Ганна Ожоговская - Чудо-юдо, Агнешка и апельсин

- Отказались, потому что в проходной теплее. Окна выходят на улицу, балкон есть. А пан Франтишек любит возиться с цветочками.

- А по-моему, они выбрали проходную, чтобы удобнее было за всеми подглядывать. Пани Леонтина как усядется в кресло за занавеской, так и следит, кто куда пошел - в кухню, в ванную или еще кой-куда. Тут нужно ангельское терпение, чтоб выдержать!

- Может, и так, - спокойно согласилась медсестра. - А что им еще остается? У каждого из нас своя работа. У меня - больница, у вас - школа, у Петровского - контора, у Черника - завод, даже у мальчишек Петровских и то есть свои дела и заботы, а что у них? Старость, недомогания, и только…

Пани Анеля тяжело вздохнула, и на мгновение по ее жизнерадостному, розовощекому лицу пробежала тень печали, но тут же исчезла.

- Ох, и обед у меня сегодня будет! - заговорила она весело. - Пальчики оближешь! Картошка с жареной рыбой. Приглашаю вас на обед!

- Нет! Нет! Что вы! Большое спасибо! - испуганно отказалась учительница. - Я уже приглашена к одной знакомой.

Она поспешно вернулась к себе в комнату, где после солнечной кухни казалось совсем темно. Зимой солнце сюда заглядывало только по утрам. Учительница встала у окна, и лицо ее прояснилось: перед ней была скованная льдом Висла, которая серебрилась на зимнем солнце. Весело алели мчавшиеся мимо автобусы. По набережной прохаживались люди: взрослые и дети, катили младенцев в колясках, вели на прогулку собак. Одни собаки шагали важно и чинно, другие упрямились, рвались с поводков.

Конечно, ссылка на знакомую была просто отговоркой, никуда учительница не собиралась, ни с кем встречаться не уговаривалась, никто ее в гости не ждал. Она давно привыкла проводить воскресные дни и праздники одна. Она любила свою работу и каждый раз с удовольствием шла в школу, но после уроков учительнице хотелось побыть в тишине, отдохнуть от школьного гомона, а здесь, в общей квартире, отдохнуть редко удавалось. Тишина здесь была не частой гостьей.

Сыновья Петровских были спокойные ребята, родители их держали в строгости, но все же они были дети. Они играли, спорили, и через стенку их голоса были слышны так же громко, как радио или шум швейной машины.

«Почему бы Шафранцам не поселиться в доме для престарелых? - подумала пани Янина. - Им там наверняка было бы лучше, чем здесь. Тогда Петровские перебрались бы в другой конец квартиры. Их комнату занял бы Черник. Правда, он возвращается иногда поздно и навеселе. Вот как, например, вчера. Но это бывает не часто, во всяком случае не каждый день… Тогда за стеной было бы гораздо тише. Да и Петровским не помешало бы иметь две комнаты. У детей были бы условия для занятий…»

Тут учительница вспомнила про вчерашний педсовет, на котором обсуждали успеваемость учеников. Математик попросил пани Толлочко зайти к Петровским и поговорить о Витеке. Ох, как она не любит таких поручений! Но что поделаешь…

В комнате Петровских тесно, но прибрано и уютно. Кровати старательно застланы, на окне чистые занавески. При виде гостьи пан Феликс откладывает «Жице Варшавы» и приглашает учительницу сесть. Петровская просит извинения за беспорядок на столе: она как раз готовит тесто для лапши. Геня сидит у приемника, а Витек разглядывает свою коллекцию спичечных этикеток, наклеенную прямо на… дверцу шкафа.

- Не беспокойтесь, я на минуту, это вы меня должны извинить за внезапное вторжение. Я обещала коллеге поговорить с вами. Витек, дело касается тебя. Тебе грозит двойка в четверти по математике, да и физику ты еле-еле вытянешь на тройку.

- Двойка в четверти? По математике?! - Панн Ирена грозно скрестила на груди руки, перепачканные мукой. - Как же так?

- К сожалению, я мало что могу добавить, - продолжала учительница. - Математик жалуется, что Витек часто не делает домашних заданий.

Витек бросает отчаянные взгляды на окно, на дверь, на коврик с гномиками, который висит над тахтой, но, увы, спасения ждать неоткуда…

Пропало воскресенье! А ведь после обеда собирались пойти в кино, потом на выставку. Вместо этого предстоит серьезный разговор с отцом. Серьезный - это значит отец будет его пилить, а мать изредка вставлять свои замечания. А Витеку придется все это слушать, слушать и думать: когда же этому конец?

Конечно, Витека оставили дома. После такой новости можно ли было на что-нибудь другое рассчитывать?

Каждый, каждый человек на свете по воскресеньям отдыхает и развлекается, а его усадили решать задачи. Теперь до самого вечера придется вычислять противные проценты! И зачем они нужны? Его коробит от одного только слова «процент». Не любит он математику! А еще больше он не любит пани Толлочко. Это просто наказание - жить в одной квартире с учительницей из своей школы!

После ужина отец проверил задачки, исправил ошибки, которых было больше чем достаточно, и велел Витеку идти спать. Витек даже не посмел взглянуть на полку, где стояла недочитанная интереснейшая книжка - «Остров сокровищ».

Мальчик отвернулся к стене и, уже засыпая, услышал, как мать сказала отцу:

- …Она просто придирается к парню! Вот что я тебе скажу!

- Тебе это кажется, Иренка. Нечего за него заступаться, я же вижу, что он баран. То, что они проходят, несложно.

- Может, у него нет способностей к математике?

- Есть, не бойся. А нет, пусть берет усидчивостью.

- …и условий тут нет для учебы. Стол вечно занят, радио включено, машинка тарахтит. Геня читает вслух. Переехала бы эта учительница, что ли! Были бы у нас две комнаты…

- Ну подумай, куда ей переезжать?

- Школа обязана давать площадь учителям.

- Ты говоришь так, точно с луны свалилась.

- Ну, тогда пусть уезжает куда-нибудь к родственникам, - не унималась Петровская. - Нашел бы себе Черник жену с квартирой, тогда учительница переехала бы в его комнату.

- Или забрал бы внук из Америки к себе стариков Шафранцев… Нет, лучше пусть пришлет им домик с огородиком! - В голосе отца слышится раздражение. - Что за глупости приходят тебе в голову? Погоди, мы скоро получим большую квартиру. Вот увидишь. Не вечно же стоять этой развалюхе!

- Да, «увидишь»! Сколько тут комиссий перебывало, а толку-то что? Жди у моря погоды. А мальчик за все расплачивается.

- Пожалей, пожалей его еще. Вот я за него возьмусь! Если здесь шумно, пусть занимается на кухне. После обеда там тихо. Никому он не помешает.

- Может, не помешает, а может, и помешает, - философски замечает мать, - в такой казарме человеку и чихнуть громко нельзя.

Старики Шафранцы за занавеской тоже укладываются спать.

- Леоня, душечка, проверь, закрыт ли газ на кухне.

- Закрыт. И дверь черного хода заперта. Грудзинская сегодня вернулась раньше с работы, и я сама заперла дверь. Я ужасно боюсь воров. Вроде бы красть у нас нечего, а все же… В проходной комнате ни тебе закрыться, ни отгородиться… Ну и дела! В своей собственной квартире живем, как на улице… Тут нужно ангельское терпение, чтобы выдержать. Если бы Петровским дали квартиру, как обещали, Черник перебрался бы в их комнату, а мы бы заняли две…