Хэммонд Иннес - Проклятая шахта.Разгневанная гора

– Быстро! Быстро! В машину.

Я последовал за ним вниз по лестнице. На улице в свете фонарика была отчетливо видна густая завеса пепла, сыпавшегося с неба. Мелкие его частички блестели, кружась в воздухе. Свет фонаря высветил мое лицо, и я услышал голос Джины:

– Мы уезжаем отсюда? Уезжаем?

Во дворе Сансевино давал Роберто какие-то указания.

– Они пошли за машинами, – сказал я ей.

– Надо уезжать отсюда как можно скорее. Где Роберто? Роберто! – Голос ее срывался на крик. – Нужно успеть выбраться отсюда, прежде чем дорогу завалит пеплом.

Я подумал о брезентовых крышах машин, Горячий пепел прожжет их насквозь. Разве можно ехать под ливнем из горячего пепла? Это будет похуже песчаной бури. И кроме того, зола будет, как стена, отражать свет передних фар.

– Лучше остаться здесь, – сказал я.

– Остаться здесь! И быть погребенными заживо! Разве вы не видели, что сталось с Помпеями? О Боже! Зачем только я приехала сюда! Но я вынуждена была это сделать. Да, вынуждена. Албанец из обсерватории ведь говорил же мне, что нечто подобное произойдет. Но я вынуждена была сюда приехать. Вынуждена! – твердила она, заламывая руки.

Я слышал о таких импульсивных людях, но мне никогда не доводилось их видеть. Она была на грани истерики. Я взял ее за плечи и потряс:

– Возьмите себя в руки. Мы как-нибудь выберемся отсюда.

Она стряхнула мои руки:

– Оставьте меня в покое, идиот! Вы думаете, я крестьянка и собираюсь завопить? Единственное, что мне нужно…

Она не закончила фразу, но в свете фонарика я увидел ее глаза, горящие лихорадочным блеском. В ее лице было что-то пугающее. Словно она была не в себе.

– Что вам нужно? – спросил я.

– Ничего, мы должны сесть в машину. Поторопитесь!

Она оттолкнула меня и ринулась к парадной двери, но, обнаружив, что та заперта, заметалась, как зверек в ловушке. Потом метнулась к другой двери. В коридоре замерцало пламя свечи.

– Агостиньо! – послышался голос Сансевино. Свеча замерла на месте.

– Да, синьор.

– Идите наверх и закройте все окна, – приказал Сансевино, проходя через холл, и добавил: – Это бесполезно. Слишком много насыпало пепла.

– Надо срочно уезжать! – Джина устремилась к двери, но Сансевино схватил се за руку.

– Я же говорю, это бесполезно. Вы погибнете, если пойдете. Я велел Роберто запустить электродинамо. Мы останемся здесь, пока весь этот кошмар не прекратится.

Джина беспомощно приникла к стене, будто силы покинули ее. К нам подошла жена Агостиньо; в одной руке она держала свечу, другой перебирала четки, без конца повторяя «О Боже!», как будто это могло принести спасение. Маленькая девчушка цеплялась за юбку матери. В ее огромных глазах был дикий страх.

Люстра робко мигнула раз-другой, потом засияла на полную мощь. Мы смотрели друг на друга, шуруясь от яркого света. Сансевино был просто неузнаваем, с ног до головы засыпанный пеплом. Воздух тоже был густо насыщен пеплом. Толстый слой его покрывал также все имеющиеся в доме предметы. Можно было подумать, что мы находимся в районе, только что подвергшемся бомбардировке.

С черного хода появился Роберто. Его лицо и волосы были покрыты серым пеплом. Джина бросилась к нему:

– Нам необходимо уехать, Роберто. Если мы не доберемся до шоссе, мы…

Он отстранил се рукой:

– Это невозможно.

– Это должно быть возможно! Должно! – Она схватила его за руку и стала неистово ее трясти. – Неужели ты останешься здесь и позволишь всем нам оказаться погребенными заживо? Иди и приготовь машину! – приказала она.

Он стоял, глядя на нее.

– Иди и приготовь машину, – крикнула Джина. – Слышишь! Я хочу уехать. Ты трус! Ты боишься!..

– Если вы хотите уехать, то идите за ней сами, – сказал Роберто.

Она посмотрела на него так, будто он ударил ее, потом повернулась к Сансевино, стоявшему у стола, водя пальцами по верхней губе.

– Допустим, нельзя уехать на машине, но на самолете-то можно улететь! Где Эрколь?

– Он уехал на джипе в Неаполь. Поэтому ничего не выйдет, Джина. Нам придется остаться здесь.

Я подумал, что сейчас-то уж точно она впадет в истерику, но вместо этого она подошла к Сансевино и быстро шепнула:

– Тогда дай мне морфий.

– Потом, – быстро сказал он. – Потом, – сверкнув глазами в мою сторону.

Она начала жалобно скулить, и теперь мне стало ясно, что означал ее лихорадочный, алчный взгляд. Он пошел к лестнице, но в этот момент раздался резкий стук в дверь. Кто-то требовал, чтобы его пустили в дом. Сансевино открыл дверь, и вместе с пеплом, с жарким воздухом и пылью в прихожую ввалился человек. Он отряхнулся, как собака, и, обращаясь к Сансевино, сказал:

– Я страшно рад, что мне удалось найти этот дом. Я сразу же узнал незваного гостя.

– Рад приветствовать вас, мистер Хэкет, – произнес я.

Он посмотрел на меня, и его лицо расплылось в улыбке.

– Черт возьми, да никак это мистер Фаррел? Ну, мы просто нс можем друг без друга. И графиня? Потрясающе!

Я представил его Сансевино.

– Ваш соотечественник, – добавил я, изо всех сил стараясь скрыть сарказм.

– Рад приветствовать вас, сэр. – Он пожал руку Сансевино. – Я отправился в Санто-Франциско. Мне сказали, что оттуда лучше любоваться ночным Везувием. Да, Я все видел. Дома ни за что не поверят моим рассказам. Я был в Санто-Франциско, когда началось извержение. Я никогда не видел ничего подобного. А ведь я немало повидал вулканов в Мексике.

– Можно проехать на машине? – спросила Джина. Он отрицательно покачал головой:

– Ни единого шанса, леди. Когда это началось, все крестьяне выскочили на улицу. Сначала я думал, что ими, как и мной, движет любопытство, но ошибся. Не успел я оглянуться, как дорогу заполонили повозки, лошади, люди. У меня мелькнула мысль, что извержение может оказаться опасным, и я начал прорываться к автостраде. Потом посыпался этот пепел, и прорваться уже было невозможно. Проклятье! – Он повернулся ко мне. – Помните тех двоих, мужчину и девушку?

Я кивнул.

– Они были там. Я ехал непосредственно за ними. Джина, глядя на Сансевино, спросила Хэкета:

– Что они там делали?

– Полагаю, просто смотрели на вулкан. Они запарковались у ворот вашей виллы. Они-то и сказали мне о ее существовании. Моя маленькая машина не могла проехать по пеплу.

– Кто эти люди, Джина?

– Помните Джона Максвелла? – спросил я Сансевино.

Его глаза скользнули по моему лицу. В их прищуре я уловил настороженность. Он ничего не ответил, а только кивнул.

– Если это те двое, которых мы встретили в Помпеях, тогда это Джон Максвелл и Хильда Тучек.

– Хильда Тучек! – не без удивления воскликнул он, но сразу спохватился. – Нет… думаю, я не знаю ее. А вот Максвелла помню отлично.

Быстрота его реакции была поразительна.