Владимир Соболь - Время героев

Не доходя немного до гребня, Бетал остановился, нагнулся и поставил Новицкого на ноги.

— Иди! Ещё отстанешь — сам убью первый! — выпалил он на языке, всё ещё неизвестном Сергею, но с таким огнём тёмных глаз, с такой яростной жестикуляцией, что переводчик на русский уже был и не нужен.

Новицкий кивнул твёрдо, горец повернулся и поспешил догонять брата, уже перевалившего на ту сторону. А снизу уже поднимался запыхавшийся, но весёлый Атарщиков, ведущий двух лошадей — свою и Сергея. Вплотную к нему вышагивал со свободной ленцой юный Темир, тоже управлявшийся с парой животных — своим конём и вьючным...

В селение они въехали вечером, и провожатые сразу показали им дорогу в гостевой дом, кунацкую. Она находилась в мечети, стоявшей в центре аула. Сергей удивился подобному святотатству, но Атарщиков рассудительно объяснил ему, что гость для жителей этих мест существо важное, почти священное, и они, разумеется, отводят ему лучшее место. А в домах здесь останавливаться — только хозяев стеснять. Новицкий огляделся — маленькие, низкие сакли лепились к склону, точно пчелиные соты, забираясь одна на другую, всё выше и выше, пока не упирались крышами в скальный карниз. Сергей видел уже дагестанские аулы, когда шёл с войсками Ермолова два года назад, но этот поразил его своей бедностью.

— Не много же они напромышляли разбоями, — высказался он коротко, стараясь точнее перевести русские мысли на черкесский язык.

— А в набеги идут... Измаил... не от богатой жизни, — в тон ему ответил Семён; казак старался держаться подчёркнуто независимо и свободно, без опаски направляя лошадь на пеших, пробиравшихся узкими, грязными улочками. — И привозят не слишком много. Ровно чтобы пережить зиму.

— Так зачем же... — начал было Новицкий, но Атарщиков оборвал его нетерпеливо. — Потом.

Сергей замолчал, понимая, что негоже болтать среди незнакомого им народа.

Перед порогом мечети Сергей под пристальным взглядом Мухетдина снял поршни и в одних чувяках прошёл внутрь. Лезгины забрали их ружья, шашки и унесли в боковое помещение. Бетал отправился с ними, посмотреть, куда повесят оружие. Приезжим остались кинжалы и пистолеты, надёжно припрятанные под полами черкесок.

Мухетдин прошёл на середину и стал, медленно обводя стены глазами, от которых, Новицкий помнил, мало что могло скрыться. Братья его лёгкими шагами пробежали кругом, то и дело подпрыгивая, чтобы выглянуть в окна-бойницы. Атарщиков наблюдал их действия молча, но одобрительно.

— Оттого до сей поры живы, — ответил он коротко на вопрошающий взгляд Сергея.

Когда осмотр закончился, Мухетдин подошёл к Семёну и заговорил с ним вполголоса. Казак слушал, не перебивая, только кивал одобрительно, а когда приятель умолк, повернулся к Новицкому.

— Завтра утром уйдём. Скажем — не для тебя эти камни. К лесу привык, и здесь такого хотелось бы. Попытаешь, Измаил, счастья в Чечне. Но ещё и вечер пережить надо. Люди придут, разговаривать будут, спрашивать. Ты отвечай коротко, остальное говорю я. Понял?

Сергей безмолвно кивнул, понимая, что в этих местах лишнее слово не только не нужно, но и крайне опасно. Он прошёл в угол и сел спиною к стене, скрестив перед собой гудящие от напряжения ноги. Но отдыхать ему досталось недолго. К мечети вдруг подошли люди, послышались громкие и весёлые голоса. Он мигом поднялся и стал рядом с Семёном, также скрестив на груди руки, причём пальцы правой касались рукояти кинжала.

Группа человек в десять вошла в мечеть, и помещение сразу сделалось тесным. Звуки человеческой речи уже не перекатывались свободно, но глохли в тяжёлой, отсыревшей одежде набившихся в залу мужчин.

Атарщиков прислушался к разговору, а потом быстро и тихо принялся объяснять Новицкому:

— Те, у озера, не в набег шли. Ждали, когда придут люди через другой перевал. Поэтому и нас увели. Опасались, что мы враги этих. А те двое не предупреждать поскакали, а остались там ждать. И успели едва ли не быстрее, чем мы.

Он покосился на закусившего губу Новицкого, но добавил примирительно:

— Должно быть, коротким путём вели. Народу сюда вечером соберётся много. Оно и лучше, оно и хуже. В большой компании легче затеряться и промолчать. Но и глаз больше.

Новицкому казалось, что и Мухетдин, и Атарщиков излишне опасаются, что он почему-то вдруг может выдать себя. Одет он был и вооружён, как черкес, в седле держался не хуже многих; что же его могло выдать — только человек, случайно заехавший сюда с Западного Кавказа. Но не успели люди сесть вокруг ковра, заменявшего стол, как Сергей понял, что спутники его были правы.

Он вернулся с улицы, куда отлучался по естественной надобности, и, придя в приятное расположение духа, опустился на первое свободное место. Но, только сев, вдруг ощутил, как настороженно смотрят на него мужчины, собравшиеся в кунацкой. Даже Атарщиков косился на него встревоженно и, казалось, подмигивал, давая понять, что надобно быстро поправиться. Новицкий обернулся и, к ужасу своему, увидел стоящего за ним старика, опирающегося двумя руками на мощную палку и яростно буравящего его взглядом выцветших глаз. Сергей даже не вскочил, а взлетел. Прижал руки к груди, принялся кланяться, бормотать униженно извинения по-черкесски. Он знал уже достаточно о местных обычаях, чтобы не бояться умалить себя перед старшими. Захоти этот старик огреть по голове или по хребту своей палкой, Новицкий-Измаил и это действие не посчитал бы себе оскорблением.

Но всё обошлось. Старик опустился на место, освобождённое неуклюжим, но искренне раскаявшимся пришельцем, а Новицкий присел подальше, «ниже», как сказали бы в России два века назад.

— Рашид зовут старика, — шепнул ему Атарщиков, знающий здесь почти всех; и многие, как заметил Сергей, тоже встречали его как знакомого. — Сын его, Шагабутдин, сражался против нас в Лавашах. Я знал его, ходил с ним пару раз через горы.

Семён сделал паузу, и Новицкий понял, что казак говорит о походах разбойничьих партий, в которых он участвовал когда-то просто из любви к приключениям.

— Сын погиб там, в горящем доме. Старик вывез его жену с детьми, поселил где-то в Чечне, а сам подался сюда. Сказал, что хочет умереть от пули или штыка, шашки, кинжала, но не болезни. Так оно и будет когда-нибудь, но не сейчас. Он ещё не одного человека за собой в могилу утащит. Крепкий, хитрый и ловкий. Очень опасный. Ты не смотри, что он с палкой. Он на неё ещё винтовочку обопрёт.

И тут вдруг Новицкий вспомнил, где видел этого старика. В Парас-ауле, вечером, накануне того дня, когда к ним пробился отряд генерала Мадатова. Это он возвращался с десятком старейшин после ужина у Ермолова, это он едва не прожёг ненавидящим взглядом дыру в самом сердце посторонившегося русского. И если его память осталась такой же надёжной, как руки, ноги, глаза, то он мог и признать в приблудившемся абадзехе человека Ярмул-паши.