Михаил Игнатов - Гардар. Книга вторая

Время. Я замер перед зеркалом, оглядывая повседневную форму. Цветные нашивки за ранения на месте. А вот ленту я так и не повесил. Динис Тарган носил награды только на парадке. Даже полевой горжет у него был голым, словно у новичка рядового. Возможно, я пытаюсь походить на него. Но давно не тот восторженный юноша, что бежал по приютному дому в поисках того, с кем можно поделиться радостью награды. Да и награда эта горчит потерями и забивает горло каменной пылью. К тёмному! Решение давно принято. А устав позволяет такую вольность. Моим сослуживцам хватит красно-чёрных нашивок. Как там вчера сказал капитан в канцелярии? Кому, как не хранителям границы уважать такие отметины?

Всё повторяется в службе офицера. Меняются декорации и лица, но суть остаётся неизменной. Квадрат каменных стен, что тянутся к солнцу. Вытертая брусчатка под ногами. Короткие команды, что отдаются эхом от камня. Сотня глаз, что внимательно глядят на тебя, оценивая, как сложится с тобой служба. Как минимум половина из этих солдат будет доверять мне свою жизнь.

– Тонму офицеры, сержанты и солдаты. Позвольте представить вам нашего нового офицера. Старшего лэр-лейтенанта Аора Ранида. Мастера. Мага второго отряда.

– Я рад, что продолжу службу в легендарной крепости. Прошлые товарищи по оружию щедро делились со мной своим опытом. Надеюсь, и вы подставите плечо молодому пополнению. Передадите тонкости службы, чтобы я мог все силы приложить к защите границ страны и не посрамить тех, кто был до меня на этом посту.

Представление шло строго по уставу. Я ударил кулаком в грудь, отдавая воинское приветствие и в два десятка шагов оказался на своём месте, в короткой шеренге офицеров роты. Это только официальная часть. Главное, как я покажу себя в деле. Не зря речь шла об испытательном сроке. Да и главное всегда – это личное общение, которое начнётся немного позже. В офицерской столовой теперь уже и моей роты.

Большой зал, с небольшими столиками вдоль покрытых резными панелями стен. Над каждым – матовый светильник, дающий приятный неяркий свет. В центре, напротив, ярко освещён большой люстрой длинный стол, вокруг которого понемногу собираются офицеры. Я пришёл одним из первых и развлекался, выискивая в памяти лица, и угадывая людей без формы. Иногда не получалось. Всё же она сильно меняет людей.

– Говорил красиво. Как по бумажке. Долго разучивал?

Я недоумённо уставился на заявившего такое скуластого капитана. Теперь я знаю, как его зовут. Ребен Звар. Заместитель командира роты. Вот как ему ответить? Можно дать волю языку, но начинать своё представление офицерам с конфликта очень не хотелось.

– Закончил, остряк, – вмешался капитан Латир. – Если сам не можешь два слова связать перед строем, то не трогай других.

– Да, ладно?! – с непонятной интонацией протянул его заместитель.

Не хочу составлять мнение о человеке по первому впечатлению. Но он мне уже не нравится.

– Считаешь, я утром непонятно сказал? – капитан Латир провёл ладонью по макушке и повернулся ко мне. – Сами маги и всё понимаем, но традициям не первый год и нарушать их не следует. Как хочешь, а первый бокал с вином твой.

– У меня другое предложение, – я шагнул к столу.

Щёлкнул застёжками прямоугольного кофра чёрной кожи. В формованных углублениях лежали две бутыли с изумрудным содержимым.

– Ух ты! – заглянул внутрь ближайший офицер. – А третья где?

– У меня друг здесь служит, – я не стал углубляться в детали. – Уговорили с ним вчера.

Я обратил внимание, как сузились глаза Ребена при этих словах. Или же я ищу подвох там, где его нет? Не знаю, да и думать не хочу. Уж лучше открыть бутыли, да разлить их по бокалам, что с готовностью подставляют сослуживцы.

– Итак, – я поднял свой фужер. – Тонму офицеры. Не буду выдумывать красивых слов, дабы меня снова не обвинили невесть в чём. Скажу как есть. Я рад служить не в монотонности будней мага-хозяйственника, а магией и мечом разить врага. Возможно, это юношеский максимализм. Пусть. Я всё же молод. И хочу сказать слова, которые эти стены слышали сотни раз. Да приблизится победа Создательницы. Да растворятся Преступившие Заветы в Хаосе. И, – я обвёл глазами вставших сослуживцев. – Да рассыплется в прах проклятый Зелон!

Латис волной морозной медовой свежести прокатился по телу. Освежая разум и краски клуба. Мир замедлился и наполнился шёпотом потоков силы. Для всех. Даже не магов. Лица людей вокруг светлели, каждый замирал, прислушиваясь к себе и по-новому оглядывал яркий мир вокруг. С этого момента, как мне кажется, и разговоры офицеров наполнились новыми красками.

Все уже разбились на группы по интересам, разобрав бокалы с вином, но почти не притрагиваясь к ним. Смывать послевкусие мёда и впрямь неудачная идея. Хорошо быть совладельцем латисной курни. Это не только стабильный приток золота для моих изысканий в артефакторике, но и шесть бутылок в год для личного пользования. В моей комнате стоит ещё один такой же кофр. Полный. Три бутылки в запас. Впереди новая служба и повод проставиться рано или поздно выпадет. От размышлений меня отвлёк уверенный сильный голос.

– Давай знакомиться ближе.

Я развернулся, оглядывая подошедшего к моему столику. Кажется, он тоже старший лейтенант. Невысокий, плотно сбитый в плечах, но при этом подтянутый, как породистый жеребец, созданный для бега. Вот только лицо своеобразное. Словно вылепленное грубыми, торопливыми руками. Не сказать, что он уродлив, но приходилось напоминать себе о приличиях, чтобы банально не пялиться, а смотреть в глаза. Они у него чёрные, под стать цвету волос, глубоко посаженные. И умные. С горящей искрой смеха в глубине.

– Вид Тратор, – он протянул руку. – Ты будешь в моей группе.

– Отлично, – я ответил на пожатие. – Буду рад услышать советы.

– Да? Ну, тогда и начнём, – собеседник улыбнулся, свернул в разломе толстых губ белыми крупными зубами. – Бесталантные начинают свою службу с лейтенантов, перенимают опыт. Даже повышают квалификацию перед очередным званием в особой школе. Курс два месяца. А вот маги приходят служить к нам не меньше, чем мастером. Да и то.

Мой командир отряда замолчал, внимательно вглядываясь в меня. Я спокойно пережидал осмотр. Не знаю, что он хотел узнать нового. Главное и единственно стоящее было в нашивках за ранения.

– Обычно и мастера идут к нам, – что-то решив, продолжил Вид, – уже год-два оттянув лямку службы по другим гарнизонам.

– Верно, – я согласился. – Это не совсем про меня.

– Не тушуешься. Твёрдо смотришь. Уверен в себе, – командир усмехнулся. – Уже неплохо. Как давно ты мастер?

– Два месяца.

Вид сморщился, но я молчал, даже не думая что-либо добавлять и тем более оправдываться. Не к лицу птенцу Рагнидиса давать повод к сомнениям в его силах. Экзамен был суров. Беспристрастен. Выжал нас до капли. И дал уверенность в себе. Мы – достойны. Учителя сотворили чудо, достойное дара самой Создательницы. Они нашли подход к каждому из нас. Дополнили общие занятия индивидуальными уроками, личными испытаниями и щедро добавили практики. Чудо же в том, что весь наш класс сдал экзамены на мастера. Кто-то раньше, как мой приятель Динис, получивший знак ещё до окончания нашего первого армейского двухгодичного контракта. Кто-то, как я, гораздо позже. Но все мы стали мастерами. Все мы всегда были уверены в своих знаниях, не считались с усилиями в стремлении к вершинам искусства. Но одновременно с этим знали и статистику. Пройти за пять лет путь от адепта до мастера… Достижение достойное лучших в стране. Сделать это почти сорок раз подряд… Вот это и есть чудо, достойное мемуаров.