Илья Сучков - Краски далекого острова

Всех предсказателей условно делят на три категории в соответствии с «методом» составления гороскопа и предсказания будущего: анджанан-элия, тхаткале, дева-аруда. Так же называются и «методы» предсказания.

Процедура анджанан-элия — одна из наиболее распространенных форм предсказания будущего — происходит в слабо освещенной комнате. Предсказатель наблюдает за металлическим диском, на котором тонким слоем насыпана зола из сожженной коры, корней и листьев особой породы дерева. Перед диском обычно на небольшом расстоянии ставится лампа, фитиль которой опущен в масло. Пламя лампы отражается на диске. Существует поверье, что перед глазами наблюдающего за диском прорицателя появляется изображение Ханумана — царя обезьян. Следя за движением призрака, — предсказатель сообщает клиенту причины, которые привели его сюда, а также его дальнейшую судьбу. Если вопрос стоит о будущем партнера или партнерши по предполагаемому браку, то часто клиент получает и некоторое «графическое» изображение возможного избранника или избранницы. В случае, если клиент просит сказать, кто виновник его напастей, анджанан-элия может охарактеризовать того человека, который проклял пострадавшего.

В соответствии с другой формой астрологии — тхаткале — гороскоп по просьбе клиента составляется заблаговременно и передается ему после вручения просителем стопки бетелевых листочков вместе с деньгами. Эта форма в основном распространена на юге Шри Ланки — в районе Галле.

Экзотической, если можно так сказать, или более мистической формой предсказания является дева-аруда. Вот что рассказал мне один из ланкийских журналистов о посещении прорицательницы Гунапатхи.

Эта женщина предсказывает судьбу, когда находится в состоянии транса. В округе считают, что дар провидения ей дан свыше.

Перед изображениями различных богов лежат свежие цветы, стоят глиняные плошки с кокосовым маслом. Их слабое пламя едва освещает угол комнаты. Воткнутые повсюду тлеющие сандаловые палочки заполняют помещение одурманивающим ароматом. Вся обстановка призвана настроить присутствующих на мистический лад, заставить их забыть о житейских делах.

Посетитель вручает вещунье бетель, кокосовый орех, две-три рупии. Гунапатхи кладет все это перед красочной статуэткой бога на каменный алтарь. Затем она трижды дует в отверстие большой раковины, издавая заунывные звуки. После этого раздаются раздирающие слух причитания Гунапатхи. Она исступленно молится, напевает религиозные псалмы и просит богов помочь ей впасть в состояние транса. Голос вещуньи слабеет, ладони рук, соединенные вместе, разжимаются, сами руки безжизненно повисают, глаза закатываются, а тело начинает трястись, как в лихорадке. Гунапатхи издает печальный звук. Ее тело продолжает содрогаться в конвульсиях.

В таком состоянии она кладет на голову человека, жаждущего вещих слов, большое кольцо — халанг (считается, что оно снято с ноги покровительствующего божества, и, таким образом, ступня бога якобы касается клиента).

Сдавленным голосом Гунапатхи произносит какие-то отрывистые фразы. Клиент должен быть очень внимательным, чтобы уловить смысл сказанного. Затем она умолкает. Последний вздох, содрогание — и Гунапатхи возвращается в нормальное состояние. Она абсолютно не помнит того, что говорила в экстазе.

А в небольшой деревеньке в горах Канди практикует молодая женщина, посвятившая свою жизнь служению богу Катарагаме. Ее занятия помогают содержать большую семью — престарелых родителей, братьев и сестер. К ней идут люди со всех концов острова. Плата за услуги фиксированна — 2 рупии 10 центов. Вещунья принимает посетителей лишь три дня в неделю. Дважды к ней пытался попасть корреспондент одной из столичных газет. Однако, как только он переступал порог дома, хозяйка выпроваживала его, хотя и находилась в это время в состоянии экстаза. Что-то в нем было не так и насторожило кандийскую вещунью.

«Все эти ритуалы, — пишет журналист Эрих Деванаярама в еженедельнике „Уикенд“, — остатки прошлого в жизни нашего общества. Наши газеты отводят целые колонки рекламных полос, расхваливая способности людей, практикующих в сфере оккультизма, за умеренную плату оказать помощь в сдаче экзаменов, в завоевании сердца любимой девушки, в достижении других успехов. Я посетил нескольких прорицателей и понял, что они меня просто дурачили. Эти люди пользуются доверчивостью неудачников» [39] «Weekend», 20.XII.1970, с. 20. .

Праздник Нового года — один из древнейших в мире. Вполне естественно, что со временем он стал обрастать легендами и своеобразными ритуалами. И каждый народ добавил свои обычаи к этому веселому торжеству. Однако не во всех странах Новый год празднуется с наступлением января. Если спросить индийца, когда в его стране отмечают Новый год, он ответит, что это зависит от религиозной принадлежности человека и его национальности. Дело в том, что помимо официального в этой стране существует еще почти 30 календарей. Так, например, мусульмане Индии, так же как и мусульмане Ирана, встречают Новый год в полночь 22 марта. В этот день положено менять всю глиняную посуду на новую. Однако основная часть индийцев, так же как и сингалов Шри Ланки, отмечает Новый год в середине апреля. Для этого есть свои причины: празднование весны, завершение уборки основного урожая риса.

С этнографической точки зрения этот праздник у большинства народов мира состоит как бы из двух фаз: первая — скорбь по умершему божеству и вторая — радость по случаю его нового рождения. Приблизительно такова же суть сингальского Нового года.

На первом этапе праздника сначала отмечают проводы старого года (Парана Авурудда), затем наступает «нейтральный час» — период между смертью старого божества и рождением нового. В это время запрещается зажигать огни, готовить пищу, есть и пить. Вообще нельзя что-либо делать. Разрешаются только религиозные песнопения и шествия. Думы верующих обращены к умершему богу. Они молятся о рождении нового бога.

Как только божество рождается, сингальцы начинают праздновать Новый год. Умирающий и вновь народившийся бог символизирует собой (плодородие. Это бог урожая. Новый год совпадает с праздником весны: божество, выступающее как покровитель и защитник хорошего урожая, умирает на поле, чтобы воскреснуть к новой жизни среди веселых праздничных церемоний. Обычно Новый год на острове совпадает с обновлением природы. С наступлением Нового года по деревням летают кукушки, возвещая о приходе праздничного сезона, созревают фрукты.