Жан Рэ - Корабль палачей [Романы, повести, рассказы]

Опытный охотник на птиц, живший на ферме, одолжил ему свое ружье для пробы.

Гюстав вышел на двор и осмотрелся.

— Посмотрите на этого красного бекаса, — сказал охотник. — Если ваш друг сумеет попасть в него, Фоеже будет благодарен ему за прекрасное жаркое. А я смогу выразить ему свое восхищение.

Каплар перевел сказанное охотником, и Гюстав поднял ружье.

Раздался выстрел.

Бекас перевернулся в воздухе и упал на землю.

— Клянусь Тором и Фрейей! — воскликнул охотник. — Я никогда не видел ничего подобного! С ним вряд ли сравнятся самые искусные стрелки!

Каплар нашел у оружейника в Рейкьявике хорошее охотничье ружье и закупил достаточное количество патронов.

С этого дня Гюстав и Эме проводили много времени в прибрежных зарослях и каждый раз возвращались на ферму с богатой добычей. Какую суету обеспечивала эта добыча на кухне фермы Снорра Фоеже! Бекасы, утки-мандаринки, а иногда и канадские казарки весом в несколько фунтов регулярно появлялись на столе, что приятно разнообразило меню из рыбы и баранины.

Однажды друзья, увлекшиеся охотой, углубились в совершенно незнакомую им унылую местность. Остановились они на берегу сильно заболоченного озера. Водоплавающая дичь оказалась здесь немногочисленной, и только Гюставу удалось подстрелить большого белого лебедя.

— Если его хорошо приготовить, это будет не такое уж плохое блюдо, — оценил Эме добычу приятеля. — Но, по правде говоря, я предпочел бы вернуться домой с крупной добычей вроде кабана или оленя.

Словно по команде волшебной палочки, из колючего куста выскочили два зайца. Раздались два выстрела, и зайцы превратились в заготовку для жаркого.

— Наш хозяин оближет пальчики, — засмеялся Эме.

Больше он не успел ничего сказать, так как над их головами появилась испускавшая жалобные крики большая темная птица, вылетевшая из густого кустарника.

Меткий выстрел бросил ее к ногам охотников.

— Я никогда не видел такой птицы! — воскликнул Эме. — Довольно жуткое существо, с нелепым черным хохолком… Смотри, на груди у нее желтый рисунок, похожий на крест! Нет, даже умирая от голода, я не рискнул бы отведать мяса этого странного существа!

— Но мы все же захватим с собой эту добычу! — решил Гюстав.

Действительно, Фоеже был обрадован, когда Эме протянул ему двух жирных зайцев. Но, увидев серую птицу, он побледнел.

— Если меня не подводят глаза, вы добыли очень редкую птицу — это звездчатая выпь. Я должен позвать Олефсена, охотника за птицами.

Олефсен был потрясен.

— Я много лет охочусь в этих краях, но ни разу ничего похожего на эту птицу не оказалось в пределах досягаемости моего ружья. Вы знаете, юноша, что Королевский музей естественной истории в Копенгагене заплатит вам огромные деньги за эту птицу?

— Возьмите ее, она ваша, — пожал плечами Гюстав Леман.

Олефсен покачал головой:

— Это будет нечестно с моей стороны. Я вам предлагаю несколько иную сделку, в которой не будет проигравшего. Вы отдаете мне звездчатую выпь, и я делаю из нее чучело, которое с выгодой продам какому-нибудь коллекционеру. Что касается вас, то вам пора прекратить одалживать ружье. В обмен на эту птицу я покупаю вам отличное охотничье ружье. Что вы скажете на это?

Гюстав, согласившийся с предложением Олефсена, стал таким образом владельцем прекрасного охотничьего ружья.

Прошло еще несколько дней. Списсенс, Тейрлинк и даже граф де Вестенроде по очереди посещали ферму Фоеже. Время проходило в застольях, выпивках и беседах, но вопрос о необходимости продолжить путешествие никогда даже не поднимался.

Однажды вечером, когда теплая компания собралась вокруг камина, поскольку с заходом солнце становилось довольно холодно, в рассказанной очередной истории о приключениях было упомянуто название Роколл. Это слово произнес один из приглашенных, приехавший из Снаефелльса гость по имени Колдер. Небольшой человечек со смуглым лицом, весьма молчаливый и предпочитавший не столько говорить, сколько слушать.

На этот раз Колдер извлек из лишенного большинства зубов рта трубку и начертил трубкой в воздухе нечто вроде каббалистического знака. Одновременно он сообщил, что Роколл — это отвратительная скала, полная загадок. Каплар при этом улыбнулся и, поскольку эта улыбка вызвала вопросительный взгляд у Эме Стивенса, указал на висевшую на стене старую морскую карту.

— Господин Колдер прав, Эме. Посмотри сам. Вот мыс Эррис в Ирландии, а вот Рейкьявик в Исландии. Соедини прямой линией эти две пункта и поставь точку на ее середине.

— В этом месте видно какое-то пятнышко, — сообщил матрос. — Очевидно, мушиный след.

— Если бы так и было, большинство навигаторов северных морей благословляло бы тебя до конца твоих дней. Это пятнышко — скала Роколл, ужас моряков, плавающих в этих краях. Это зловещая скала высотой в две поставленные друг на друга мачты, белая сверху из-за накопившегося на ней за многие столетия птичьего помета. Потому что только птицы в состоянии опуститься на эту скалу. Ни один человек никогда не ступал на эту зловещую глыбу.

— Это не так, — возразил Колдер с мрачным видом. — Когда в древности святой Брандан пришел донести до северных народов слово Божье, на скале Роколл жил отшельник Поль. Об этом есть упоминание в старинных рукописях.

— Хотел бы я знать, каким образом он попал на эту скалу, если только у него не было крыльев, как у чаек и бакланов, — пошутил Каплар.

Человечек скорчил недовольную мину.

— Не стоит смеяться, самонадеянный молодой человек, — сказал он. — Роколл — это вершина огромной подводной горы.

— Я не собираюсь спорить с вами, — начал Каплар, но Колдер продолжил:

— Эта гора когда-то находилась на суше, затем опустившейся под воду на большую глубину. Но прежде это была прекрасная и весьма богатая страна, похожая на те страны, что известны далеко на юге.

— Все, что он говорит, правда, — подтвердил граф де Вестенроде. — В научных книгах можно найти даже название этой страны: «Затерянная страна Бюш». Вообще-то это все, что о ней известно.

— Осторожно, — иронично улыбнулся Колдер. — Есть люди, которые никогда и ничего не читали в книгах, но узнали очень многое, слушая, глядя и вспоминая. Мой отец, Хи Колдер, был из их числа, и, если бы он сейчас был с нами, он сказал бы, что отшельнику Полю было не труднее забраться на вершину Роколла, чем подняться на верхнюю площадку маяка. С того момента, как отшельник сидел на скале, прошло больше тысячи лет. Но совсем недавно мой отец, когда он шел из Исландии в Шотландию, увидел рано утром сидящего человека на макушке этой скалы. Разумеется, он старался держаться как можно дальше от скалы Роколл, потому что со скалой связано множество кораблекрушений. Посмотрев на скалу в бинокль, отец позвал боцмана. «Фагер, — сказал он, — посмотри на этого громадного альбатроса, что сидит на вершине скалы». Фагер взял бинокль и навел его на скалу. После этого он задрожал так, что содрогнулся весь парусник, и принялся ругаться: «Как же, альбатрос! Пусть меня осудит Нептун на вечную жизнь под водой, если это не женщина!»