Анна Орлова - Записки адвоката. Драконье право

Я нашла в служебном справочнике телефон некоего Юрия Полевого, представителя Ольги Дибровой. Чтобы соблюсти конспирацию, пришлось пригласить всех заинтересованных лиц в гости — это визит домой выглядит как дружеские посиделки, а не как деловая встреча.

Коллега явно обрадовался моему звонку и охотно согласился на встречу. Судя по голосу, он был неприлично молод. Хотя это неудивительно — вряд ли у Ольги хватит денег на опытного адвоката. Что ж, тем легче будет с ним справиться, ведь начинающие зачастую не понимают всех нюансов дела.

Усмехнувшись своему снисходительному превосходству (я ведь и сама из таких «молодых, да ранних», только с тех пор успело пройти уже немало лет), я отправилась завтракать.

Далее по плану принятие ванны и всевозможные маски, скрабы, пилинги и прочие женские штучки. «Иначе Наортэлю будет стыдно за столь неухоженную любовницу!», — с усмешкой подумала я, накладывая на лицо целительную бурую жижу. Реклама обещала, что после этой процедуры я превзойду молодостью саму Идунн [7] Идунн — в германо-скандинавской мифологии — богиня молодости. . В такие чудеса не слишком верилось, но почему бы не попробовать?

Впрочем, толком отдохнуть мне не дали. Нат просунул в приоткрытую дверь ванной телефонную трубку и сообщил, что звонит Артем Медведев по какому-то срочному вопросу. Надо думать, кому-то другому домовой бы наплел о моей чрезвычайной занятости, но Артем ходил у него в любимчиках.

Недоуменно пожав плечами, окутанными благоухающей ванилью пеной, я взяла трубку.

Артем мой друг детства, так что не стал бы из-за пустяков настаивать на разговоре.

— Доброе утро, Анна. — Голос в трубке был неестественно бесстрастен, даже для такого спокойного и сдержанного человека. — Я бы хотел с тобой встретиться.

— Давай часов в шесть, у меня. — Недоумевая, предложила я. Что случилось с Артемом, откуда такая холодность?

Сдержанно согласившись, он повесил трубку, а я вылезла из ванны, все равно сладкое безделье уже потеряло привлекательность.

Перебравшись в кабинет, я принялась составлять проект мирового соглашения по делу Наортэля. В таких случаях самое главное тщательно сформулировать все ключевые моменты. По ходу написания возникли еще некоторые вопросы, так что пришлось изрядно покопаться в библиотеке.

От работы меня оторвало бурчание Ната, что при таком нерегулярном питании я скоро заработаю язву. По-моему, еще немного, и он погнал бы меня на кухню поварешкой!

Когда я заканчивала уписывать за обе щеки вкусности, раздался звонок в дверь.

Домовой бросился открывать, и спустя несколько секунд из прихожей послышался ровный голос Артема. Пришлось оставить кремовое пирожное на потом и выйти встречать гостя.

Он напоминал мне скальпель: такой же строгий, угрожающе острый и лаконичный. Впрочем, для хирурга это вполне лестное сравнение.

Артем поприветствовал меня на удивление сухо, даже не ответив на мою улыбку, и молча последовал за мной в гостиную. Эту комнату я про себя называла мартовской: бледно-голубые стены и ковер в сочетании с коричневой мебелью создавали впечатление влажной земли и весеннего неба.

Кстати, интерьер выбирал сам Артем (когда-то он помог мне справиться с двумя стихийными бедствиями — переездом и ремонтом). Сейчас его темные глаза казались угрюмыми, а в руках он сжимал свернутую в трубочку газету.

Пока я пыталась подобрать слова, чтобы расспросить его о причинах такого странного поведения, он заговорил первым, по старой привычке перейдя сразу к сути дела.

— Анна, я не понимаю, что с тобой происходит? Ты думаешь, мне понравилось узнать о романе моей невесты с эльфом? А также что вы приятно провели вчера время в консультации? Уверяю, удовольствия от этого увлекательного чтения я не получил! — С этими словами он швырнул газету на журнальный столик.

В глаза бросился разворот, где была запечатлена моя нежная улыбка Наортэлю…

Не найдя, что ответить, я ошарашено смотрела на Артема, потрясенная этим «моя невеста» и подозрением в измене. Неужели он мог вообразить меня с этим смазливым эльфом, к тому же моим клиентом? И эта театральная сцена ревности… Как будто в кресле напротив устроился не мой друг детства, а какой-то другой мужчина.

Наконец я смогла собраться с мыслями и ответить:

— Прости, но ты мне не муж и не жених, так что я не обязана перед тобой отчитываться.

Прозвучало это неожиданно резко. Обидно, когда тебя не понимают именно те, в чьей поддержке ты была безоговорочно уверена.

Артем вздрогнул и сжал подлокотники кресла.

— Но ведь уже давно решено, что ты станешь моей женой! — произнес он резко.

Его мама с папой уже лет тридцать дружили с моими. Родители — как мои, так и Артема — умиленно вздыхали, видя нас рядом, и говорили, какая прекрасная пара из нас получится. Впрочем, я никогда не воспринимала всерьез все эти разговоры. Зачем рисковать нашей дружбой ради того, чтобы называться мужем и женой?

Я постаралась ответить по возможности мягко.

— Но ты никогда не предлагал мне выйти за тебя. И вообще, мы ведь друзья!

Что-то промелькнуло в его глазах, но он быстро отвернулся, и только судорожно сжатые руки выдавали злость.

Мне вдруг стало тяжело дышать, как будто воздух давил на сердце.

— Если для тебя так важны формальности, пожалуйста. — сказал Артем, снова поворачиваясь ко мне. — Анна, ты станешь моей женой? Только решай сейчас, ты и так думала двадцать лет.

Он снова напомнил мне скальпель — резать по живому у Артема получалось просто великолепно!

Многие девушки позавидовали бы мне — он успешный врач, привлекательный, с прекрасными перспективами. Но выходить замуж, менять привычную свободу на обязанности замужней женщины… Я слишком долго жила одна. Разве что если вдруг потеряю голову, но это явно не тот случай. И еще терпеть не могу, когда на меня давят!

— Нет! — тихо ответила я. Поколебалась и выдавила: — Извини.

— Тогда я ухожу. Желаю тебе счастья. — устало произнес Артем, как будто разом постарев. Глупости, он всего на год старше меня, ему только исполнилось тридцать!

Он поднялся, отрывисто кивнул в знак прощания и ушел. Забытая газета осталась лежать на столе.

Я невидяще смотрела ему вслед, и мне было невыносимо больно, хотелось обиженно разреветься… В детстве именно Артем чаще всего вытирал мне слезы и сопли, успокаивал и пытался развеселить.

Неужели он всерьез решил меня бросить?!

Я обычная женщина, умею и поплакать над мелодрамой, и расцарапать физиономию обидчику, но предпочитаю обсудить проблему, а не устраивать истерику. Всегда можно найти компромисс, в чем-то уступить… Наверное, это профессиональное. Вот только маска спокойствия иногда мешает выразить свои чувства. Может быть, стоило броситься на шею Артему, разрыдаться и вывалить на него свои путаные переживания? Смешно, мы ведь давно не дети…