Иван Лесны - О недугах сильных мира сего (Властелины мира глазами невролога)

Постепенно он снискал уважение и многих из тех, кто не любил его: причем благодаря тому, что он никогда не развязывал террор против своих политических противников. После победы в гражданской войне он простил всех врагов -- позволил им вернуться в Италию и занимать гражданские и военные посты. "Он стремился к тому, чтобы его слушались добровольно", -- утверждает Плутарх. И. по иронии судьбы, Цезарь даже распространил свою благосклонность на своих будущих убийц -- Брута и Кассия.

Вне всяких сомнений, Цезарь мечтал о славе. Трудно сказать, до какой степени; человек, достигший таких высот, каких добился Цезарь, всегда становится объектом зависти, критики и просто сплетен. Разумеется, славолюбие -- не слишком хорошее качество, однако Цезарь заслуживал свою славу. Сколько знает история таких людей, которые стремились к славе больше, чем он, будучи по сравнению с ним обыкновенными нулями! Цезарь как будто догадывался, как мало времени ему остается, и гнался не только за славой, но и за подвигами.

"Поскольку, однако, многочисленные успехи не сводили его врожденную жажду великих подвигов и его честолюбие к тому, чтобы он пользовался тем, что с таким трудом добыл, а были только зажигательным веществом и импульсом для подвигов будущего, будили в нем планы еще больших успехов и новой славы, как будто настоящая уже померкла, -- его душевное состояние не было ничем иным, как состязанием с самим собой как с неким третьим лицом, борьбой за будущие подвиги с прошлыми подвигами... Что, однако, вызывало самую яркую смертельную ненависть к нему -- это его стремление к абсолютной власти", -утверждает Плутарх.

Да, именно здесь в поведении Цезаря как бы произошла роковая осечка. Его испытанная дипломатичность подвела его на этот раз. Уже тем, что он позволял награждать себя одним титулом за другим, Цезарь, наряду с завистью, пробуждал как минимум недовольство собой.

Роковую роль сыграло и его пребывание в Египте. Кажется, здесь он был очарован не только Клеопатрой, но и блеском восточного трона, призраком славы Александра Великого, царя-бога. Он стремился походить на него, встать вровень с ним.

Здесь-то и подвел его дипломатический талант.

В один прекрасный день в Риме распространился слух, что Цезарь собирается перенести столицу римской империи в Александрию или основать новую метрополию на развалинах Трои. (Вероятно, это был хитро продуманный план противников Цезаря). Говорили, что на ближайшем заседании сената будет выдвинуто предложение сделать Цезаря императором, так как, согласно пророчеству Сивиллы, над парфянами (против которых собирался выступить Цезарь), может одержать победу только император. Это уже не было слухом.

Так подошли и мартовские иды 44 года до н. э., то есть 15 марта. И Цезарь был убит прямо в сенате.

Покушение на него было совершено под предлогом спасения республики. Точнее, спасения привилегий оптиматов, хотя были, безусловно, в Риме и такие люди, для которых слово "республика" было отнюдь не пустым словом, более того -- идеалом. Ирония истории однако в том, что именно с падением Цезаря окончательно пала республика. Тот факт, что сенат еще действовал, ничего не означал на деле.

Заговор оптиматов не добился, наконец, даже того, чтобы Цезарь вошел в историю как чудовищный диктатор, враг народа. Когда три дня спустя состоялись его похороны, собравшиеся на форуме толпы потрясенно выслушали траурную речь Антония и завещание Цезаря: крупные суммы он оставил Бруту и другим своим убийцам, а также щедро одарил римский люд, завещав ему свой чудесный парк на правом берегу Тибра и приказав каждому мужчине выплатить 300 сестерциев. Дипломат Цезарь ожил и после смерти.

Его имя живо в истории и сегодня -- или, во всяком случае, было живо до недавних пор: в названии верховного правителя "цезарь", "царь", "кайзер"... Но хотя "цезарей", "царей" и "кайзеров" было в истории более чем достаточно, Цезарь был только один...

К ВОПРОСУ О БОЛЕЗНИ. С упоминаниями о здоровье Цезаря мы встречаемся как у Светония, так и у Плутарха. Первое, как мы уже говорили, связано с бегством Цезаря от Суллы: по Светонию, "Цезаря мучил озноб"; по Плутарху, "однажды ночью будучи больным, он перебирался из одного дома в другой и попал в руки воинов Суллы". В то время Цезарь, впрочем, был очень молод, ему было восемнадцать -- девятнадцать лет, и речь могла идти о каком то обычном заболевании, например, малярии -- в окрестностях Рима, где он в то время прятался, было много болот.

Более интересно другое замечание Плутарха, относящееся к периоду гражданской войны (в то время Цезарю было далеко за пятьдесят), точнее, к битве у Тапса. Плутарх вначале перечисляет здесь все военные успехи, достигнутые Цезарем, то есть что было разбито три лагеря и уничтожено 50 000 врагов при собственных потерях 50 солдат, а потом говорит:

"Такое сообщение дают некоторые писатели о той битве. Другие рассказывают, что сам Цезарь не принимал участие в битве, потому что на него напала обычная болезнь, когда он строил войско. Как только он почувствовал приближение приступа, он велел отвести себя в ближайшую башню, прежде чем его уже смятенное сознание совсем помутилось от этой напасти, и там в тиши переждал битву".

Дальнейшее упоминание -- также у Плутарха -- касается последнего периода жизни Цезаря. При вручении каких-то высоких наград (их было столько, что в них не могли разобраться даже биографы Цезаря), он принял свиту консулов, преторов и сенаторов сидя, что было истолковано как невыносимое, богопротивное высокомерие и принесло Цезарю антипатии тех, кто еще недавно был на его стороне. Цезарь мгновенно осознал опасность своего грубого недипломатического проступка. "Позднее он ссылался на свою болезнь: люди, которые страдают ею, не сохраняют сознание и покой; их охватывает дрожь и резкое буйство, пока не наступает наконец беспамятство...".

Это замечание Плутарха интересно тем, что, по его утверждению, Цезарь не таил своей болезни.

По Светонию, Цезарь "не чувствовал себя здоровым" и в роковой день 15 марта 44 года, а потому колебался, идти ли ему в сенат. Светоний вообще в этом отношении представляется самым информированным источником. В частности, он описывает вид Цезаря и его самочувствие, даже вынося "диагноз" его мнимой болезни:

"По описаниям, он был высокого сложения, как будто выточенных членов, его кожа отличалась белизной, а лицо было несколько полноватым (сохранившиеся скульптурные портреты свидетельствуют скорее об обратном. -Авт.), глаза черные и живые. Он отличался прекрасным здоровьем, разве что в последнее время часто стал падать в обморок, а во сне страдал от кошмаров. Также дважды на публичных собраниях на него нападал припадок падучей".