Джеймс Роллинс - Пирамида

Щелкнул замок, извещая, что компьютеризированная станция мониторинга дает допуск. Послышался слабый вздох двери с вакуумным уплотнителем. Чтобы открыть дверь, пожилому ученому пришлось с силой толкнуть ее, преодолевая слабое давление, — надежный механизм, предохраняющий от утечки из лаборатории вредных веществ. На этот проект средств не пожалели. Поддерживаемый Пентагоном правительственный мозговой центр вложил в него почти миллиард долларов. Ученый с кривой усмешкой подумал о том, что немалая часть этих денег пошла непосредственно на его зарплату.

В плече стрельнуло, зато дверь наконец удалось распахнуть. Морщась, Киркпатрик вошел в лабораторию и потер больное место. Ранение, полученное в коридоре Университета Джонса Хопкинса, потребовало четырех хирургических операций. Хотя Дейл до сих пор временами испытывал боль, он вряд ли мог жаловаться. Ведь ему удалось не только выжить, но и получить небольшое количество вещества Z — оставшиеся в электронном микроскопе образцы.

Едва известие о находке доктора Киркпатрика дошло до нужных людей, ему разрешили исчезнуть. Появилось сообщение о его смерти, а самого Дейла перебросили на Западное побережье, в Институт генетических исследований в Станфорде. Ученый получил лабораторию с четырнадцатью сотрудниками и правительственную поддержку.

Мимо рядов лабораторных боксов Дейл направился к своему кабинету. Проходя компьютерный блок, он услышал гул четырех расположенных в ряд компьютеров, «перемалывавших» данные, собранные секвенатором ДНК. По сравнению с задачами этой лаборатории проект генома человека — всего лишь детская игрушка. По оценкам Киркпатрика, для определения точного кода ему потребуется еще лет пять. Посвистывая, он открыл дверь с помощью карточки-ключа и вошел в кабинет.

Сбросив с плеч халат, Дейл повесил его на плечики, затем ослабил галстук и закатал рукава. Подошел к письменному столу и со вздохом опустился в кожаное кресло.

Он хотел продиктовать последнюю часть ежегодного отчета, чтобы к следующему дню Марси смогла его напечатать и вернуть шефу на проверку. Дейл выдвинул ящик стола и достал диктофон. Нажав кнопку, ученый поднес к губам микрофон.

— Оценки и выводы, — продиктовал Киркпатрик и откашлялся. — Нанотехнология всегда представляла собой теоретическую науку, скорее область гипотез, чем конкретных результатов. Но с обнаружением вещества Z мы готовы довести манипуляцию атомами до практической области науки и производства. Последние два года мы изучали действие нанобиотических частиц, найденных в веществе Z, на ранних эмбриональных тканях. Мы обнаружили, что действия наиболее эффективны на стадии бластулы, когда клетки наиболее недифференцированы и податливы. Наблюдая наноботы за работой, мы надеемся в ближайшем будущем сконструировать первые прототипы. Однако пока мы сделали собственное значительное открытие, первый шаг по приближению нанотехнологии к реальности: теперь нам известна запрограммированная задача обнаруженных в веществе Z наноботов.

Наморщив лоб, Дейл выключил диктофон и потер затекшую шею. Он гордился своими исследованиями, но его мучили странные сомнения. С диктофоном в руках он подошел к плотно закрытому окну.

Нажатием кнопки Дейл раскрыл жалюзи, за которыми оказалась инкубационная комната. Желтоватая питательная среда пузырилась и булькала. В ней светлячками мелькала позолота. Колонии наноботов. Вещество Z.

Однако внимание ученого привлекла не особая питательная среда.

С двух штативов свисали двенадцать развивающихся человеческих эмбрионов. Чуть подавшись вперед, он внимательно вгляделся в них. У двух, находившихся во второй трети, уже образовывались зачатки крыльев. Головы, выпуклые и слишком крупные для таких крошечных тел, качнулись к Киркпатрику. На него уставились большие черные глаза, пока без век. Маленькие ручки медленно шевельнулись. Один из плодов сосал миниатюрный пальчик. Дейл заметил блеснувшие острые зубы.

Он снова включил диктофон.

— Я пришел к мнению, что найденные инками золотые метеориты представляют собой некую разновидность внеземных спор. Неспособная к физической транспортировке чужая цивилизация рассеяла образцы наноботов по звездам. Как летучие семена одуванчика, те распространились по космосу, чтобы найти среди бесчисленного количества планет плодородную почву. Откликающиеся на модели разумной жизни, золотые образцы возбуждают любопытство своей переменчивой формой и внедряются в жертву. Попав в нее, наноботы манипулируют сырым материалом на молекулярном уровне, полностью поглощая биомассу планеты и строя из нее собственную расу, таким образом распространяя свою цивилизацию среди звезд.

Дейл выключил диктофон и буркнул:

— Но здесь такого не будет.

Наклонившись вперед, он наблюдал за самым крупным плодом. Казалось, тот почувствовал его внимание и протянул к Киркпатрику крошечные кулачки с коготками. Дейл со вздохом прижался лбом к стеклу. «Что же мы друг от друга узнаем? Какие сделаем открытия?» Маленькие губки раздвинулись в безмолвном шипении, обнажая ряд острых зубов. Дейл не обратил внимания на детское проявление агрессии, довольный своими успехами. Он поднес к стеклу ладонь.

— Добро пожаловать, — прошептал пришельцам ученый. — Добро пожаловать на Землю.

Этот роман не появился бы без бесценной помощи моих друзей и коллег. Прежде всего я хочу выразить благодарность редактору Лиссе Кейш и литературному агенту Пеше Рубинштейну. Именно их решительность, мастерство и труд помогли придать этой истории ее настоящую форму. Однако я проявил бы небрежность, не поблагодарив друзей, которые своими придирками навели блеск на черновик: Ингер Аасен, Криса Кроуа, Майкла Голлоугласса, Ли Гаррета, Денниса Грейсона, Дебру Нелсон, Дейва Мика, Криса Смита, Джейн О'Рива, Джуди и Стива Прей, а также Кэролайн Уильямс. Самая же сердечная благодарность — Кэролайн Маккрей и Джону Клименсу за то, что не оставляли меня во время всех подъемов и спадов прошедшего года.

Что касается технической поддержки, я должен также поблагодарить Фрэнка Маларета за знание перуанской истории и Энди Артур за помощь в переводах с латыни. Еще хотелось бы сказать спасибо доктору Эрику Дрекслеру, книга которого «Двигатели созидания» повлияла на лежащую в основе этой истории теорию.

Боже мой (исп.).

Друзья мои (исп.).

Что? (исп.)

36,6 градуса по Цельсию.

Войдите (исп.).