Джордж Сильвестр Вирек - Пленники утопии. Советская Россия глазами американца

Красин – человек мира, который с пониманием относится к эгоизму каждого и пытается изменить оппонента силой всех возможных доводов; как и Чичерин, он убежден в том, что любой поступок, предпринимаемый с целью поднять Россию из грязи, – это работа высочайшей ценности для человечества.

Раковский, прирожденный руководитель и администратор – коммунист с 1889 г., когда он был еще таким юным, – мыслитель, верящий в то, что мудро направляемые коллективные усилия принесут больше материальной пользы, нежели мешающий самому себе индивидуализм, этакий Генри Форд, сублимированный превыше себя и радующийся тем возможностям, которые предоставляет отведенный ему высокий пост; он преисполнен решимости сделать для других все возможное с помощью учебы и работы мысли и воплотить, как удачно выразился Шиллер, все мечтания своей молодости.

И последняя по порядку, но не по значимости, мадам Раковская, открывшая мне самоотверженную преданность, которая, если можно так выразиться, являет собой славу славянской души.

Я ничего не сказал о Литвинове и Иоффе, потому что слишком мало с ними виделся, чтобы составить близкое и глубокое впечатление.

Литвинов выглядит жизнерадостным марксистом, которому доставляет большое удовольствие оказываться хитрее французских делегатов в своей подкомиссии, и по мере того как они становятся все более многословны и настойчивы, он с улыбкой невозмутимо делается все более отрешенным, пока они не выходят из себя.

Я мог бы описать и Иоффе, но это лучше всего сделает превосходный бюст работы Джо Дэвидсона. По характеру он тих и выглядит счастливым. Широкого телосложения, силен, с замечательными чертами лица и окладистой черной бородой с живописными вкраплениями седины, – это лицо елизаветинских времен с уверенным и добрым взглядом, от которого кажется, что его хозяин в своем вневременном спокойствии стоит выше всех раздоров и страданий. Он с восторгом отзывается о Сибири – ее климате, обитателях, возможностях; очевидно, он провел какое-то время на сибирской каторге, как и Троцкий. Но тюрьма, даже в Сибири, не оставила на Иоффе шрамов и рубцов: по природе он счастливый философ.

Красин пригласил меня поехать вместе с ним в Москву, и я буду более чем рад туда отправиться. Надеюсь также исполнить пожелание мадам Раковской и ознакомиться с ситуацией в России не только в Москве, но и в Харькове, ведь именно южную Россию, как она мне напомнила, когда-то впервые назвали «Святой Русью».

Frank Harris. Contemporary Portraits. N. Y, 1923. P. 202–222.

28 сентября 1923

В Отдел Печати НКИД т. Ротштейн<���у>.

Прилагая при сем письмо американского журналиста Фирек (Так! – Сост. ), прошу дать справку о нем и представляемой им газете.

Письмо Фирек и его статьи прошу вернуть.

Приложение: письмо и пять вырезок из газеты «Нью-Йорк Америка» (Так! – Сост. ) (вх<���одящий> 8355).

Пом<���ощник> Управляющего Делами Познанский

Российский государственный военный архив (РГВА). Ф. 4. Оп. 14. Ед. хр. 17. Л. 73. Машинопись (отпуск); указание на «входящий» и подпись – автограф. Делопроизводственные пометы здесь и далее опущены.

Б/д

Фирек нам неизвестен. «Нью-Йорк Америк<���а>» издается синдикатом «Хёрст», тем самым синдикатом, который финансировал поездку группы сенаторов Кинга и др<���угих> в Сов<���етскую> Россию.

Начиная с <19>19 г. газета эта всё время была весьма благожелательно настроена к Сов. России.

Сооб<���щил> Зам<���еститель> Зав<���едующего> англо-американским отделом НКИД т. Каган.

РГВА. Ф. 4. Оп. 14. Ед. хр. 17. Л. 74. Автограф.

4 октября 1923

Наркоминдел. Тов. Ротштейну.

Лев Давыдович за неимением времени, вероятно, не в состоянии будет что-либо ответить. Может быть, вы найдете нужным что-либо предпринять.

Приложение: письмо американского журналиста Фирек и 5 вырезок из американской газеты.

Пом<���ощник> Управляющего Делами Познанский

РГВА. Ф. 4. Оп. 14. Ед. хр. 17. Л. 164. Машинопись (отпуск); подпись – автограф.

3 октября 1923

Пом<���ощнику> Управляющему (Так! – Сост. ) Делами Председателя Реввоенсовета.

Уважаемый товарищ,

Нам не удалось получить справок о ФИРЕКЕ среди находящихся в Москве американцев.

По английскому справочнику «Who is who» выяснилось, что Фирек являлся прежде издателем «Fatherland», затем издателем «American Weekly» и «International».

Последние две газеты являются Херстовскими органами [74] Неверная информация. , равно как «New York American», вырезки из которой приложены к письму Фирека. О «Fatherland'e» у нас сведений нет.

Приложенные статьи весьма ценны, благодаря их сочувствующему отзыву о России, но нет никакой гарантии в том, что имеющаяся под ними подпись Корнера является псевдонимом Фирека. Имя Корнера нам уже было известно раньше, благодаря его сочувствующим статьям об СССР.

С товарищеским приветом

Секретарь Отд<���ела> Печати Б. Минлос.

РГВА. Ф. 4. Оп. 14. Ед. хр. 17.Л. 164. Машинопись; подпись – автограф, англоязычные названия вписаны от руки. На бланке: Р.С.Ф.С.Р. Народный Комиссариат Иностранных Дел. Отдел печати и информации. Возможно, дата повреждена и следует читать: 23 октября, т. к. на входящем штампе Управления делами Председателя Реввоенсовета от руки проставлено: 26 октября.

Документы сообщил И. Р. Петров.

К лучшему или к худшему, Николай Ленин [75] Под этим именем Ленин был известен тогда в США. , более чем кто-либо из «великих большевиков» воплощавший Советскую Россию, проявил себя как величайшая фигура в человеческой истории после Наполеона Первого.

Он был неизбежно непонятен американскому народу, точно так же как [апостол] Павел был непонятен римлянам или Сократ – древним афинянам. Делая такое сравнение, мы нисколько не одобряем экономические идеи Ленина. Похоже, он обладал той же узостью мышления, что и Робеспьер. О Робеспьере говорили, что он, как все люди с единственной идеей, стал тираном и занудой в одном лице. Ленин, несомненно, был тираном, и то, что по своим целям он был милосердным деспотом, не меняет сути дела. Не все великие деспоты были милосердными, но у большинства из них были периоды милосердия.

Чтобы дать оценку Ленину, придется подождать столетие или два, но и тогда она еще, возможно, не будет окончательной. Сейчас достаточно сказать: Ленин совершил то, что социалисты называют самым большим потрясением капиталистической системы за всю ее долгую историю. Если капитализм пережил Ленина, он переживет что угодно.