Филип Раш - Леди удачи

— Вместе, ребята, — заявил он, — мы могли бы оставить в дураках всех королей в мире. А так, вы, одетые в белые воротнички добропорядочности, должны смотреть на меня в моем пеньковом вороте совсем немодного покроя. Позвольте мне заметить, оба они душат, но мой — гораздо быстрее, к тому же, сказать по правде, он чертовски натирает кожу! Давайте же, ребята, — еще не поздно снова стать бойцовыми петухами! Набросьтесь на них все вместе — и, вот увидите, солдаты перейдут на вашу сторону!

Пираты угрюмо ворчали между собой, что Деннис, должно быть, свихнулся от страха смерти, но Мэри чувствовала, как ком подступает к горлу и слезы щиплют ей глаза при виде этой безрассудной и беспомощной бравады.

Остальные осужденные почерпнули мужества из этой речи Денниса и стали кричать, что никогда не думали, что настанет время, когда десять таких людей, как они, будут связаны и повешены, как собаки, на глазах у четырехсот своих побратимов и товарищей, преспокойно стоящих внизу, вместо того чтобы поспешить на помощь.

Но губернатор выставил напоказ слишком много вооруженных солдат, чтобы разумные люди могли решиться на какой–нибудь отчаянный поступок — а недавно помилованные люди всегда особенно осмотрительны. И в этот момент Вудс Роджерс, стоявший поблизости рядом с капелланом, сделал шаг вперед и объявил, что пираты сами сделали свой выбор, присоединившись к другому миру и сердечно раскаявшись в совершенном ими зле.

— Да, — заговорил один из бунтарей, — я сердечно раскаиваюсь. Раскаиваюсь, что не совершил больше зла и что не перерезал глотки тем морским крысам, которые схватили нас, и я от души жалею, что те, кто смотрит на нас снизу, не будут болтаться рядом с нами!

— И я! — поддержал его другой.

— Я тоже! — добавил третий.

Вместо ответа Вудс Роджерс подал знак палачу, и через мгновение все они были повешены. Никто больше не успел произнести предсмертной речи, кроме Денниса Мак–Карти, который, прежде чем петля затянулась на его шее, успел прокричать:

— Мои друзья говорили, что мне предстоит умереть в ботинках, но это была ложь!

И последним движением он скинул с ног башмаки.

Зрители отшатнулись, а Мэри поспешила в «Три лилии», чтобы смыть неприятный привкус изо рта и поднять кружку за Денниса Мак–Карти и других парней, успевших выговориться перед смертью. Сидя за столом пивной, она размышляла о подвигах, которые могла бы совершить вместе с такими людьми, сведи ее судьба с ними, а не с Джеком Рэкхэмом, забывшим о товарищах из–за женщины. Мэри с отчаянием искала пути к бегству из этого города, теперь больше, чем прежде, ей ненавистного: города, где люди настолько пали духом, что могли безропотно наблюдать, как мучат и убивают их друзей.

Как будто в ответ на ее раздумья дверь таверны распахнулась, и в пивную важно вошел Бен Хорнер. Несколько человек усмехнулись его появлению, несмотря на всеобщее уныние, а чей–то голос спросил, доволен ли он новым хозяином своего шлюпа Джеком Рэкхэмом.

— Какую плату вы ему назначили, капитан? — крикнул тот же голос.

Бен Хорнер швырнул кошелек на стол.

— Неужели вы думаете, что Бен Хорнер без боя отдаст своего знаменитого «Ястреба»? — воскликнул он. — Что он отдаст судно, сделавшее его имя легендой и заставляющее любого дона дрожать как осиновый лист при упоминании о нем?

Он заказал всем выпивку и объяснил, что получил от сэра Вудса Роджерса разрешение снарядить корабль для погони за Ситцевым Джеком.

— Кто поплывет со мной, ребята?

Присутствующие робко переглянулись, возможно

вспомнив о Деннисе Мак–Карти и его товарищах, но никто не произнес ни слова.

— Кто поможет мне вернуть законную собственность из лап грязного вора — не пирата, а трусливого вора? — вскричал Бен Хорнер. — Ну же, где ваша храбрость? Неужели никто из вас не торопится снова вступить в бой?

— Сегодня мы видели Денниса и других повешенных, — ответила Мэри. — Ни у кого из нас нет желания наблюдать подобные зрелища слишком часто.

— Клянусь, я не позволю повесить Рэкхэма. Я сам вырежу ему легкие, — пообещал Хорнер. — Допустим, я дам вам слово, что не привезу его сюда живым. Это что–нибудь изменит?

— Может быть, — сказала Мэри, думая, не та ли это возможность, которую она искала. Команду, которую сможет набрать Бен Хорнер, можно будет без труда подчинить своей воле, после того как они отчалят с Нью–Провиденс, а шансы, что ей придется сражаться с Джеком Рэкхэмом, ничтожно малы.

Бен Хорнер посмотрел на нее.

— Ты — Рид, ты был помощником на корабле Рэкхэма, не так ли?

— Верно, капитан.

— Мне это подходит, — сказал Хорнер. — Твой Ситцевый Джек бросил тебя на берегу, а я возьму помощником. Согласен?

— Да, — ответила Мэри, неожиданно решившись.

— Клянусь, это уже кое–что, парни, это неплохое начало. Пусть вор ищет вора — это хороший девиз.

— Может быть, испанцы найдут подобное название и для Бена Хорнера!

— А–а, ты слышал о моих подвигах против донов, юноша. А кто не слышал! 'Я не из тех, кто позволит гнусному щеголю Ситцевому Джеку Рэкхэму оскорбить себя. Клянусь, я задушу наглеца его же собственными прелестными бриджами.

Мэри угрюмо посмотрела на своего нового капитана и осталась недовольна его неуклюжей внешностью и круглым брюшком.

— Эх, лучше бы вы предоставили Джека своему помощнику, — заметила она. — Да уж, я бы не удивился, если бы и Энн Бонни справилась с вами!

Раскат смеха приветствовал эту остроту, а капитан Хорнер схватился за эфес шпаги.

— Спокойно, капитан, — произнесла Мэри. — Я еще не подписал назначения и могу говорить с вами, как мне вздумается. И не плохо бы вам запомнить, что Джек Рэкхэм — единственный человек, которого я встречала в этих краях, способный помериться со мной силами в драке на саблях или шпагах.

— Он говорит тебе истинную правду, Бен! — сказал матрос, который раньше плавал вместе с Рэкхэмом и Мэри. — Он — настоящий дьявол, когда у него в руках сталь, а с людьми суров, как надсмотрщик над рабами.

— Надсмотрщик? — повторил Хорнер, радуясь возможности замять ссору. — Тогда я не возьму своего слова назад. Ты подпишешь назначение?

— Ага, это я сделаю! — ответила Мэри.

Бен Хорнер торопливо ушел набирать команду, а Мэри осталась в таверне, чтобы поближе познакомиться с некоторыми из тех, кто уже согласился плыть вместе с ними. Их было шестеро, все — перевоспитанные пираты, и, прежде чем Мэри изрядно потратилась на выпивку, она успела убедить их, что постыдно охотиться за таким человеком, как Джек Рэкхэм, чтобы предать его смерти. Особенно под предводительством такого мешка с ветром, как Бен Хорнер.

Через неделю после отплытия с Провиденса Бену Хорнеру выпала крупная удача. Поздно вечером неподалеку от Большой Багамской отмели они услышали яростную пальбу из пушек и, осторожно поплыв на звук выстрелов в полутьме предрассветного времени, обнаружили примерно в двух милях прямо по курсу какой–то шлюп. Бен Хорнер быстро навел на него трубу и чуть не пустился в пляс от радости.