Андрей Величко - Канцлер империи

Не так давно были утверждены общие направления планов предстоящей войны: на своей границе мы только обороняемся, а основные усилия прилагаются к тому, чтобы как можно быстрее вывести из заварушки Францию. Сейчас Шлиффен разрабатывал план имени себя, который фактически представлял комбинацию его плана из нашей реальности и плана вермахта от 1940 года. Основная масса немецких войск должна была начать наступление через Бельгию, но теперь появилось и второе направление: удар подвижными частями через Арденны, в котором должна была принять деятельное участие конно-механизированная группа Богаевского, в преддверии чего Африкан Петрович уже полгода поправлял здоровье на курортах Баден-Бадена. Правда, во Францию тоже начали потихоньку прибывать всякие экзотические британские туристы – не то сипаи, не то гурки, не то вообще хрен знает кто. И сама Франция тоже не отставала, вербуя в Африке чуть ли не всех подряд. Ну а нам японцы обещали в случае нужды подкинуть от пары дивизий до армии.

От размышлений меня отвлек писк селектора – сообщение от дежурного по этажу. Я ткнул в тумблер и услышал слегка растерянный голос:

– Георгий Андреевич, ваша кошка… Ей плохо.

– Понятно, иду, – отодвинул стул я.

В общем, мне действительно было понятно – за последний месяц моя спутница из того мира сильно сдала. Она потеряла аппетит, перестала бегать по дворцу и в основном спала, иногда слегка подергивая лапами. Наверное, ей снились наиболее выдающиеся эпизоды ее долгой жизни. Двадцать четыре года – по кошачьим меркам это много, но не предел. Однако последнее путешествие через портал, которое я ей устроил сразу при появлении первых признаков наступившей старости, не помогло. Да, похоже, дела тут обстоят примерно как в медицине: если пациент хочет жить, она бессильна, а если не хочет, то бессилен и портал.

При моем появлении кошка слегка повернула голову и попыталась мяукнуть: мол, извини, хозяин, что оставляю тебя одного… Я погладил ее, а потом сидел и смотрел, как ее короткие вдохи становятся все более редкими. Когда они прекратились, я встал и приказал маячившему за спиной дежурному:

– Похоронить у пруда, рядом с беседкой. Сами решите, кто сделает проект памятника, представить его мне не позже послезавтрашнего вечера. Никакого авангардизма, это должна быть просто моя кошка в натуральную величину.

Придя в кабинет, я первым делом поставил еще по галочке в блокноте, что означало – подтверждение решения по данным персоналиям нужно не только завтра, но и послезавтра. А потом от греха подальше убрал его в сейф. Настроение было таким, что, поддайся я ему, в блокноте сразу будет заполнена еще одна страница, если не полторы. После чего подумал: а не перенести ли на завтра запланированный на пять вечера визит одного вроде как дипломата? «Вроде как» – это потому, что никаких официальных дипломатических отношений с Китайской республикой у нас не было – а имелось состояние войны, да и то одностороннее. То есть эти деятели до сих пор не удосужились нам ее объявить – сначала просто из-за отсутствия МИДа, а потом, видимо, из-за своей врожденной китайской неторопливости. Но парламентеры от Суня, с которыми обсуждались вопросы численности подлежащих пленению, а также финансовые, прибывали регулярно. Однако этот имел, как говорилось в сопроводительном документе, «особые полномочия для обсуждения важнейших вопросов, касающихся дальнейших взаимоотношений двух держав».

Нет, откладывать не нужно. Результаты встречи могут повлиять на решение вопроса о приоритетах работ на Транссибе, а совещание с величеством на эту тему завтра. Значит, чтобы не было поспешности в принятии решения, с китайцем надо беседовать сейчас, тем более что вопрос, как это делать – поласковее или пожестче, – решился в пользу последнего пункта.

Гость, едва закончив с выражениями глубочайшего почтения, испытываемого ко мне как им лично, так и господином президентом китайского народа, тут же перешел к неприкрытому шантажу:

– В преддверии серьезных трудностей, ожидающих Российскую империю в ближайшем будущем, Китай готов подтвердить свой нейтралитет – правда, при условии вывода с его территории иностранных войск.

Примерно с полминуты я раздумывал, чем грохнуть по столу – ладонью или кулаком? Потом решил, что для начала лучше ладонью, проделал это и сообщил китайцу:

– Со своими трудностями Россия разберется сама. А вам я бы посоветовал обратить внимание на трудности Китая, как более близкие по времени. Вашему руководству не приходило в голову, что перед большой войной Четверка захочет обеспечить себе надежный тыл? А по результатам последних экспериментов можно сделать вывод: самый спокойный тыл получается после обработки его эфирными бомбами. Того их количества, что у нас есть, хватит для дезинфекции местности на двести километров от маньчжурской границы. Вот именно это и случится в ближайшее же время, если ваше руководство не встанет на реальные позиции. А они таковы: никуда японские войска не уйдут с Квантуна, про это забудьте, как и про Корею. Вот продвинутся ли дальше – это уже зависит от вашей сговорчивости. Если Китай станет союзником Четверки, то, естественно, его теперешние границы будут признаны всеми ее членами. А союзничество – это не военная помощь, не она нам нужна от вас, но участие ваших граждан в необходимых работах. Причем им-то платить будут по-прежнему, а вот экономическая помощь вашей республике прекратится до победы в грядущей войне, так и передайте господину президенту.

Вряд ли Сунь будет сильно упираться, подумал я. На продажах английского оружия в Индию он и сейчас неплохо зарабатывает, а с официальным прекращением войны и после демобилизации большей части армии суммы скорее всего заметно возрастут.

Очередной ужин у величеств начался с обсуждения наших дальнейших планов относительно Транссиба, но оно вышло недолгим, так как разногласий по этому вопросу не обнаружилось. Суть же его состояла в том, что по плану ввод в строй северного участка, полностью проходящего по нашей территории, должен был произойти осенью двенадцатого года. И надо было решить, продолжать ли ориентироваться на этот срок или малость его отодвинуть, а высвободившиеся силы пустить на повышение пропускной способности маньчжурского участка. Так как и Гоша и я были за второй вариант, то он и был принят.

– Ладно, с этим все, – подытожил император. – А ты слышал, кому японцы поручили сформировать экспедиционную армию?

Эта армия предназначалась для действий на континенте, а вот в Маньчжурии или в Европе все будет зависеть от обстановки.

– Конечно, – кивнул я, – мне это Токигава еще месяц назад говорил.