Мариан Фредрикссон - Книга Каина

Каин долго смотрел на нее взглядом, который не поддавался определению. Нет, он больше никогда не попадется в коварные женские сети. Его ответ был прозрачен, как вода:

– Но она лгала. Мы не дрались. Это не был несчастный случай.

– Тогда ты, надо думать, тоже был сумасшедшим? – Нин все еще продолжала говорить шепотом.

– Я думал об этом, – ответил Каин. – Но для меня это всего лишь слова, они ничего не объясняют.

В комнате установилась тишина, тяжелая, как камень.

Тщетно глаза Каина обратились к Бек Нети. Его друг был поражен, словно молнией, он ничего не видел.

Тогда Каин поднялся и сказал:

– Я ненадолго выйду.

И оставил их. Он наискось пересек террасу, кивнул стражу и направился к башне.

«Все произошло так, как я и полагал, – подумал он. – О содеянном мной нельзя говорить на земле». И быстрыми шагами устремился по длинной лестнице к вершине башни. А в его покоях Бек Нети, первым вышедший из оцепенения, поднял глаза и спросил.

– Где Каин?

– Он отлучился ненадолго, – произнесла через силу смертельно уставшая Натие.

И Бек Нети ринулся бежать; подскочив к стражу на террасе, он крикнул:

– Где Каин?

– Пошел туда, наверх, – ответил страж и показал на башню.

Никогда Бек Нети не бежал так быстро, как сейчас, огромными прыжками он перемахивал ступени, по две за раз, проскакивал площадку за площадкой. На полпути его сердце чуть не разорвалось, и он вынужден был остановиться, проклиная свою слабость и рану, все еще отбиравшую силы.

Взывал:

– Каин, Каин!

А Каин стоял на вершине башни. Он слышал крик и узнал голос: Бек Нети, единственный, кто оказался в состоянии еще раз выбрать муку.

Каин быстро открыл дверцы из благородного кедра, нашел за ними священный нож, попробовал острие на своей руке. Потом вонзил клинок, умело и без промаха, прямо в сердце.

Когда Бек Нети выбежал наверх, Каин был уже мертв. Верховный военачальник пал на колени рядом с телом, чувствуя, что совершил непоправимое, и сейчас был готов призывать смерть на самого себя. Сердце его тяжело билось, а глаза оставались сухими, когда он посмотрел на точеные черты и наконец-то увидел покой на прекрасном лице.

Великая тишина, павшая на двух друзей, была нарушена криком Натие. Она дико возопила, подбежав к мертвому телу, стала трясти его, чтобы возвратить в него жизнь, и наконец поднялась, поняв неизбежное, и бросилась к каменной стене, окружавшей верхнюю площадку башни. На полпути к прыжку в головокружительную глубину, которая сулила покой, ее остановил Энки, крепко схвативший сестру.

Отчаянно боролись они, наконец Энки ударил ее по лицу, заставив успокоиться.

– У тебя пятеро детей и целое царство, за которое ты в ответе, – сказал Энки. Сам же он при этом хотел умереть.

Вдруг там же оказался и Ан Нам. Жрец знал случившегося Бог никогда ему не простит. Сколько было разговоров, в которых Каин молил об освобождении, сколько мертвых слов! Слепым он оставался, глухим, без сердца.

Теперь уже все стояли на вершине башни вокруг мертвого тела, ничего не понимая.

Молчание сломила жрица Инанны:

– За столом нас было семеро. Я чувствовала, что это предостережение. Но не поняла его смысла. А сейчас я вновь слышу ответ звезды, который получила на свой вопрос: что означает мета на лбу?

И все вспомнили: семижды отмщен будет Каин. Они не решались смотреть друг на друга, знали: месть должна пасть на всех семерых, сидевших за столом Каина. Сейчас они поделили вину и боль между собой.

И это должно было дать им новую силу, многократно ее умножив. Ведь много зла они должны были причинить друг другу, после того как ноша вины стала для них слишком тяжелой.

Каин плыл по реке своей юности в далекую страну. И покой его был безграничен. По дороге к Белому Свету под мерцающими кронами лиственниц он был наконец-то свободен.

А на берегу стоял молодой человек, еще почти мальчик. «Друг встречает», – подумал Каин и тут же узнал встречавшего.

На другом берегу его ждал Авель, полный любви.