Иван Будист - Invider. Печати 1 и 2

Её руки дрожали. Контакт Инвайдера молчал.

«Может, он там сдох случайно? – подумала Полина. – Взял и сдох. Подавился мацой, как Лёха говорит. Или ещё чем-нибудь. Или сердце у него остановилось».

Но тут от Инвайдера пришёл ответ. Полина, глядя на появившийся длинный текст, медленно начала переходить из состояния общего испуга в состояние ступора. Не оставалось никаких сомнений в том, что перед ней – настоящий сумасшедший, маньяк, ибо написать такое человек, находящийся в здравом уме, по её мнению просто не мог.

«Слушай меня внимательно, девочка Поли, и не отвлекайся. Ты уже поняла, что я знаю про тебя, если не всё, то почти всё. Но ты сама виновата в этом, ведь это ты обманываешь своего мужа, а это грех, Поли, это грех. А где присутствует грех, там появляюсь я. Потому, что человек без греха – это не интересно, невкусно, а с грехом любая душа похожа на жирный кусок мяса под сочным соусом. Грехи – это специи, без которых употребление души не доставляет никакого вкуса. А, главное, они делают своих хозяев заложниками, которыми очень легко манипулировать. Ты, наверное, спросишь, почему я выбрал тебя, а не кого-то другого? Всё просто: ты сама хотела этого, но не до конца понимала природу своего желания. Да, детка, это так! Ты каждую ночь, порой напоив мужа алкоголем, бежишь к своему ноутбуку, ты сидишь ночью в интернете и ищешь себе приключений. Игорь – это лишь досадная отсрочка от неизбежного, тебе нужен вовсе не он. Тебе нужен поиск развлечений в той среде, в которой ты чувствуешь себя комфортно. Даже секс для тебя не так важен, как ночные посиделки в соцсетях или на форумах. Ты не можешь без них. А вкупе с твоим грехом, таким мелким, но таким острым, ты становишься как нельзя особо ценным и пикантным блюдом. Так что слушай, слушай меня, крошка, и может быть, я верну тебе твоего любовника. Сейчас ты доешь свои бутерброды, выключишь компьютер и пойдёшь спать. А завтра ты приступишь к поиску первого ключа. Но прежде запомни инструкции…»

Когда Полина, покачиваясь встала из-за стола, а вентилятор процессора в её ноутбуке печально замолчал, дверь открылась, пролив в комнату свет из коридора. Там стоял Артём.

– Чего не спишь? – хриплым спросонья голосом спросил он.

– Уже… собиралась… – едва выдавила Полина. – Сейчас иду.

– А… Опять в своих этих… как там… сидишь… Ладно, я воды попить встал.

Артём ушёл на кухню, а Полина подошла к зеркалу. Оттуда, из потустороннего мира зазеркалья, на неё смотрела молодая высокая девушка лет двадцати, с круглым лицом, каштановыми волосами под каре, с большими зелёными глазами и маленьким ртом с пухлыми губами. Тонкая фигура, скромная, но выразительная грудь… Полина могла не переживать о своей внешности, не даром с ней частенько пытались знакомиться прямо на улице. Но сейчас она видела в глазах этой милой и полной светлых надежд девушки страх. Неприятный, холодный, дрожащий страх, который свернулся внутри этой зеленой листвы, будто жужжащий шершень, тихо и методично оттачивающий свои острые жвала, готовясь к смертельным ударам.

Полина чувствовала, как трясутся её руки.

Что будет теперь? В какую историю она попала? И чем эта история закончится?

Она просто стояла перед зеркалом… Что же она наделала?

А сейчас автор позволит себе немого отвлечься: мы покинем на время жаркую и удушливую Москву, и перенесёмся далеко-далеко на Восток, а точнее, в Индию. Автор понимает, что такой подход к изложению нарушает целостность всего произведения, более того, он сам крайне не любит встречать в литературе подобный вензель. Но стоит заверить читателя: на протяжении всего нашего повествования такое случится ещё не более двух или трёх раз.

Итак…

Стояла тёплая ясная ночь, на небе грандиозно растекался Млечный путь, снисходительно освещая берег своим серебристым светом. Тот, в свою очередь, смешивался со светом десятков язычков горящих свечей. Вместе они, и далёкий посланец звёзд, и домашний уютный сторожил, создавали восхитительную картину таинства и умиротворения. Тёмные воды реки Джамны шумели и переливались в своём постоянном, струящемся денно и нощно, потоке. На берегу же, на остывающем ночном песке, приняв позу лотоса, сидел человек.

Он носил длинную чёрную, местами тронутую сединой, густую бороду. На нём была надета простая роба оранжевого цвета и такого же цвета тряпка, покрывавшая голову. Свечи добавляли живых ярких мазков в одеяние сидящего: казалось, что оно само постоянно меняет свои оттенки. Глаза человека были прикрыты, а кисти рук покоились на коленях. Он медленно раскачивался из стороны в сторону.

Едва язычки свечей дрогнули, он перестал раскачиваться, и открыл глаза. Сзади к нему подходил другой человек, молодой, обритый наголо, но в такой же робе. В руках он держал яркую масляную лампу. Не дойдя до сидящего двух метров, он остановился и почтительно сказал на санскрите:

– Раде-раде 1 1 Уважительно приветствие к учителю внутри некоторых духовных обществ Востока. , учитель.

Сидящий поднял правую руку с тремя центральными вытянутыми пальцами; большой и мизинец – спрятаны. Это означало «говори».

– Ачарья Шехар. Красная свеча зажглась.

Сидящий промолчал. Подошедший продолжил:

– Вы велели сообщить, если это случится. Ключ по вашей же воле хранился у меня всё то время, как вы расстались со странником из Европы. И сейчас она горит. Это случилось вечером. Я не мог беспокоить вас раньше.

Сидящий медленно поднялся на ноги и повернулся к говорившему. Тот продолжал:

– Означает ли это, что все мы в опасности?

Ачарья Шехар подошёл ближе к собеседнику и произнёс:

– Значит, это случилось. Такое уже происходило в нашем мире, и вот сейчас это повторяется снова. Я чувствую, что кто-то хочет познать истину, более великую и важную, нежели дано познать человеку. Но он выбрал разрушительный способ. И, значит, я не зря опасался подобного вторжения. Нет, мой брат, опасность для нас не столь велика. Но для кого-то в отдельности она будет велика. И тот человек из Европы, которому я передал экзалтум, должен выполнить свою миссию.

– Вы всё знаете? Что именно произойдёт?

– Увы, мой брат, мне дано познать лишь то, что дано. Я не ведаю всех подробностей. Но Творец направляет меня. Наша встреча с европейцем, вероятно, была предопределена. Возможно, это был самый важный этап в моей жизни.

Он повернулся и отошёл к воде. Посмотрел, как она переливается через камни, как бросает в звёздном свете блики, как отливаются они чёрным золотом.

«Значит, всё было не зря, – подумал он. – Ну что ж, Тимьян, выполни свою миссию. Мне не дано знать, почему и для чего. Но дано понять, что сделать это необходимо. Тебе».

Он вновь повернулся к подошедшему, улыбнувшись, сказал: