Сергей Гомонов - Режим бога (Последний шаг)

— Много же вы сейчас отыщете в Кийаре… — невесело усмехнулся Дэсвери.

— Сотиса найти собирались…

— Да и Ноиро не нашли бы: он в отъезде, вернется ближе к вечеру, к съемкам, — добавил Сокар. — Не стоит вам туда. В Кийаре теперь плохое отношение к иностранцам…

— Скажем так, в Кийаре отношение к иностранцам плохим было всегда , — саркастически усмехнулся хозяин дома. — Но сейчас, вы, друг мой, правы: люди стали совершенно нетерпимыми. Собственно, коренные кийарцы тоже не очень-то тянутся друг к другу. Большинство вообще покидает город. А в предместьях, как видите, уже постреливают и взрывают. По ночам слушаем канонады со стороны границы с Узлаканом… Странное сочетание полувойны-полумира…

— Я сам слышал стрельбу уже несколько ночей подряд, — согласился Сокар.

— Да. Не скучаем. В городе разруха. Коммуникации едва работают.

В комнату вошла красивая молодая блондинка, толкая перед собой круглый сервированный столик на колесиках. Бемго и Айят уставились на нее, как на невидаль, да и Хаммон одобрительно крякнул, провожая взглядом ее туго обтянутую коротким платьицем круглую попку.

— Дочка? — спросил он, кивая красотке вслед.

Писатель и телеведущий переглянулись.

— Горничная, — ответил Дэсвери.

— Хорошая горничная, — машинально проговорил Хаммон, вгрызаясь в ароматный персик и сам того не замечая. — Таких в Шарупаре не изготавливают…

И только теперь все заметили исчезновение Та-Дюлатара.

— Ну наконец за ум взялся! — победно воскликнул старик, расценивая всё по-своему. — То-то же! Уж я-то в бабах кое-чего понимаю!

Сокар подошел к громадному, во всю стену, до самого пола, окну, раздвинул пластины жалюзи и молча, с хитрой улыбкой, кивнул на террасу.

Там стоял Та-Дюлатар. Сложив руки на груди, он задумчиво глядел на море, но когда ощутил на себе взгляды, обернулся и выдал мудреную фразу.

— Он хочет промыть и обработать свои инструменты, — разочарованно пояснил Хаммон. — Спрашивает, где у вас можно это сделать… — и со вздохом добавил в сторону: — Примитив!..

Кийарские конезаводчики были из той породы предпринимателей, которые раньше всех поняли, откуда дует политический ветер. Кто успел, те продали свои земельные участки, кто не успел, те просто закрывали конюшни и перевозили своих лошадей в спокойные зоны Кемлина.

Второй вариант событий развивался на ферме Латориса. С самого утра к конюшням зачастили большие фургоны для перевозки скота. Конюхи выводили лошадей из денников и загоняли по настилу на грузовик. Когда фургоны заполнялись, животных увозили.

Загружая очередную партию, старый конюх Прожжо открыл стойло рыжего Всполоха.

— Ну, привет тебе, протониево порождение! — сказал он, взнуздывая жеребца. — Тихо ты, тихо, зверь! Ты на меня не зыркай, не зыркай, а то сейчас у меня кнута по морде схлопочешь, баламут! Не пугай мне контингент!

Всполох мелко дрожал. Дикие глаза его взблескивали страшным огнем. Стоило Прожжо вывести скакуна из денника, как тот захрапел и, вскидываясь на дыбы, начал упираться, показывая, что совершенно не желает подчиняться неведомой воле.

— Что — чует? — со смехом крикнул старику другой конюх, что вел под уздцы смиренно вышагивавшую гнедую кобылку.

— А то ты этого поганца как будто не знаешь! Слышь, Арто, а твоя Ялла сейчас не охочая, не? А то смотри, как ноздри раздул — может, из-за нее? — Прожжо кнутом указал на Всполоха.

— Жеребая она, не видишь? Твой Всполох, Протоний эдакий, еще в начале прошлой осени ее домогался. Забыл, что ли? Хозяин уж говорит: еще один рыжий жеребенок у Яллы, и он самолично этого мерзавца пристрелит.

— А с чего он тогда уши на нее вострит? Эй, чего ты на нее ушами прядешь?

— Любовь! — заржал Арто и повел круглобокую Яллу по длинному коридору к фургону.

— Смешно ему, — пробормотал Прожжо, погладив тревожного Всполоха по плечу. — А вдруг оно так и есть? Кони что, не люди, что ли? Ну что там, всех погрузили или нет? Я веду!

— Давай! — крикнула снаружи.

Жеребец шел спокойно, пока под его подковами не застучали гулкие доски настила. Тогда он взметнул гривой и тихо позвал. Из фургона, чуть подвизгнув, ответили. Всполох добавил что-то еще, толкнул мягким бархатным носом Прожжо в щеку и, не позволив похлопать себя в ответ, одним рывком освободился от рук конюха.

— Стой! — крикнул старик, догадавшись, что тот замыслил. — Разобьешься!

Но жеребец мощно оттолкнулся от деревянного щита и спрыгнул на землю.

— Лови! — закричали со всех сторон.

— Ага, сейчас… Словите вы его… — безнадежно уронив руки, пробормотал Прожжо, глядя, как рыжим смерчем уносится Всполох прочь из раскрытой коралли и как, запрыгивая в машины, срываются в погоню охранники фермы. — Будет он вам, как будто, бежать по дороге… Прощай, приятель. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь…

Недавно вернувшись из Рельвадо, археологи не могли поверить в то, что видят перед собой родной город. Кийар переменился. Многим казалось, будто всё еще можно вернуть, стоит лишь потерпеть, подождать, не поддаваться всеобщей панике. Но прежний Кийар ускользал, как жизнь обреченного, а новый был таким же мрачным, как подземные катакомбы Заречного города.

Йвар Лад и Матиус, договорившись, собрались нанести визит вежливости профессору Агатти Иссет и заодно переговорить с Нэфри по работе. Однако постаревшая госпожа археолог встретила их в полном одиночестве. Через несколько минут они, не веря собственным ушам, узнали, что произошло с девушкой.

— Я давно уехала бы отсюда, — вздохнула госпожа Иссет, — но теперь как?

— Вы не звонили мэру? — спросил Йвар Лад.

— Это бесполезно. Меня с ним не соединяют, швыряют трубку, хамят… К нему не пробиться… Одна только надежда на Ту-Эла Эгмона, да и то… — она махнула рукой. — Сижу, смотрю вот круглые сутки этот протониев ящик, лишь бы не думать…

— Постойте-ка! — Матиус всмотрелся в экран. — А нельзя ли прибавить звук? Мне показалось…

Госпожа Иссет подала ему пульт.

На центральном канале шла прямая трансляция телепередачи Сэна Дэсвери «Солнечное затмение истории», а ее гостями были сузалиец Рато Сокар и…

— А что там делает Ноиро? — недоуменно спросил Лад.

— Это не Ноиро! — широко улыбнулся Матиус и с наигранным злорадством объяснил: — Это Сэн-Тар Симман собственной персоной.

— Как Сэн-Тар Сим… Святой Доэтерий! Это что же…

— Ага-а-а! — протянул молодой археолог.

— …говорят записки кавалера армии Бороза Гельтенстаха, Поволя Сотиса, — прорвался голос Сокара. — Тайный Кийар интересовал людей из разных сословий. На протяжении многих веков он пробуждал любопытство, манил отчаянные головы. И есть предположение, что это неслучайно, что в подземных переходах таится что-то, что меняет климат и чем дорожит подземная каста… Отсюда вполне объяснимо ее стремление скрыть важные факты, не допустить огласки, перевернуть общественное мнение так, чтобы любой заикнувшийся о том, что противоречит академической науке, немедленно причислялся к душевнобольным. Так случилось в бытность мою археологом университета в Раравозо с данными по находкам возле кратера Сааф-Ол. Вот эти фотографии, вот отснятые кадры. Господин Дэсвери, будьте добры!