Юрий Дольд-Михайлик - И один в поле воин
- Название:И один в поле воин
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:«Печатное дело», «Диана»
- Год:1994
- ISBN:5-7363-0003-6
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Ваша оценка:
Юрий Дольд-Михайлик - И один в поле воин краткое содержание
Роман «И один в поле воин» рассказывает о подвиге советского разведчика, проникшего в самое логово врага. Его жизнь, борьба, связи с французскими партизанами, с гарибальдийцами в оккупированной немецкими фашистами северной Италии легли в основу первой книги романа.
И один в поле воин - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Где твой друг Матини?
– Вчера Лемке сообщил мне, что Матини работает врачом в партизанском госпитале.
– А твой второй приятель, Лютц? Где он?
– Бежал в Швейцарию.
– И ты им обоим помог?
– Лютцу помог, я на него рассчитываю, ведь мы условились встретиться с ним в Швейцарии. А что касается Матини, то я даже не знал о его намерениях. У меня в ящике стола лежит письмо, которое он оставил удирая. Можете его прочесть и вы увидите, что Матини… Сейчас я его найду…
Бертгольд прервал его раздражённым жестом.
– Мне сейчас не до этого! Ты знаешь, что Лемке ставит вопрос о твоём аресте и допросе?
– Я ждал этого. Я уже говорил вам, как сложились между нами отношения. Но я всегда надеялся, что без вашей санкции он не осмелится это сделать.
– Ты что думаешь, что я буду покрывать твои глупости, даже преступления? Я, Вильгельм Бертгольд?
– Нет, я думаю, что вы человек более широкого кругозора, нежели этот Лемке, который дальше своего носа ничего не видит, а на обобщения и вовсе не способен.
– Оставь в покое Лемке. Он отвечает за свои действия, а ты – за свои. А для философских размышлений у меня сейчас нет времени. Поговорим о более конкретных вещах. Итак, ты знал, что Лемке собирается тебя арестовать, и, надеясь на моё вмешательство, спокойно ждал.
– Если б он посмел это сделать, я бы разрядил свой пистолет в него и в тех, кто пришёл с ним! Стрелять я умею, это вы знаете, – на всякий случай решил напомнить Генрих.
– Что-о? Сопротивление властям?
– Вы знаете, что никакой власти уже не существует, майн фатер! Есть разрозненные группы вооружённых людей…
– Мы снова уклоняемся от темы, единственной, которая меня сейчас интересует. Зачем ты способствовал бегству переводчицы, Лютца, закрыл глаза на подозрительное поведение Матини? – В голосе Бертгольда зазвучали зловещие нотки, которых Генрих раньше не слышал, но о существовании которых догадывался.
– Прежде чем ответить, мне снова придётся прибегнуть, как вы говорите, к «философским размышлениям», против которых вы так возражаете. Возможно, они и будут ответом на ваш вопрос. Вы разрешите?
– Пожалуйста, покороче!
– Мы с вами, майн фатер, как и все, патриоты фатерланда, должны сейчас думать не о сегодняшнем дне, а о дне завтрашнем, о дне реванша за поражения, которые наш народ дважды понёс на протяжении этого проклятого двадцатого века. Нам надо иметь друзей на будущее. Мы с вами натворили массу преступлений в Европе, пусть хоть капля добра, убедит мир, что в Германии ещё есть порядочные люди… Что произойдёт, если Лемке замучает или расстреляет этих трех людей? Разве это остановят грохот советских «катюш» в Берлине? Или снова отодвинет Восточный фронт к берегам Волги?
Генрих почувствовал, что зашёл слишком далеко, но не мог уже сдерживаться.
Бертгольд с непроницаемым видом смотрел на своего будущего зятя. С каждым новым словом Генриха в нём закипала бешеная злоба. Романтический дурак, дерзкий мальчишка, который своей глупостью чуть не загубил все его планы. О, если б не те два миллиона, что лежат в Швейцарском банке, он бы показал этому слюнтяю! Но деньги положены на имя фон Гольдринга. И вместо того, чтобы пустить ему пулю в лоб… надо думать о его спасении. Без этих двух миллионов Бертгольду не обойтись, особенно теперь, когда ему не удалось вырвать собственные сбережения из немецкого банка.
– Когда ты собрался бежать? – мрачно спросил Бертгольд, словно не слыша всего сказанного Генрихом.
– Сегодня ночью!
– Куда именно?
– Мы же с вами условились: в Швейцарию, к Лорхен.
– Чековая книжка при тебе?
– Я послал её на хранение в Швейцарский банк. Вот квитанция.
– А ты не боишься, что ею может воспользоваться кто-либо другой?
– О нет! Ведь надо знать ещё условные обозначения. Кроме того, в банке хранятся оттиски пальцев каждого вкладчика. Об оригинале подписи я не говорю – подпись можно подделать…
Генрих внимательно взглянул на Бертгольда, проверяя, какое впечатление произведут его слова.
– Завтра на рассвете мы с тобой вместе выедем в Швейцарию!
– Вместе? Вдвоём? – на лице Генриха промелькнула такая неподдельная радость, что у Бертгольда немного отлегло от сердца.
– Дорога опасна, завтра предвидится капитуляция всего Лигурийского фронта. Думаю, что нам с тобой на всякий случай надо обменяться завещаниями: ты уполномочишь меня пользоваться своим текущим счётом в Швейцарском банке, а я дам тебе доверенность на право распоряжаться моим состоянием. Понятно, если произойдёт несчастный случай, я лично передам все твои капиталы Лорхен, как твоей невесте. Надеюсь, ты поступишь так же, ежели что-нибудь случится со мной.
– О, какие чёрные мысли вас одолевают! Пройдёт всего два дня и мы в безопасном месте, на берегу горного озера. Будем сидеть с удочками в руках и вспоминать о суровых, но полных своеобразной романтики днях.
– Так ты не возражаешь против обмена такими доверенностями? – прервал патетические излияния своего будущего зятя практичный Бертгольд. Он решил, что его отношения к Генриху будут зависеть от ответа последнего на поставленный вопрос.
– Как вы можете спрашивать об этом, майн фатер? Вы же знаете – для меня ваша воля – закон!
– Хорошо, что хоть в этом ты оправдал мои надежды, тяжело вздохнув, проговорил Бертгольд.
– Вы меня очень огорчили, майн фатер! Неужели то, что я помог двум симпатичным мне людям… имеет такое решающее значение для вас?
– Меня волнует, что ты дружишь с подозрительными людьми. Это доказывает, что твои патриотические чувства…
– Вы ошибаетесь, майн фатер! – горячо запротестовал Генрих. – Возможно, я не точно выразил свою мысль или вы невнимательно слушали меня. Тогда я ещё раз вернусь к тому, о чём говорил несколько минут назад. Я считаю, что прямолинейность иногда пагубна. В наше время надо быть гибким политиком, а не просто солдатом. Живя сегодняшним днём, мы забываем о дне завтрашнем, о реванше, который обязаны взять. Это, по-моему, высший патриотизм. Я был патриотом своей родины и останусь им до последнего вздоха. Даже сейчас, когда до конца войны остались считанные дни, а может, и часы, я, не колеблясь, отдам жизнь, если буду знать, что жертва эта пойдёт на благо моего народа. Эти слова я сказал вам впервые в далёкой Белоруссии, когда тёмной осенней ночью меня привели в ваш кабинет. Эти же слова я повторяю вам здесь, в Италии, накануне конца войны.
Бертгольд не мог не отметить, с каким внутренним волнением Генрих произнёс последние слова, и это до некоторой степени успокоило генерал-майора.
– Ты знаешь, зачем я прибыл сюда? – спросил он после длинной паузы и, не дожидаясь ответа Генриха, продолжал: – Не только за тем, чтобы помочь тебе избежать плена и всего, что ждёт офицера побеждённой армии.
Шрифт:
Интервал:
Закладка: