целые фразы.

Тут обнаружились, по истине, чудеса, говорят спириты: стали получаться ответы, о которых никогда не думали медиумы, которых вовсе не желали, которые были нередко выше их понимания и даже высказывались на языке, совершенно им неизвестном.

Ну, не чудеса ли, в самом деле?

Только и этот способ оказался не совсем удобным; было выше всякого человеческого терпения считать удары для каждой буквы и потом слагать из этих последних слова и целые фразы.

Если вы обозначите каждую букву числом ударов, которое будет равняться числу, обозначающему место ее по порядку в азбуке (напр., а – первая буква, б – вторая и т. д.), то посмотрите, как много должен был насчитать медиум, чтобы получить хоть нижеследующий приятный ответ:

Вместе будет – 99 ударов. Вот сколько нужно насчитать, чтобы получить ответ, который и без того ясен, коль скоро человек начинает разговаривать со столом.

Итак, и стучащая азбука была отброшена; придумали еще новый способ: заставили духов писать.

Как же и чем?

Рук у этих духов нет; нет и ног, – словом никаких частей тела, которыми можно бы изловчиться писать, а потому не взыщите – извольте писать хоть ножками стола.

Без всякой церемонии медиумы вставили в ножку стола карандаш, подложили под него бумагу и скомандовали: пиши! – и стол стал писать.

Но и тут пошли улучшения за улучшениями, благо духа запрягли в работу: стали употреблять крошечные столики, потом пишущие корзинки, картонные коробочки, наконец – простые дощечки.

Получилось письмо столь же быстрое, четкое, как письмо ручное. Только нужны ли и эти деревянные писатели? Нельзя ли и без них обойтись?

Почему бы нельзя? – Можно.

И действительно, сами медиумы стали держать в руке карандаш и рука писала невидимой силой духов вещи, в которых воля и голова медиума не принимали никакого участия: вот уж подлинно – рука писала, а голова не знала.

Теперь, когда мы знаем, что рассказывают спириты о вертящихся и пишущих столах, нам любопытно узнать, как они объясняют это воздействие духа на вещественные, предметы.

Прежде всего спириты заявляют нам, что всемирная жидкость есть основание, первобытное вещество для всех мировых вещей, и этим объясняют, каким образом дух может произвести движение в вещественном предмете.

Он соединяет часть всемирной жидкости с жидкостью, которую выделяете медиум. Предмет неодушевленный оживляется, одушевляется и, подобно одушевленному, уже подчиняется воле духа.

Что же здесь делает медиум?

Он соединяет свою первобытную жидкость со всемирной, сгущенной и скопленной в одном месте духом; такое сочетание необходимо, чтобы сообщить столу жизнь, и одушевленность.

В этих случаях, по мнению спиритов, дух может действовать даже вовсе без медиума, может пользоваться медиумом так, что этот последний и знать этого не будет; дух воспользуется жидкостью медиума – и только.

Теперь посмотрите, как спириты смотрят на отношения будто бы открытой ими силы к животному магнетизму. В самом деле, не трудно заметить, что действия спиритизма во многом очень сходны с действиями магнетизеров, о которых мы будем иметь случай говорить подробнее, но спириты, желая прославить свое учение, как новое открытие, как что-то до сих пор небывалое, говорят следующее: