Николай Жданов - Новое море

- «Вчера, - читал Пташка, - после ливня скопившаяся у насыпи дождевая вода размыла породу и грозила прорваться в котлован…»

Дальше следовал рассказ о том, как дед (он был назван в газете «Сарафанов-старший») «вместе с двумя пионерами, поспешившими ему на помощь», пытался закрыть промоину и как один из пионеров прибежал в диспетчерскую и сообщил об опасности. «Сейчас, - сообщалось дальше, - опасность прорыва воды в котлован полностью устранена».

Заметка заканчивалась словами:

«Товарищу Сарафанову-старшему, бульдозеристам Когтеву и Серпугаеву, а также пионерам (фамилии которых устанавливаются) в специальном приказе начальника строительного района объявлена благодарность».

У Пташки сильно забилось сердце. Он взглянул на Севу. Сева сидел, тараща глаза, и, казалось, не дышал.

- Прочитали? - спросил Стафеев. - Вот это, видно, подходящие ребята! Пионеры - что надо! Не то что вы - пустогоны!

- Подумаешь! - выпалил Сева. - Так это мы и есть!

- Что? Что? - воскликнул Стафеев и недоверчиво посмотрел на Пташку. - «Врете, врете, бесенята!»

Их стали расспрашивать и сначала не хотели верить. Но потом, когда дедушка Сарафанов сам рассказал все, как было, сомнений ни у кого не осталось.

- А я, - сказал Стафеев, - признаться, сразу подумал: уж не наши ли это орлы? - Он поймал было Севу за руку и потянул к себе, но Сева вырвался, и тогда отец схватил маленького Вовку и стал раскачивать его на своем колене.

А Сева подвинулся к Пташке и прошептал:

- Теперь все ребята будут знать! Спорим! - Помолчав, он тихо добавил: - И тот чернявый тоже узнает, небось!

- Какой чернявый?

- Ну тот, что меня на экскаватор не захотел принимать, - сказал Сева, и темные глаза его сурово блеснули на внезапно побледневшем лице.

Все принялись поздравлять и деда и ребят. А Настя обняла Пташку и крепко поцеловала.

Вот и все, что я хотел рассказать вам в этой маленькой книжке.

Уже достроены и насосная станция и плотина и вырыт канал в степи, где путешествовал Пташка с дядей Федей и встретился с его отцом - дедушкой Сарафановым. А там, где раскинулось по соседству с Цимлянским небольшое Карповское море, стоит на крутом берегу красивое двухэтажное здание новой школы, с белыми шарами на каменном крыльце.

Из окон школы отлично видны и белое здание насосной станции и торжественная арка шлюза. Длинные самоходные баржи, щеголеватые катера, колесные буксиры, шумно шлепающие плицами, проходят на виду у школьников по новому водному пути. Иногда здесь появляется большой пассажирский теплоход; он подает гудки солидным басом, и с его сверкающих палуб разносится окрест легкая праздничная музыка.

Рядом со школой, на широком приморском склоне, разбит молодой парк. За решетчатой оградой школьного двора, у натянутой на двух штангах волейбольной сетки, ребята играют в мяч.

Вдоль берега ровными рядами выстроились улицы нового городка. Его еще, кажется, нет на карте, но строители привыкли называть его Пятиморск - потому что дороги к пяти морям проходят теперь через эти места.

Все школьники, даже первоклассники, хорошо знают, что еще совсем недавно здесь не было ни школы, ни дамбы, ни самого моря.

На месте теперешнего моря тянулась заросшая камышами и тальником широкая пойма, переходящая в сухую, пустынную степь.

Недавно я был в этой школе и снова увиделся с Пташкой и его приятелем Севой. Они учатся теперь в четвертом классе и сидят на одной парте.

Они совсем не похожи друг на друга.

Пташка вытянулся и стал почти на целую голову выше Севы и много шире в плечах. Шея у него длинная, лицо скуластое; волосы, ресницы и брови выгоревшие, почти белые. На парте он сидит спокойно, не ерзает и не смотрит по сторонам. В тетради пишет крупными буквами, но делает кляксы, которые скорее слизывает языком, чтобы учительница Майя Алексеевна не успела заметить. Поэтому язык у него всегда фиолетового цвета, как будто он наелся вишневого пирога.

Сева на вид совсем еще маленький, хотя ему, так же как и Пташке, весной исполнилось одиннадцать лет. Волосы у Севы такие черные, что стриженая голова его кажется синей. Около самого лба волосы у него в одном месте растут завитком, какой обыкновенно бывает только на затылке.

Все ребята зовут Севу по имени - Сева, а Пташку так и зовут - Пташка.

Сева, как и прежде, носит коротенькие штаны на лямках и без карманов. Пташка всегда щеголяет в длинных, до самой земли, штанах, причем ремень с настоящей матросской бляхой он стягивает так туго, что под него невозможно просунуть палец.

Когда я был у них в классе, учительница Майя Алексеевна раздавала всем ребятам новенькие учебники для четвертого класса.

Я увидел, как Пташка, раскрыв только что выданную ему географию, тотчас послюнявил химический карандаш и стал проводить какую-то черту.

- Ты чего там рисуешь в книге? - строго спросила Майя Алексеевна.

- Да тут неправильно! - сказал Пташка. - Сами посмотрите: - от Волги к Дону не указано никакого пути через степь. Видите, тут написано «Ергени» и больше ничего!

Пташка ткнул пальцем в книгу и подошел к столу Майи Алексеевны. Просмотрев все внимательно, Майя Алексеевна сказала:

- Да, тут действительно не так. Этот учебник печатался еще в прошлом году.

И она разрешила всем провести между Волгой и Доном линию нового Волго-Донского канала имени В. И. Ленина.

- Только аккуратнее проводите! - посоветовала она.

1952 г.