Мария Максонова - Русалка [СИ]

— Ужасно, — едва слышно пробормотала я.

— Почему же? — удивился Рохеис. — Родить полу-орченка для проститутки значит расплатиться разом со всеми своими долгами. Она избавляется и от долга, из-за которого стала рабыней — свободные собой, конечно, не торгуют — и от ребенка, часто у нее еще и деньги остаются. К тому же, говорят, что орки — неутомимые и прекрасные любовники, некоторые дамы по слухам именно из-за этого стремятся заполучит такого раба… впрочем, это, конечно, не самая удачная тема для разговора, — сам себя оборвал он.

— То есть вы считаете, что дети, разлученные с матерью и использование женского тела для размножения, словно это свиноматка — это нормально? — не смогла сдержаться я.

— Они сами делают свой выбор, — Рохеис пожал плечами. — Долг можно отработать проституцией и пить при этом зелье против зачатия. А некоторые, чтобы быстрее расплатиться с долгами, наоборот стараются забеременеть и рожденного ребенка продать в рабство вместо себя. Но маленький ребенок требует еще воспитания и обучения, поэтому придется продать нескольких, чтобы выкупить одну взрослую женщину. А полукровок орков отдают не в рабство, а на воспитание за выкуп. Никто на них ошейники не надевает, обычно они рождаются довольно сильными магами со специфическими способностями, доставшимися от отца. Они вполне довольны своей судьбой.

Я взглянула на Рохеиса с ужасом, но слов у меня больше не было. Я просто хотела уехать из Халифата как можно быстрее.

Третий купец появился прежде, чем первые двое дошли до трапа, что наводило на мысли о каком-то сговоре между ними. Они вновь принялись здороваться и кланяться, и Рохеис решил присоединиться к этой церемонии, спустившись к ним на пристань. Я осталась на месте, разглядывая остальных двоих купцов.

Один из них был одет в бело-золотые одежды, был полноват и обладал широкой черной бородой, из-за чего в целом напомнил мне раджу из Золотой антилопы. Второй худощавый и высокий в синем костюме, расписанном светло-зеленым рисунком в виде стилизованных трав. Паланкины обоих молодых купцов несли на себе мускулистые мужчины с ошейниками на шеях. Полоски черной кожи было сразу заметно и сразу становилось ясно, кто тут раб, а кто свободный человек. Зеленоватые полуорки на фоне этих носильщиков выглядели куда увереннее: они были хорошо, хоть и скромно, одеты, на боку у каждого висело по здоровенному тесаку, которые у меня язык не поворачивался назвать мечами. Рабы тоже вроде бы не выглядели заморенными, хоть и одеты были куда беднее: в брюки и рубашки из небеленого хлопка или чего-то вроде того. Никаких шрамов через все лицо, кровоточащих ран или чего-то подобного на виду не было, хотя не знаю, нужно ли вообще наказание рабу, на котором надет магический ошейник, способен ли он ослушаться приказа господина?.. Не интересовалась как-то.

Наконец, завершив церемонию приветствия, Рохеис завел своих гостей на палубу корабля, хотя часть слуг осталась на берегу, а то тридцать человек тащить на борт было бы вообще бредово. Купец представил меня по-халифатски, мне оставалось лишь поклониться, когда назовут мое имя. Так же он представил мне каждого из гостей от старшего к младшему, они имели длинные и сложнопроизносимые имена, которые немедленно вылетели из моей головы, потому что я в принципе не знала, что из этого, собственно, главное имя. Я решила в своих записях обозначать их по цвету одежды.

Рассказ Рохеиса о том, что я замещаю его секретаря и не знаю халифатский вызвал у гостей приступ пренебрежения почему-то не ко мне, а к самому купцу, но внешне все трое держали на лице доброжелательное выражение.

Затем было чаепитие с местными традиционными угощениями и сладостями. Вместо чая в земном понимании использовали какие-то сборы трав, лучшими при этом считались, конечно, эльфийские, но и у халифтцев и у имперцев были свои местные аналоги, при этом представители каждой страны «поддерживали отечественного производителя» всеми силами. Сейчас пили что-то из имперских запасов Рохеиса. Я тоже получила чашечку и смаковала что-то вроде пахлавы, одновременно записывая — Рохеис переводил для меня общее течение разговора.

— Господин Альфемарсет Ифартор Хлаферхарофарат Усема Ден говорит, что ему вскоре обещали привезти большую партию амулетов воды, которые будут куда более мощными, чем те, что мне продали, — например замечал Рохеис.

Остальные купцы кивали, и я чувствовала, что вообще-то они прекрасно знают имперский и понимают, о чем мы говорим.

— Как интересно, — произносила я, рисуя в блокноте сбоку стрелочку вверх и постукивая по ней стилусом — символ того, что купец готов платить больше и соглашаться на предложенную цену нельзя, — но ведь он лишь ожидает поставки, кто знает, каковы те амулеты будут на самом деле? А ваши амулеты уже здесь, в городе, их может проверить на качество любой маг.

Рохеис кивал, что понял мой знак и продолжал вроде бы ненавязчивый разговор о жизни, погоде, моде и торговле, в котором скрывалась попытка торга.

Ушли купцы не солоно хлебавши, вроде бы со скорбными лицами из-за упрямого нежелания Рохеиса продавать все по дешевке, но я чувствовала, что они на самом деле довольны и просто ждут, когда он сдастся. Рохеис раскланялся с ними у трапа, заверил, что обязательно примет их мнение во внимание, и, когда мы оказались, наконец, одни, поджав губы повернулся ко мне:

— Я так и знал, что эмпатия тут совершенно бесполезна.

Отчасти я была с ним согласна, но лишь отчасти.

— Не все так просто. Помогите-ка мне пересесть, пожалуйста.

Заметила, что он вновь густо покраснел, на секунду подержав меня в объятьях. Вот ведь, каждый ведь думает в меру своей испорченности. Не знаю, что Рохеис видел в этом такого стыдного.

Оказавшись на ящике, почувствовала себя немного увереннее — тут я хотя бы могла свободно перемещаться в пространстве, открыла свою тетрадочку и начала пояснять:

— Проблема тут в том, что все ваши гости… как бы это выразиться… — я вздохнула. — Насколько я поняла, между ними происходит что-то вроде соревнования.

— Соревнования? — удивился Рохеис. — Как аукцион?

— Да, но только наоборот, — хмыкнула я. — Они соревнуются в том, кто из них сможет купить ваши товары дешевле и при том выгоднее. И очень боятся упасть перед коллегами в грязь лицом. Поэтому я думаю, что встречи все вместе вам совсем не выгодны.

Рохеис нахмурился:

— Я полагал, они будут торговаться между собой, поднимая цену! Они что же, сговорились против меня?!

— Не сказала бы, что сговорились. Повторюсь, я не читаю мысли, лишь эмоции. И в эмоциях их борется интерес к вашим товарам с нежеланием… — я запнулась, хотелось сказать «быть лохом», но не могла сообразить, как это перевести на их язык, — они не хотят показать, что являются плохими купцами. Быть плохим купцом значит купить задорого тот товар, который может достаться дешевле. Может, они и готовы заплатить больше, но не перед своими коллегами. Это сложно объяснить…