Нелли Шульман - Вельяминовы. Начало пути. Книга 3

— Нет, — ответил де Шамплен, заходя в прохладный, темноватый коридор, — мы ведь пойдем дальше, Николя, на восток. Там, впереди, целый континент и я намереваюсь сделать его владением Франции.

Капитан Кроу только тяжело вздохнул.

Полли посмотрела на стопку книг, что лежала перед ней, и, поправив темную прядь, что спускалась из-под чепца на смуглую, прикрытую скромным воротником шею, принялась за работу.

В открытые ставни были слышны крики детей. «Александр, — улыбнулась женщина, беря изящное издание «Комментариев». «Правильно, это в Бордо Фрэнсис его повел в книжную лавку, и он выбрал себе Цезаря. Нет, — она окунула перо в чернильницу, — не надо. Не надо вспоминать Бордо. И все, что было потом — тоже не надо».

Она закусила губу и вздрогнула — в дверь постучали.

— А вот и мадам Полина, — ласково сказал де Шамплен. Женщина поднялась и капитан Кроу, смотря на нее, сглотнув, сказал: «Рад встрече, мадам».

Она была высокой, — ниже его на голову, но все равно — высокой, стройной. Траурное платье облегало большую — Николас велел себе не смотреть в ту сторону, — грудь, и пахло от нее — розами, неуловимо, чуть заметно, будто в летнем, жарком саду.

Огромные, черные, с золотистыми искорками глаза взглянули на него и женщина сказала:

«Мой Александр уже прибегал похвастаться, что вы разрешили им побыть на корабле.

Большое вам спасибо, капитан…, - она наклонила голову.

— Николас Кроу, — мужчина увидел длинные, смуглые пальцы, что сжимали переплет книги и добавил: «Я англичанин».

— Я поняла, — темная бровь поднялась вверх, губы- цвета граната, — улыбнулись, и она рассмеялась: «Акцент вас выдает».

— Ну, мадам Полина, покажите капитану библиотеку, а я откланяюсь, с вашего разрешения, — вмешался де Шамплен, — пора ехать к микмакам за мехами.

— Счастливого пути, Сэмуэль, — Николас все никак не мог отвести от нее глаз.

Она подождала, пока дверь закроется, и, решительно протянув руку, опустив засов, прислонилась к ней спиной, так и держа в руке «Комментарии».

— Здравствуйте, кузен Ник, — сказала женщина, дрогнув ресницами. — Я — Полли Кроу, дочь миссис Марты и вашего дяди Питера. Здравствуйте.

Николас открыл калитку кладбища и пропустил Полли вперед. Она подошла к простому камню и сказала: «Вот, здесь мы и похоронили Фрэнсиса. Александр так плакал, так плакал, сами понимаете, кузен Ник, он был очень привязан к отцу».

— Мне так жаль, кузина Полли, — он на мгновение коснулся ее плеча и вздрогнув, опустил руку. — То, что сделал ваш муж — это ведь я должен был сделать, кузина. Отомстить за отца, за кузину Тео, за Беллу.

Она подняла голову и, глядя в лазоревые глаза, сказала:

— Но ведь кузина Тео и ваша сестра живы, Ник. Были живы, когда мы бежали из Рима. Тео — ее с семьей мой отчим, адмирал Виллем, — нашел в Японии и привез в Лондон, она ведь ушла от Вискайно, слава Богу, к своему первому мужу. А Беллу Вискайно похитил и оставил в монастыре, в Картахене, Фрэнсис у него это выведал. Моя матушка должна была ее привезти в Лондон, я написала письмо почерком Вискайно и приложила его печать.

Николас побледнел и ответил:

— Господи, кузина Полли, я ведь и не чаял уже, я Беллу последний раз видел, как ей два месяца было. Но все равно, — он встряхнул головой, — я сам должен съездить в Картахену и удостовериться, что все в порядке — вашей матушке ведь уже много лет, — он вздохнул.

Полли вдруг улыбнулась — мимолетно. «О, кузен Ник, моя матушка кого угодно за пояс заткнет, поверьте. Тогда, — она задумалась, — если вы отсюда пойдете на Карибы, наверное, нам лучше здесь остаться, спокойно дождаться корабля и отправиться в Ля-Рошель».

Ник чуть не крикнул: «Нет!». Она стояла совсем рядом, на склоне холма пахло солью, свежестью, и немного — розами, от ее смуглой, теплой кожи.

За ее спиной шумело море, темное, уже вечернее, и Ник вдруг подумал: «Я не могу, не могу ее отпустить. Никогда, пока я жив».

Полли вдруг нахмурилась и сказала: «Хотя нет. Вы не знаете, кузен Ник, когда мы еще жили в Риме, там ходили разговоры, что у нас — ну, в Англии, — она рассмеялась, — хотят основывать постоянное поселение, в Новом Свете. Где-то севернее Сент-Огастена, этой испанской крепости».

— Да, мне в Сент-Джонсе рассказывали, — вспомнил Ник, — называется Джеймстаун, я даже его на карте отметил.

— Вот, — решительно сказала Полли, поправляя чепец, — туда вы меня можете отвезти, кузен?

Это ведь по дороге, если я правильно помню.

— Правильно, — вздохнул Ник, — только зачем вам туда, кузина Полли?

Женщина помолчала, и, указав на тропинку, что шла к берегу, попросила: «Давайте спустимся к морю, хорошо? Хоть Фрэнсис в нем и утонул, — она сжала губы, — но я его все равно люблю».

— И ты никогда не скажешь ей, что случилось с ее мужем, — жестко велел себе Николас, глядя на ее изящную спину. «Никогда, слышишь? И вообще, капитан Кроу, — если тебе уж так повезет, то ты будешь ее оберегать и защищать до конца дней своих, понятно?»

— Стойте, кузина Полли, — сказал капитан, обогнав ее. «Давайте-ка руку, и я вам помогу. Еще не хватало, чтобы вы поскользнулись».

Она протянула нежную, без колец и браслетов руку, и тихо ответила: «Спасибо вам, кузен Ник».

Уже сидя на каком-то камне, она помолчала, крутя в руках ленты чепца, и проговорила: «Мы ведь здесь не просто так были, кузен Ник, а по работе, ну, сами понимаете…, Мне надо рассказать о планах французов, об их обороне, да и вообще — она повела рукой в сторону форта, — я тут два года, у меня много опыта, я буду полезной в наших колониях».

Он помолчал и ответил, глядя на еще бледные звезды: «Вот поэтому я и отправился на север, кузина Полли. Испанцы — это другое дело, мы с ними воюем, а Сэмуэль — мой друг, я никогда бы не смог его атаковать. Так что, — он пожал плечами, — пусть тут все делят без моего участия, я предпочитаю искать Северо-Западный проход. Но вас я, конечно, отвезу в Джеймстаун, — добавил он.

— А потом? — она вдруг подняла глаза и повела плечами, будто от холода. Николас расстегнул потрепанный, темный камзол и строго велел: «Накиньте».

— Солью пахнет, — Полли на мгновение прижалась щекой к ткани. «А кто вам зашивает дырки от пуль, капитан Кроу? — она подняла бровь и коснулась пальцем грубого, но крепкого шва.

Мужчина не выдержал и рассмеялся. «В меня давно не стреляли, кузина Полли, на севере этого делать некому. Порвал, когда поскользнулся на льдине, и упал носом вниз. Сам же и зашил».

Полли расхохоталась и заметила: «Все равно получился героический рассказ, кузен».

— Потом? — он почесал густые, цвета темного каштана волосы. «Наверное, так и закончу свою жизнь во льдах, кузина. Там ведь так красиво, так красиво, — сказал он, глядя вдаль. «Какой у него голос, — подумала Полли, — будто самый тягучий, самый сладкий мед».