Макс Брэнд - Король поднебесья

— Это Данмор! — истошно завопил кто-то.

Какая-то фигура вынырнула из-за скал прямо перед ним. Прямо ему в лицо оглушительно рявкнули винтовки. Не успев даже испугаться, Данмор разрядил свой револьвер и успел заметить, как выскочивший перед ним человек покачнулся и рухнул навзничь.

А за собой он слышал дикие завывания Джимми и голос ринувшейся на помощь Беатрис. Развернув кобылу, он отчаянным прыжком перемахнул через нагромождение скал и укрылся за ними, успев подумать про себя, что это место ни дать — ни взять, настоящая крепость.

Было просто чудо, что его не пристрелили сразу. Пули, как злобные осы, угрожающе жужжали возле него, вспарывая одежду, высекая искры из камней и с глухим чавканьем впиваясь в землю. Одна из них, пробив сомбреро, сбросила его на землю. Но сам Данмор, словно заговоренный, без единой царапины, прорвался к лесу и темная стена деревьев сомкнулась за его спиной.

Он услышал, как сзади него сразу из нескольких глоток вырвался дикий крик, похожий на вой… стон разочарования, когда десять тысяч долларов, хрустящих новеньких бумажек уплыли у них из рук. Тропа снова сузились и копыта Прошу Прощения застучали по твердой земле. Позади себя он слышал топот двух лошадей и тяжелое дыхание Джимми.

Радость ударила в голову Данмора, как молодое вино. Она едет с ним, он победил и пусть это длится столько как можно дольше!

Она повернулась в седле.

— Здорово проделано! — крикнула Беатрис.

— Ерунда, — махнул рукой Данмор, весело хмыкнув, развернул Прошу Прощения и, пропустив их вперед, поехал последним.

Кто его удивил, так это Джимми, так и не проронивший ни слова. Повесив голову, мальчик молча ехал вперед. Но удивление Данмор сменилось тревогой, когда он вдруг краем глаза заметил, как побелевшие от напряжения пальцы Джимми судорожно вцепились в луку седла.

— Джим! — испуганно окликнул Каррик, пришпоривая кобылу. Одним прыжком обогнав мальчика, он схватил под уздцы его жеребца.

К его ужасу тот не ответил, даже не шелохнулся.

— Ты ранен, Джим?!

Мальчик мотнул головой.

— Джим! Джимми! Черт, тебя все-таки задели! Будь они прокляты!

Беатрис тем временем удалялась и Джимми, вдруг очнувшись, ударил каблуками коня и заставил его скакать рядом с кобылой Данмора.

— Увезите ее отсюда, да поскорее, — прохрипел он. — Со мной все кончено, босс. Эти шуты продырявили меня. Только ей не говорите. Ладно? Конечно, она не такая, как все, но все ж таки женщина. Глядишь, еще решит остаться со мной. А вы поезжайте, не глядите на меня. Все будет прекрасно. Я справлюсь, ей Богу!

Данмор хрипло застонал.

— Куда тебя ранили? — спросил он шепотом.

— Да ерунда, честное слово! Простая царапина. Даже и не больно вовсе!

Пробормотав это, Джимми покачнулся и повис, вцепившись в луку седла.

— Господи, да ведь тебя продырявили насквозь! — ахнул Данмор. — Проклятые ублюдки! Они убили тебя, Джимми!

— Потише! — с трудом прохрипел тот. — Не то она услышит! Поехали вперед и ни слова! Когда-то же… когда-то же всем придет черед умирать!

Он все сильнее и сильнее кренился на сторону. Подхватив его на руки, Данмор осторожно снял Джимми с седла. Тот сразу как-то обмяк. Худенькое, легкое тело распростерлось на груди у Данмора, голова, откинувшись назад, удобно устроилась у него на плече. Он почти сразу же потерял сознание, а пегий жеребец, испуганно всхрапывая и мотая головой так, что поводья развевались в воздухе, галопом понесся вперед.

Беатрис резко натянула поводья и обернулась

— О нет, только не это! — пронзительно закричала она. — Только не Джимми!

— Дело скверное! — с горечью пробормотал Данмор. — И надо же, чтобы ранили именно его?! Ах, Джимми, Джимми, золотое сердце! Куда нам до него, что вам, что мне! Что теперь делать?

— Смотрите! — крикнул Беатрис, указывая куда-то в сторону. — Там свет! Ради Бога, давайте отвезем его туда!

Данмор не проронил ни слова.

Если за ними погоня, мрачно подумал он, окружить их, когда они будут в доме — легче легкого! Да и в самом доме их могла поджидать засада! Но стоило ему только подъехать ближе, как томившие его сомнения превратились в мрачную уверенность.

Дом стоял на поляне. Вокруг него на несколько десятков футов все деревья были вырублены под корень, а на вершине небольшого холма, похожего теперь на лысую макушку какого-то чудака, стояла крошечная хижина, вполне способная служить пристанищем какому-нибудь охотнику.

Здесь, в низу, в долине, укрытой в самом сердце гор, было гораздо теплее и дверь домика была распахнуто настежь, а изнутри лился тусклый свет лампы. Что бы там ни ждало их внутри, угрюмо подумал Данмор, выхода у них не было. Надо было оставить Джимми.

Он подъехал к крыльцу и осторожно спешился, бережно прижимая к себе бесчувственного мальчика.

Домик этот, судя по всему, был жилищем траппера note 6. Сам хозяин сидел за столом — мастерил распялку для суши шкурок. Это был пожилой мужчина, почти до глаз заросший седой бородой. Густые кустистые брови почти закрывали ему глаза, придавая старику вид библейского пророка.

— Эй, здорово! — пророкотал мужчина. — Что стряслось, ребята? Несчастный случай?

Не говоря ни слова, Данмор осторожно уложил Джимми на топчан. Нетерпеливо отмахнувшись и от удивленного старика, и от Беатрис, которая испуганно жалась к его плечу, он склонился над Джимми и быстро обнажил ему грудь.

Прямо над сердцем на рубашке расплывалось огромное багровое пятно. Беатрис горестно застонала, но Данмор, до боли стиснув зубы, осторожно сунул палец в рану. Едва дыша от волнения, он наконец нащупал кончиком пальца острый осколок ребра. Данмор слегка нажал и тот подался под его пальцем, а Джимми, так и не придя в сознание, чуть слышно застонал.

Кость была скорее всего, сломана, а не пробита пулей. Когда Джимми перевернули на живот, из ранки выпала пуля, и кровь хлынула ручьем.

— Не пройдет и трех недель, как парень опять будет гонять верхом, — радостно объявил Данмор. Вздох облегчения вырвался у него из груди.

Выскочив из хижины, он бросился к своей лошади и отвязал седельную сумку. Там как он знал, были кое-какие лекарства и чистое полотно для перевязки. Чертыхаясь сквозь зубы, он с помощью Беатрис и старого траппера обмыл рану, продезинфицировал ее и перевязал грудь мальчика чистым бинтом.

— Худенький воробышек, а? — подмигнул траппер.

Словно услышав, Джимми приоткрыл глаза и увидел прямо перед собой лицо старика.

— Привет, — хрипло пробормотал он. — А чей вы дедушка?

Старик ухмыльнулся.

— Тебе бы лучше пока помолчать, сынок, — прогудел он, — Видишь ли, похоже, тебя маленько ранили, и ничего удивительного, что ты перепугался до смерти, но очень скоро ты опять будешь в седле! Помяни мое слово, парень!