Мария Симонова - Воины Тьмы

Слушая, я одновременно разглядывал снаружи его цитадель. То есть ту ее часть, которая просматривалась с нашего балкона. Это и в самом деле был настоящий летающий замок! Необъятных размеров, с башнями, бойницами и вообще со всем, что полагается по легендам, кроме, разумеется, рва с водой. И сложен он был, как надлежало средневековой крепости, из камня. Хотя — кто его знает…

— Вселенные, обладая приблизительно одинаковыми свойствами и законами, различаются, практически, в одном — в степени блокировки системы «совершенной защиты», присущей живой органике, — просвещал нас тем временем Крейзел, постепенно увлекаясь все больше. — Это и называется «коэффициентом жесткости». Здесь коэффициент равен 0,2. Вы скоро поймете, что и он создает довольно большой процент риска. Сложность состоит еще и в том, что у каждой вселенной свои выкрутасы. В этой, например, вы не погибнете даже в пламени ядерного взрыва, но истечете кровью и умрете от удара простого серебряного кинжала… От серебряной стрелы вы тоже умрете, — добавил Крейзел с заметным удовольствием. — А вот от пули — уже нет, — огорченно констатировал он. — Существует некоторая критическая скорость, после которой защита срабатывает даже на серебро. Если превысивший эту скорость предмет мал — защита отбросит его от вас. Если велик — вас от него. — Крейзел ухмыльнулся. — Понимаю, что вам это должно казаться невероятным. Ведь в Женин убивает все! Не говоря уже об излучении, вакууме, низких и высоких температурах — даже на ваших кислородных планетах, — убивает воздух, вода, пища… То, что вы называете вашим иммунитетом, не имеет ничего общего с подлинной ССЗ! Это, если можно так выразиться, ваша собственная убогая системка, выработанная вами за миллионы лет эволюции!

Охаяв нашу родную Женин, наш иммунитет и нашу эволюцию и предъявив всему этому весомые доказательства, Крейзел умолк и торжествующе посмотрел на нас, в полной уверенности, что нам нечем крыть.

Но тут подал голос Ратргров.

— А как же ваша охрана? — спросил он. — Мы побили ее сегодня простыми железными цепями.

Не слишком убедительный, но все же — ход конем!

Крейзел насупился.

— В блокировке Экселя существует масса всяческих нюансов, — пробурчал он. — Все они классифицированы, и нет смысла сейчас вам их перечислять. Да, вы побили охранников. Но не убили же!

Тогда заговорил муравей, и я понял, что обещанная пресс-конференция наконец открыта. То, что при разговоре все они только открывали беззвучно рты, а голоса рождались прямо в моей голове, я постепенно стал воспринимать как должное.

— Разрешите узнать, — сухо произнес Друлр, — почему мы стоим на этом балконе, вместо того чтобы парить возле корабля в невесомости?..

Черт возьми, каких еще вопросов можно было ожидать от физика?

— Это тоже своего рода защита, — с готовностью отозвался карлик. — Защита от дискомфорта. В условиях невесомости тело само создает себе направленную гравитацию такой силы, к которой оно привыкло.

Крейзел отлепился от перил, протиснулся между Ли и Ратргровом и направился прямиком к стене замка. Дойдя до нее, он не остановился, а шагнул прямо на стену и прошелся по ней, как муха… Или, скорее, как клоп…

Закончив демонстрацию, Крейзел спрыгнул со стены и вернулся к нам.

И тут подал голос Клипсрисп.

— Отвечай, лорд, что ты сделал с моей женой?! — словно бы выйдя внезапно из глубокой летаргии, призвал он к ответу карлика, потрясая у того перед носом зажатым в руке алмазом.

Вот это было уже ближе к делу. Я заметил, что вопрос задел за живое не только меня: все дружно покосились на свои булыжники а кое-кто даже взял их в руки — и слегка подались вперед.

Карлик прищурился.

— Кажется, во всех мирах у возлюбленных существует обычай дарить друг другу на память свои изображения? Так вот, считайте эти сувениры маленьким подарком на память о родных мирах и можете не благодарить.

Я сразу понял, что карлик беспардонно врет, но понятия не имел, как его в этом уличить. Мои размышления на эту тему неожиданно прервал негодующий громоподобный бас, раскатисто завибрировавший у меня в мозгу.

— Ты лжешь!!!

Не иначе как это раздался глас свыше, потому что никто из присутствующих — в этом я был уверен — рта не разевал. Было похоже на то, что против лорда Крейзела, не вынеся его коварства, свидетельствовал сам Эксель 12-А.

Крейзел вздрогнул. По правде сказать — не он один. И окинул опасливым взглядом звездную бездну.

— Я знаю, что она живая! — продолжил голос. — Я чувствую ее поле! Я даже могу общаться с ней! Но ее ответный сигнал очень короток и слаб — так бывает во время глубокого сна…

Тут только до меня дошло, что говорит ящер. Поскольку он как бы цедил слова сквозь зубы, а выражение его бесстрастного… м-м-да… лица оставалось при этом неподвижным, все мы подумали, что темные делишки лорда Крейзела Нож переполнили чашу терпения Экселя 12-А и он взялся навести в них порядок лично.

Но пока еще, как выяснилось, нет.

Крейзел, похоже, тоже это понял и немного расслабился. Потом поморщился.

— Ваша проницательность достойна всяческих похвал, — едко выговорил он. И, недобро ухмыльнувшись, добавил: — Но учтите, что знания, полученные с ее помощью, сильно осложнят вам жизнь. — Он опять скривился. Но продолжил: — Они действительно живые и спят… Дело в том, что они мне тоже необходимы… Для комплекта. Но я терпеть не могу женщин и предпочел их изолировать. Вас всех я тоже мог бы до поры до времени изолировать, — с нескрываемой угрозой в голосе добавил карлик. — Но эта операция сопряжена с некоторым риском, а в данном случае я не мог позволить себе даже тысячной его доли!..

Нечего сказать — обрадовал…

И все же это был один-ноль — в нашу пользу. Не так уж много времени прошло с тех пор, как мы здесь объявились, а уже заставили лорда Крейзела Нож выложить кое-что из того, что он намерен был держать от нас до поры до времени в секрете.

Теперь имело смысл поинтересоваться, насколько осторожного обращения требуют эти мини-контейнеры и можно ли, к примеру, их кантовать. Глядишь, Крейзел за объяснениями проговорится и невзначай выболтает способ, как выковырять из этих чертовых стекляшек наших девчонок и вернуть им нормальные габариты.

— Могу я быть уверен, что в вашем камне она пребывает в полной безопасности? — деловито осведомился я. Признаться, сначала я задал этот вопрос мысленно, чтобы проверить: не стали ли мы все телепатами и не читает ли Крейзел, чего доброго, мои мысли. Убедившись в полном отсутствии реакции у окружающих на мой мысленный вопрос, я открыл рот и задал его «вслух».

Ощущения при разговоре, как ни странно, оказались почти обычными — голосовые связки напрягались и даже, кажется, вибрировали, правда не издавая при этом ни звука. Впрочем, что-то они все-таки издавали — то, что переносило мой голос, так и не родившийся в гортани, прямиком в головы слушателей.