Дуглас Хардинг - Религии мира

И на этом психология не заканчивается. Сами положения тела и есть медитация. Говорят, что мать любит своего ребенка потому, что его ласкает, а ласкает его потому, что любит. То же самое можно сказать и о мусульманине: он ощущает себя рабом Аллахами прикасаясь лбом к земле, он ведет себя как раб. На самом деле, положение тела, молитва и ощущение уничижения неотделимы друг от друга, они составляют единое целое. Насколько же этот способ более полный, насколько это лучшая духовная тренировка, чем когда просто удобно сидишь на стуле и испытываешь к Богу смиренные чувства.

И мы должны помнить, что подобное поклонение не является, как медитации дзэн, упражнениями для нескольких духовно избранных: оно для всех мусульман. Слова простые, легко запоминаются и полностью понятны, положения тела могут принять все: нужно только приобрести опыт ежедневной молитвы и поддерживать его. Удивительному числу мусульман это удается.

Как христианство и иудаизм, и в отличие от большинства восточных религий, ислам — общественная религия: общая молитва — важная его часть. Общие молитвы проводят в мечети по пятницам и в дни поста в течение всего года. Мужчины стоят длинными рядами плечом к плечу и выполняют свои тщательно разработанные молитвы-упражнения в унисон, с руководителем, который, как и все, стоит лицом к Мекке.

И вновь это великолепно с точки зрения психологии. Нельзя было придумать лучшего способа для создания и поддержания искреннего духа братства, дисциплинированного сообщества равных. Все рабы Божий, и богатый и бедный, принц и крестьянин, все исполняют роль рабов вместе. «0 люди, послушайте меня!», воскликнул пророк в конце своей жизни: «Мусульманин — брат мусульманину. Все вы равны между собой».

Эти общие молитвы-упражнения чем-то напоминают строевую подготовку, только без сержанта-инструктора по строю. Хорошо известно, что несколько недель на площадке превращает всякий сброд в команду, с настоящим командным духом. Строевая подготовка может интегрировать робких, эгоистичных и тупых личностей в структуру с совершенно иным характером, который оставляет свой отпечаток на каждом из них. Похожим образом ислам, особенно в форме общей молитвы, выходит за границы индивидуальности и помогает человеку переступить пределы самого себя. И когда пророк проповедует о джихаде, или священной войне с иноверцами, с обещаниями прекрасного роскошного рая всем мусульманам, которые падут в бою, не удивительно, что все эти бои выигрываются.

Таким образом, выяснилось, что у ислама есть несколько практических преимуществ перед соперничающими с ним религиями, как бы он ни был неполным в своем учении. Благодаря какому-то удачному «инстинкту» он знал с самого начала, что же «сработает» с психологической точки зрения.

И также то, что «сработает» и с духовной точки зрения. Ведь ислам, несмотря на его весьма малообещающее начало, скоро превратился в одну из великих мировых религий, с собственным уникальным гением. В чем был его особый дар? Что такого мог предложить ислам — не просто в качестве пути к поминанию Бога, а в качестве пути к полному Богоосознанию — чего не было у других великих религий или чем, по крайней мере, в них пренебрегали?

Само слово «ислам», что значит «повиновение», содержит ответ на этот вопрос. Для многих из тех, кто не является мусульманами, например для христианина-протестанта, который находится с Богом сравнительно «на короткой ноге», такая абсолютная покорность может показаться преувеличенным, слишком самоуничижительным и подобострастным, и вовсе не необходимым для духовной жизни. Это серьезная ошибка. Все религии на своем самом высшем уровне настаивают на той покорности, на которой ислам настаивает на всех уровнях.

Например, мы уже рассмотрели, как Освобождение последователя индуизма есть полное повиновение его маленького, или ложного, «я» своему истинному «Я», Богу в лице его гуру. Опять же, сатори дзэнского монаха — его окончательное поражение и самозабвение, конец всего его сопротивления. Спасение христианина наступает, когда он истощает все свои силы и безоговорочно предается Христу. Все духовные религии настаивают на том, что момент, когда сдаешься, наконец отпускаешь, полностью повинуешься — и есть момент освобождения и просветления. Но в исламе покорность — центральная тема. Это и есть главное в исламе, так же, как главное в христианстве — любовь, а в буддизме — мудрость. Ислам — и есть весь долг человека, говорит его пророк, и это касается не только духовно одаренных.

Конечно, вид и степень покорности зависят от духовного состояния человека. Простое повиновение Богу — пассивное состояние: когда у человека нет собственной воли, и он с готовностью смиряется со своей судьбой. Полное повиновение Богу идет гораздо дальше. Это значит активно желать все, что с нами происходит — «плохое» так же, как и «хорошее», — так как это воля Божия, и собственная воля человека теперь настолько соответствует Его воле, что между ними нет разницы.

Это так же трудно, как и редко. Но те, кто пробовал, говорят, что это полностью преобразовало их жизнь. Они говорят, что наши беды — не в наших обстоятельствах, а в том, как мы к ним относимся; и если мы сможем перестать с ними бороться и пойдем дальше и примем их, они сразу изменятся в лучшую сторону. Если мы пойдем еще дальше и поприветствуем их, они изменятся еше больше. И если мы сможем желать их, они станут совершенными — как и наше счастье. «Да исполнится воля Аллаха» — эта постоянно повторяемая мусульманами фраза может со временем привести к высочайшему мистическому опыту. Это настоящий путь, который вполне можно добавить к трем индуистским: Путь Деятельности, или бескорыстного служения, Путь Преданности какой-либо инкарнации Бога, и Путь Знаний, или самоисследования, а теперь еще Путь ислама, или полной покорности Богу. В любом случае, этот четвертый путь содержится в других, и без него ни один из них не может привести нас очень далеко.

Мистицизм — религия имманентности, или Бога, который находится внутри. Ислам, даже больше чем иудаизм, — религия трансцендентности, или Бога, который находится бесконечно выше Человека. Таким образом, логично было бы ожидать, что ислам окажется по крайней мере таким же немистическим, как иудаизм. И это правда, что в Коране очень мало проблесков мистицизма — даже меньше, чем в Ветхом Завете. И, безусловно, первые два века ислама не породили никаких известных нам просветленных святых.

Но что удивительно — если достаточно сильно продвигать любое настоящее религиозное откровение, оно превратится в мистический опыт самого высшего толка. Все дороги ведут Домой. Мистики заявляют (хотя те, кто не является мистиками, вряд ли согласятся), что немистическая религия — на самом деле религия, которая не осознает своего собственного подтекста, который просто не развит. Так и ислам, религия трансцендентного Бога, когда ей следуешь со всей серьезностью и когда она встает во весь свой рост, неизбежно делает кувырок и становится религией имманентного Бога. Потому что если я полностью покорюсь Богу, от меня ничего не останется, будет только Он. Мое «Я» — теперь стало Его «Я», иными словами, « Я есть Он ». И это, безусловно, и есть великий мистический опыт.