Камилла Ким - Долина теней. Последний артефакт

Иеро уже сидел за столом у окна.

Несмотря на ранний час, свободных мест в трактире практически не осталось. Подгулявшие моряки играли в карты. Весёлые служанки разносили большие кружки, до краёв наполненные пенным напитком. Музыканты выводили одну заводную песню за другой, публика охотно подпевала и требовала ещё. Хозяин в праздничной одежде стоял за стойкой и всем улыбался, даже оживившимся нищим – они сидели у камина в ожидании угощения. Румяная жена трактирщика его и четыре дочери были тут же, разодетые по последней моде. В скором времени девушки будут выгодно выданы замуж, а пока что служили прекрасной вывеской этому заведению.

Увидев друга, оракул помахал ему рукой. Бену подошёл и сел напротив. Пока Иеро заказывал завтрак – две порции жареного мяса с гарниром из овощей и тёмное пиво, Бену рассеянно смотрел на проезжающие за окном повозки. Мысли его были далеко.

– Наш доктор сегодня не появится? – спросил он безучастно.

– Не знаю. Я его вчера заметил в «Трёх кружках», – отозвался Иеро.

– Я слышал, что хозяин «Трёх кружек» умер.

– Вот именно. Он ведь адмар, а их заупокойные обряды отличаются известной экзотикой.

– Только не смей ничего рассказывать, – пригрозил Бену, – иначе я за себя не отвечаю.

– Оставлю эту радость У-ку, – подмигнул ему Иеро.

Покойник объявился только через полчаса. Его одежда выглядела так, словно в ней спали несколько ночей подряд. Взглянув на помятое лицо доктора, Иеро со вздохом подумал, что повеселиться сегодня не удастся. Он молча заказал ещё одну порцию.

У-ку плюхнулся на скамью, потеснив Бену, и хищным взглядом впился в его кружку. Через пару минут проворная разносчица поставила на стол запотевший сосуд, и доктор моментально припал к нему с жадностью спрута.

Между тем Бену достал пирамидку и утвердил ее в центре стола. Символы в её глубине, освещенные солнечным светом, слабо мерцали. Иеро удивлённо покачал головой: ничего подобного видеть ему не приходилось даже во времена обучения у чародея, а тех чудес ему хватило на всю оставшуюся жизнь с избытком. Бену понял его без слов.

Доктор засмотрелся на симпатичную прислугу, точнее на смелый вырез её платья. У девушки было широкое деревенское лицо и вздёрнутый веснушчатый нос. Правда, У-ку не любил голубых глаз. Он в открытую завидовал оракулу, за которым девушки ходили толпами, причём, как считал Покойник, без видимой причины.

Бену потянул его за рукав.

– У тебя большой опыт по части мистики, – сказал Бену сонному доктору. – Взгляни-ка на этот артефакт. Что скажешь?

У-ку скосил глаза в сторону пирамиды. У него был очередной приступ плохого настроения. Ночью ему приснилось, что кто-то забрался в его дом и опустошил сундук. Этого было достаточно, чтобы доктор на всех начал посматривать с подозрением. Уходя, он запер дверь и приказал ученику не отходить от неё ни на шаг. Если молодой человек чему-то и научился за два года служения Покойнику, так это не задавать лишних вопросов – ответы не могли вызвать ничего кроме головной боли и нервного тика. Особенно успешно доктор умел излечивать здоровое человеческое любопытство.

– Ничего не скажу, – не заинтересовался У-ку.

– Значит, тебе не приходилось раньше встречать похожие руны? – настойчиво вопрошал он.

– Почему же, – протянул доктор. – Вельды клали такие вещицы в саркофаги вместе с прочим ненужным хламом. Думаю, им было особо приятно это делать. Ты знаешь, меня всегда удивляли потребности мертвецов. Зачем, казалось бы, им тёплые одеяла или запас пищи на год, я уже не говорю о драгоценностях? У вельдов всё по-другому. Они всегда кладут в гробницы вещи, от которых хотят избавиться. Ты не поверишь, сколько барахла порой вмещается в обычный каменный ящик.

На эту и подобные темы Покойник мог распространяться до бесконечности, чем приводил неподготовленных малодушных собеседников в состояние нечеловеческой тоски и бессильной ярости. Учёный остановил ретираду доктора нетерпеливым жестом.

– Ты уверен?

– Ни в чём нельзя быть до конца уверенным, пока не умрёшь, – Покойник меланхолично пожал плечами. – Никто не может утверждать, что мертвые не испытывают голода или им не хочется почитать что-нибудь на сон грядущий. Никто не знает, что на самом деле желал бы иметь мертвец в своей гробнице, так сказать, под рукой. Я припоминаю случай, который приключился с моим хорошим знакомым. Тому несколько ночей кряду снился умерший дядя и жаловался, что ему жмут новые сапоги. Пришлось вскрыть могилу и положить в неё домашние тапочки. И это не единственный случай, когда мёртвые донимают живых своими запредельными просьбами. Ничего другого не остаётся кроме как умасливать их. Не подумайте, что образно…

У Бену закружилась голова. Нечеловеческим волевым усилием он взял себя в руки. Иеро сочувственно похлопал его по плечу. Он тоже предпочитал не иметь с мёртвыми никакого дела и даже к спиритизму прибегал только в самых крайних случаях, в основном, чтобы произвести впечатление на клиентов женского пола. Уж кому как не ему понимать, что от умерших нельзя добиться ничего вразумительного. Будущее они предсказывают из рук вон плохо, хотя с готовностью берутся это делать.

Иными словами, духи незримо присутствуют в этом мире и преисполнены жаждой общения, но живым толку от них никакого. Зная об этом, оракул держал язык за зубами, и когда однажды Бену и Покойник заспорили при нём о существовании духов, Иеро оказался между двух огней.

«Не знаю, – ответил он им, – что сказать, чтобы не обидеть вас обоих».

– Я говорю о пирамидках, – конкретизировал Бену, когда доктор соизволил замолчать. – Ведь у вельдов нет письменности. Это всем известно.

– Это не моё дело, – сказал Покойник, глотнув пива. – Ты ведь у нас учёный. Кстати, где ты раздобыл эту штуковину? Если тебе пришлось открыть трехсотлетний саркофаг, то я должен это увидеть. Легенды гласят, что вельды весьма преуспели в мумифицировании.

– У барахольщика.

Доктор насмешливо фыркнул и поперхнулся пивом.

– Ты единственный, кого я знаю, кто обшаривает помойки в поисках артефактов.

Бену хотел было обидеться, но решил с этим повременить. В конце концов доктор оказался источником обнадеживающей информации.

Хапри

«Бену так и не догадался пригласить меня за свой стол и угостить пивом. Он слишком увлечён беседой с шарлатаном и каким-то тщедушным типом с восковой физиономией и голосом летучей мыши. Кажется, это тот самый доктор, который на собственной шкуре испытывает способы самоубийства. И некому предупредить Бену, что он попал в дурную компанию.

В соседи ведь за умом не пойдёшь.

Эйн Штейн повесил на двери лаборатории амбарный замок, словно это может препятствовать движению научной мысли. Если я правильно понял то, что было написано в инструкции к напильнику, то уже к трём чесам ночи я смогу проверить некоторые из своих теорий экспериментальным путём».