Лариса Печатнова - История Спарты (период архаики и классики)

У следующего крупного греческого историка Фукидида о Ликурге нет ни слова. В этом он, возможно, следовал за Геллаником. Эфор упрекал Гелланика как раз в том, что тот нигде в своих сочинениях не упоминает Ликурга, а его деяния приписывает другим лицам (ap. Strab. VIII, 5, 5, p. 366). Но краткая реплика Фукидида о древнейшей истории Спарты является, по сути дела, парафразой Геродота. Так, Фукидид пишет: "Лакедемон после его заселения дорийцами... больше всех городов... страдал от междоусобных распрей (tasiavsasa). Однако уже издревле город управлялся хорошими законами (hujnomhvqh) и никогда не был под властью тиранов" (I, 18, 1). Оба историка, и Геродот, и Фукидид, употребляют один и тот же глагол eujnomei'sqai'. Как отмечает Н. Хэммонд, этот глагол, особенно в форме аориста, слишком редок, чтобы его появление в одном и том же контексте у двух различных авторов было случайным. Eujnomei'sqai, по мнению Н. Хэммонда, возможно, является "техническим термином, употребленным здесь в конституционном смысле" [001_4] Hammond N. G. L. The Creation of Classical Sparta // Idem. Studies in Greek History. Oxford, 1973. P. 72. См. также большой комментарий Н. Хэммонда по поводу значения слов eujnomiva и eujnomei'sqai (Ibid. P. 71-72, n. 1). . Действительно, этот глагол отражает сущность реформ Ликурга - сознательно осуществленный и юридически оформленный переход от анархии к порядку.

Хотя Фукидид опускает имя Ликурга, тем не менее его указание на то, что Спарта уже более четырех веков пребывает в состоянии благозакония, дополняет и подтверждает древнюю традицию о ранней датировке Ликурга и его законодательства. Если у Геродота деятельность Ликурга падает на первую половину X в., то Фукидид прекращение стасиса и установление евномии датирует концом IX в. [001_5] По мнению Н. Хэммонда, хотя метод датировки у Геродота и Фукидида различен (датировка Геродота была основана на списке царей, а Фукидид отсчитывал время от конца войны), но, "возможно, они имели в виду одну и ту же дату, и эта дата взята была ими из спартанской традиции" (Hammond N. G. L. The Creation of Classical Sparta. P. 72). Однако вполне очевидно, что и Фукидид, и Геродот говорят об одном и том же: в Спарте уже с незапамятных времен царило благозаконие (eujnomiva). Это особое качество отличало Спартанское государство от всех прочих греческих полисов. Как подчеркивает А. Гомм, слово eujnomiva имеет очень точное значение. Под евномией греки понимали две вещи: конституционное правление и внутренний мир, т. е. отсутствие стасиса. В Спарте, где гражданское согласие было гарантом самого существования государства, удалось избежать тирании и анархии. Это, безусловно, вызывало восхищение и зависть всей Греции [001_6] Gomme A. W. A Historical Commentary on Thucydides. Vol. I. Oxford, 1945. P. 128 (к I, 18, 1). . Кстати говоря, Э. Эндрюс, слишком произвольно и широко толкуя Аристотеля, высказывался в том смысле, что "eujnomiva - это состояние государства, в котором граждане подчиняются законам, а не состояние государства, в котором хорошие законы" [001_7] Andrewes A. Eunomia // CQ. Vol. 32. 1938. P. 89. Это - парафраза к части высказывания Аристотеля: "...Один вид благозакония состоит в том, что повинуются имеющимся законам, другой - в том, что законы, которых придерживаются, составлены прекрасно..." (Pol. IV, 6, 3, 1294 a / Пер. А. И. Доватура). .

В том же примерно кратком и сухом стиле, что и Геродот, о Ликурге упоминает в своей "Лакедемонской политии" Ксенофонт [001_8] В историографии предпринимались, правда, не очень удачные, попытки доказать, что "Лакедемонская полития" не принадлежала Ксенофонту, а была, скорее всего, политическим памфлетом, относящимся ко времени реформ Агиса и Клеомена. См., в частности: Chrimes K. M. T. The Respublica Lacedaemoniorum Ascribed to Xenophon. Manchester, 1948; Wust F. R. Laconica // Klio. Bd. 37. 1959. S. 53-60. . К сожалению, "Лакедемонская полития" не является добротным очерком истории спартанского полиса или его институтов наподобие "Афинской политии" Аристотеля. Этот трактат Ксенофонта, написанный в жанре политического памфлета, имел острую политическую направленность и по-своему был ангажирован спартанским правительством. Ксенофонт в своей "Лакедемонской политии" главное внимание уделяет вовсе не политическим учреждениям Ликурга. Он подробно описывает уникальную в глазах греков систему спартанского воспитания и всей общественной жизни, благодаря которой в спартиатах успешно культивировалась такая важная, с точки зрения Ксенофонта, черта, как "гражданская добродетель" (politikh; ajrethv) (10, 7). О самом Ликурге Ксенофонт говорит очень мало, причем названные им детали иные, чем у его предшественника Геродота. Так, Ксенофонт относит Ликурга к более раннему периоду, чем кто-либо из античных писателей: он делает Ликурга современником Гераклидов (XI в.) (Lac. pol. 10, 8; Xen. ap. Plut. Lyc. 1, 5). Возможно, Ксенофонт скомбинировал две традиции: одну, идущую от Гелланика, а другую - от Геродота. У Гелланика государственное устройство Спарте дали Еврисфен и Прокл, первые спартанские цари (ap. Strab. VIII, 5, 5, p. 366), а у Геродота это сделал веком позже Ликург (I, 65). Критский вариант происхождения законодательства Ликурга Ксенофонт совершенно отбрасывает. По его версии, санкцию на введение в Спарте новых законов Ликург получил из Дельф, а не вывез с Крита, как думали спартанцы. Здесь Ксенофонт, конечно, только повторяет господствующую в его время официальную версию о дельфийском происхождении законов Ликурга.

В IV в. о Ликурге писал Эфор, в рассказе которого встречаются такие подробности, как путешествие Ликурга в Египет и на Хиос и встреча его с Гомером. У Эфора мы находим и комбинацию обеих версий о происхождении Ликургова законодательства. Согласно Эфору, Ликург был связан как с Критом, так и с Дельфами (ap. Strab. X, 4, 19, р. 482). Традиция, которой следует Эфор, сильно отличается от той, которую передавали более ранние авторы. Так, у Эфора Ликург уже не Агиад, как у Геродота, а Еврипонтид (ap. Strab. X, 4, 19, р. 482). Датирует он Ликурга примерно 870 г. Отдельные детали в рассказе Эфора, такие, как встреча Ликурга с Гомером, сразу же возбуждают недоверие к его показаниям. Неясное представление о древнейшей спартанской истории Эфор, по-видимому, восполнял более или менее произвольной реконструкцией исторического материала. Но, с другой стороны, при реконструкции ранней спартанской истории он пользовался источниками, непосредственно исходящими из самой Спарты, - произведениями Тиртея и Алкмана, спартанских поэтов еще архаического периода. Использовал Эфор, конечно, и богатую лаконофильскую литературу, у истоков которой стояли Критий и Платон. Авторы лаконофильских трактатов вовсе не были заинтересованы в точном отображении реалий спартанской истории. Они лишь создавали воображаемую модель для подражания, и в этом отношении их сочинения носили не столько исторический, сколько пропагандистский характер. Кроме лаконофильской литературы, созданной вне Спарты, одним из источников по спартанским древностям мог быть для Эфора трактат спартанского царя Павсания (ок. 395 г.), посвященный законодательству Ликурга (Ephor. ap. Strab. VIII, 5, 5, р. 365-366). Судя по частым ссылкам на Эфора у поздних писателей, большая часть наших сведений об архаической Спарте так или иначе восходят именно к нему.