Владимир Лота - ГРУ на острие Победы. Военная разведка СССР 1938-1945

1. Секретный фонд в один миллиард долларов… уже почти израсходован на исследовательскую работу и работу по созданию технологии производства названных раньше элементов…

2. Тысячи инженеров и техников заняты в этой работе. Сотни высококвалифицированных врачей изучают влияние радиоактивного излучения на человеческий организм. В Чикагском и Колумбийском университетах, где ведутся эти исследования, построены и действуют особые лаборатории. Специальная комиссия, состоящая из наивысших военных чинов и ученых, руководит этой работой…

3. Мой источник сообщил, что уже проектируется снаряд, который будет сброшен на землю. Своим излучением и ударной волной этот взрыв уничтожит все живое в районе сотен миль. Он не желал бы, чтобы такой снаряд был сброшен на землю нашей страны. Этим проектируется полное уничтожение Японии, но нет гарантии, что наши союзники не попытаются оказать влияние и на нас, когда в их распоряжении будет такое оружие. Никакие противосредства не известны всем исследователям, занятым в этой работе. Нам нужно также иметь такое оружие, и мы теперь имеем возможность получить достаточно данных, чтобы вести самим работы в этом направлении.

4. Посылаю образцы ураниума и бериллиума» [404] ЦА МО РФ. Оп. 28521. Д. 4. Л. 135–138. .

Материалы, добытые Ахиллом, получили высокую оценку Народного комиссариата химической промышленности СССР. По его мнению, эти материалы «представляли исключительную ценность».

В мае 1944 года Адамс получил от Кемпа еще 2500 страниц закрытых материалов по атомному проекту и новые образцы, которые через некоторое время оказались в Москве.

6 июня 1944 года из военной разведки в Наркомат химической промышленности были отосланы образцы урана, графита и тяжелой воды, добытые Адамсом, а также фотопленки всех материалов. Всего в 1944 году А. Адамс направил в Центр около 5000 листов секретных документов по американскому атомному проекту.

Кроме Ахилла военная разведка имела в США и других разведчиков-нелегалов. К добыванию сведений по «Проблеме № 1» были подключены граждане СССР разведчики-нелегалы Дельмар, Додж и другие.

Особый интерес представляет разведывательная судьба военного разведчика Ж. А. Коваля (псевдоним Дельмар). В истории военной разведки он единственный человек, которому удалось устроиться на работу в закрытый ядерный центр США в Ок-Ридже. Сведения Дельмара были очень ценными. Местонахождение этого объекта тщательно скрывалось американцами. Даже Клаусу Фуксу, занимавшемуся разработкой математического аппарата газодиффузионного процесса и решением технологических проблем строившегося комплекса в Ок-Ридже, запрещено было посещать этот объект.

Дельмар сообщил в Центр, что в Ок-Ридже производятся обогащенный уран, плутоний и полоний и что этот объект разделен на три основных литерных сектора (К-25, У-12 и Х-10). Все, что делалось в этих секторах, также стало известно.

Разведчик Додж поддерживал контакты с агентом Волком, который работал на фирме «Келоккс», выполнявшей заказы по американскому атомному проекту. Под псевдонимом Додж в США работал разведчик Михаил Суходрев. Координировал все действия разведчиков главный резидент военной разведки в США полковник П. Мелкишев. Он же — Мольер, работавший в Нью-Йорке вице-консулом под фамилией П. Михайлов.

В это же время военная разведка получала сведения от агента, имевшего условный псевдоним № 3. Этот источник изучал физические и химические особенности радиоактивных изотопов урана, имел большой круг знакомых среди американских атомщиков и передал значительное количество ценных материалов по урановой теме.

Отечественная военная разведка в 1944–1945 годах с помощью разведчика Л. Сергеева смогла добыть сведения еще об одном секретном атомном проекте США. Речь идет о проекте под условным наименованием «Меррей хилл эриа», представлявшем собой программу «инвентаризации глобальных запасов и месторождений радиоактивных элементов и установления над ними единого американского контроля» [405] Фалин В. Второй фронт. С. 518. . Американцы планировали ограничить доступ всех стран мира кроме Великобритании к мировым запасам урановых руд. По данным руководителя американского атомного проекта генерала Л. Гровса, эта задача была реализована к концу 1945 года на 97 процентов.

Не все планы военной разведки по «Проблеме № 1» осуществились. У разведчика-нелегала Макса был на связи агент Атом. Этот американец имел доступ к базе данных по атомному проекту объемом в 50 000 листов. От него было получено несколько документов. Но расширить это сотрудничество в полной мере не удалось.

Без внимания советской военной разведки не остался и германский атомный проект. По заданию Центра сведениями о работах немецких физиков в 1941 году занималась резидентура военной разведки в Лондоне, которой руководил генерал-майор И. Скляров. На начальном этапе работы Клауса Фукса в Бирмингемской лаборатории ему была поручена экспертная оценка немецких материалов, которые добывала британская разведка с помощью своего агента Гриффина, находившегося в Германии. Эти сведения Клаус Фукс передавал советскому разведчику полковнику С. Кремеру.

В том же направлении работала и резидентура «Дора». По указанию Шандора Радо этим занимался Пьер Ноэль, имевший широкие связи среди ученых Цюрихского университета. Один из них, профессор Гельбау, хорошо осведомленный о состоянии дел в германском атомном проекте, передавал нужную информацию Ноэлю.

В 1945 году сведения об американском атомном оружии добыли сотрудники токийской резидентуры военной разведки подполковники К. Сонин и М. Романов, майор А. Косицын, лейтенант Н. Кикенин и корреспондент ТАСС А. Варшавский. Рискуя жизнью, эти разведчики побывали после атомных бомбардировок в Хиросиме и Нагасаки и представили полный отчет о поражающих факторах новой бомбы. Никто другой этого сделать не смог.

Усилиями сотрудников военной агентурной разведки Красной армии в 1941–1949 годах было добыто 5785 листов секретных материалов об атомных проектах США, Германии, Великобритании и Японии и 25 образцов. Научную значимость проделанной работы определил руководитель советского атомного проекта академик И. В. Курчатов. По его мнению, материалы принесли «громадную пользу нашим научно-исследовательским институтам», занимавшимся «аналогичной проблемой». Использование советскими физиками значительного количества добытых материалов ускорило процесс создания отечественной атомной бомбы.

В конце апреля 1999 года первый заместитель министра Российской Федерации по атомной энергии Л. Рябев дал такую оценку работе военных разведчиков, занимавшихся атомными секретами: «Военная разведка внесла весомый вклад в дело создания отечественного атомного оружия» [406] Лота В. ГРУ и атомная бомба. М., 2002. С. 340. .