Ганна Ожоговская - Чудо-юдо, Агнешка и апельсин

- Как - что? Глупый вопрос. Вся Варшава моя! Должен же я познакомиться со столицей, а? Привет пай-мальчикам!

Нет, пай- мальчиком Витек не был. Знал он, что такое подсказка, что такое списывать, что такое убегать с уроков. Последнее, правда, чисто теоретически.

Ну и Михал! Витек только теперь облегченно вздохнул. Все время ему было не по себе. Как это Михал на отца, то есть на отчима, руку поднимает? Как он на второй год не боится остаться? И уроки решил не учить… Совсем, видно, ничего не боится!… И сильный! А так, в общем, неплохой парень. Болтает он все! Учиться-то ему все равно придется. Надо же будет показывать дяде дневник с отметками.

Нет, все же Михал нечестно поступил… «На, сдувай задачку, и привет!» И - «тупица ты»! Сам по два года в одном классе торчит - и не тупица!… Ну нет, братец, мы еще увидим, кто из нас тупица!

И Витек снова героически принимается решать задачку. Он пробует и так и этак. Черкает, перечеркивает, гадает. Ничего не получается…

Вздохнув, он открывает тетрадку Михала и старательно, строчка в строчку, переписывает решение.

Неожиданно в кухню приходит учительница. На воре шапка горит. Витек мгновенно цепенеет. Но пани Толлочко не обращает на него никакого внимания. Она чем-то встревожена и озабочена. Она ставит на газовую конфорку кастрюльку и лишь некоторое время спустя замечает, что забыла зажечь газ. Она подносит руку к виску, смотрит на Витека, открывает рот, точно собирается что-то сказать, и вдруг молча уходит.

Пригоревшее молоко вывело Витека из задумчивости. Он быстро выключил газ, но запах горелого молока мгновенно распространился в кухне и в коридоре.

- Что за наказание! - воскликнула старуха Шафранец, входя в кухню. Она, по-видимому, собиралась произнести длинную тираду, но тут дверь с треском распахнулась, и на пороге появилась медсестра.

- Фу! Фу! Ну-ка, живо-быстро! Откройте окно! - приказала она морщась. - Я еще на лестнице почувствовала вонь. Кто оставил молоко? Что за растяпа?

- Пани Толлочко! Пани Толлочко всегда такая чувствительная к запахам, дым табака ее раздражает… - с нескрываемым злорадством говорила старушка.

- Пани Толлочко? Но я ее только что встретила на улице. Смотрю - она бежит куда-то вверх. Окликаю ее. Ей же нельзя так бежать: у нее одышка… Но разве ее остановишь, бежит. Крикнула мне: «Иду на почту, на переговорный! Боюсь, беда случилась!…» Какая беда? Что-нибудь произошло?

- Наверно, произошло. И мне это совсем не нравится, - разволновалась пани Шафранец.

Она дождалась, когда медсестра вышла в коридор, и, не давая ей войти в комнату, стала шепотом излагать предшествующие события:

- Полчаса назад пришел почтальон. Я его всегда узнаю по звонку. Я подумала, нам посылка или письмо, потому что давно не было… А это прибыло письмо учительнице. Тоненькое. В голубом конверте. Доплатное. Я сразу подумала: что-нибудь нехорошее. И вот пожалуйста: молоко оставила на огне, а сама убежала. На что это похоже?…

- Как только учительница вернется, я дам ей капли. А на ночь чаю с малиной. Погода такая скверная, простудиться недолго…

- Да, да, в малину я тоже верю, - сказала пани Леонтина. - Что же у нее могло случиться?

- Мало ли с людьми бед случается! - вздохнула пани Анеля. - Чего только не насмотришься за день в больнице… Если учительница мне скажет, и вы узнаете. Конечно, если это не секрет.

Медсестра всегда любила поговорить с людьми, узнать, что делается вокруг, но никогда не сплетничала и секретов не выдавала, особенно если ее об этом просили. «Буду нема, как могила!» - говорила она, и это было надежней самой страшной клятвы.

Михал побывал на улице Краковское Предместье, спустился эскалатором вниз и по набережной вернулся домой.

- На сегодня достаточно! - заявил он Витеку и сел переписывать задание по языку.

- Ну, как дела с математикой? - спросила Петровская, заглянув в кухню.

- Витек туп, у него нет способностей к математике, - ответил со всей откровенностью Михал.

- И что же, он не приготовил уроки? - не на шутку испугалась пани Ирена.

- Все сделано, можете проверить, мама, - успокоил ее сын.

- Главное - помогать друг другу! Верно, Витек? Ты - мне, я - тебе! А то пропадешь ни за грош. Правильно я говорю?

- Парнишка он неплохой, но больно языкастый, - сказала Петровская мужу.

«Если уж это языкастый, то что бы мама сказала, если бы все слышала», - подумал Витек.

Раздался звонок. Витек побежал открывать.

- Я оставила ключ дома, - виновато проговорила учительница. - Спасибо, Витек. - Она была совершенно спокойна и даже улыбалась. Потом изменилась в лице и испуганно спросила: - Молоко выбежало? Пригорело, наверно?

Витек кивнул:

- Я поставил кастрюльку на окно.

- Спасибо, Витек, - снова поблагодарила учительница и пошла к себе в комнату.

…Секрета никакого не было. Да если бы и был, рано или поздно все бы узнали, что к пани Толлочко приезжает племянница, дочь ее двоюродной сестры. Из Жешува.

- Так, седьмая вода на киселе, - сообщила на другой день утром медсестра, - но все же родственница, несчастная девочка. Без отца и матери.

- Что же, у нее никого нет в Жешуве? Почему она должна жить именно у нас? - спросила с недовольством пани Леонтина.

- Кто-то есть, да не ужилась она там, не вытерпела. Такое письмо тетке написала, то есть пани Янине, что та перепугалась и сразу бросилась на почту звонить. Поговорила с малышкой. В пятницу утром она приедет. Шестичасовым поездом.

- Она там «не вытерпела», а мы здесь все обязаны терпеть! - процедила сквозь зубы старушка. - Нас даже никто ни о чем не спрашивает. Устроили в квартире какой-то сиротский приют! Механик взял мальчика, учительница берет девочку. Ангельское терпение нужно, чтобы все это выдержать! Ну и порядки в доме! Не хватает, чтобы вы каким-нибудь ребенком обзавелись.

- Ох, обзавелась бы, обзавелась, - упавшим голосом проговорила пани Анеля, - да в моей комнатушке не уместиться вдвоем. Но как только получу квартиру…

- Что, у вас хлопот мало? - удивилась пани Леонтина. - Не лучше ли жить спокойно, беззаботно?

- Хлопоты, говорите… Конечно, хлопоты. Я понимаю, что с детьми забот больше… Но глядишь, на глазах растет маленькое существо, хорошеет, умнеет… Это ведь не то что собачка или цветочки на окне…

Витек и Михал из кожи вон лезли, пытаясь узнать, что за девочка приезжает к учительнице. - Наверно, какая-нибудь соплячка! - пренебрежительно заметил Витек, которому исполнилось уже двенадцать лет.

- Скажешь тоже, соплячка! - возразил с запальчивостью Михал. - Она наверняка в пятом, как мы.

- Откуда ты взял?

- Откуда взял? Глупый вопрос! Ниоткуда не взял, а просто у меня котелок варит. Письмо она написала тетке - так? По телефону разговаривала - так? И приезжает сама. Учительница только встречать ее пойдет на вокзал. Понял? То-то!