Александр Шуваев - Гном. Трилогия

И не то, что справиться с дивизией было такой уж проблемой, - при необходимости союзники создали бы и десятикратный перевес, - но, безусловно, наличие проклятой "Нормандии" могло резко осложнить реализацию плана высадки. Говорят, там не было ни одного истребителя, который сбил бы меньше трех машин джерри. Все это сэр Иден понимал, и все это никак его не радовало.

Чего он не понимал, так это значения, которое мог приобрести, в случае чего, "Версаль": выкатись к району высадки хоть весь Королевский Флот, шестьдесят самых крупных кораблей С ГАРАНТИЕЙ получили бы по попаданию в палубу, превратившись в полнейших инвалидов. Или попросту отправившись на дно. А если не размазывать ценный боеприпас тонким слоем, то хватило бы с лихвой на ВСЕ линейные корабли и ВСЕ авианосцы. Так или иначе, стратегическое поражение, распад империи и, очень вероятно, гибель самой Англии. И это за один вылет, потому что на складах полка лежало еще около ста бомб: производство отходов под Кыштымом росло, а КТГА при серийном производстве зарядов подешевел уже в четыре раза. Иной раз новая эпоха войны характеризует себя ярко и эффектно, вырастив ядовитые грибы над двумя городами, а иной раз рождается постепенно и эволюционно. Генеральное сражение, против флота выступает бомбардировочный полк, - и империи приходит конец.

Машины полка не только летали куда выше любых истребителей. Они были попросту их БЫСТРЕЙ. А промахиваться в полигонных условиях эти ребята, похоже, просто разучились. Полк и базировался-то не на Марсель, как остальная дивизия, а тихо, скрытно скучал гораздо дальше от берега, прибегнув ко всем известным способам маскировки и придумав еще несколько новых.

*В текущей реальности подобные переговоры, закончившиеся подписанием практически аналогичных документов, произошли в ходе визита де Голля в Москву в декабре 1944 года, 10-го декабря. Западные союзники действительно готовили Франции крайне незавидную судьбу, всерьез собираясь опустить ее ниже дна выгребной ямы. Договоренности значительно, решающим образом усилили позиции страны и де Голля лично, причем в самый критический момент.

** Я знаю, что Неман - река. Более того, не сомневаюсь, что и Петэн, один из ключевых генералов Антанты в Первую Мировую войну, знал это очень хорошо. Просто дал себе удовольствие малость поиздеваться. А вот знал ли сэр Энтони Иден, - это под очень большим вопросом.

- Ми нэ знали, как именно вы отнесетесь к нашим предложениям, но, не имея возможности тэрять время, провели... нэкоторую подготовку на случай согласия. Для этой цели во всех лагерях били выявлены все французские, - и бельгийские, - военнопленные, а также все французские мужчины призывного возраста. Давших согласие мы сконцентрировали в отдельные полевые лагеря, обмундировали, вооружили по первому разряду, и теперь они проходят тактическую переподготовку под совместным руководством своих офицеров и наших инструкторов.

- Сколько?

- Восемьдесят четыре тысячи уже сейчас. Два полнокровных корпуса. Не бог весть что, конечно, но, все-таки, кое-что. Видитэ ли, ми считаем, что в первых рядах освободителей должны быть именно французы. Ми, конечно, подопрем ваши части и придадим тыловое обеспечение... но в гарада первыми должны входить именно ви.

- Мсье. Душу я продам с полной охотой и без колебаний. Где подписаться. Но коммунизм?

- Я даю вам слово. И если коммунисты победят на выборах, - а это очень вероятно, - можете быть уверены, что в этом не было "руки Москвы".

- Послушайте, - безнадежным голосом осведомился сэр Энтони, - а вы-то откуда узнали о подробностях и результатах московского вояжа? Насколько мне известно, визитер не относится к числу ваших друзей. И отзывался о вас не самым лестным образом.

- А еще призывал к беспощадному суду над коллаборационистом и предателем национальных интересов. А что еще он мог говорить? Послушайте. Вы вообще дипломат или нет? А то у меня сомнения: больно уж идиотские вопросы вы задаете. И он меня не любит. И я его недолюбливаю. Ну и что? Ему надо спасать Францию, и для этой цели он без колебаний воспользуется всем, что может пригодиться. Даже таким старым куском дерьма, как я. Конечно у нас есть надежные каналы связи. В последний раз, например, он сказал, что при угрозе вашей высадки можно пойти даже на раздачу оружия интернированным немцам. Подумал, и сказал: "Только не СС". Потом подумал еще и добавил: "И только в самом крайнем случае".

- Господи... А вы?

- А я сказал, что янки вас не поддерживают, и поэтому обойдемся без немцев. И так вполне обосретесь. Вы хороши интриговать, предавать, и воевать чужими руками, во всех остальных формах боевых действий ваши успехи значительно скромнее. А подумав, я предположил, что в таких условиях десанта вовсе не будет. Я ведь прав, юноша? Вы ведь уже смирились, что без янки у вас все равно ни черта не выходит?

- Вы не ошиблись, это человек из вашего "малого" списка. Некто Иван Ребров.

- О! Так я и думал. Очень, очень скверно. Красавец мужчина, саженного роста, но при этом волчина тот еще...

- Это на самом деле бывает не так уж редко. Я имею ввиду, - с большими красивыми мужчинами.

- Беда в том, что я и не знаю, кто бы его мог вот так, с гарантией, взять. Он ДЕЙСТВИТЕЛЬНО особо опасен. По-настоящему. Чтобы взять его вполне надежно, так нужна дивизия, а с этим, сами понимаете, в Швейцарии сложности. Уходил из таких переделок, что не всегда верится... Это точно он?

- Мы, как выяснилось, тоже ничего. Вот фотография. Как видите, вполне приличная. Вот Даллес. Вот он. Всерьез не гримировался, так что узнать легко.

- Как же он подпустил-то к себе?

- А - фотография сделана с четырехсот метров. Бюрократия, что вы хотите, левая рука не знает, что делает правая. Поэтому ТАКАЯ оптика пока есть только у авиации. У нас. Остальным о ее существовании знать ни к чему.

- Как хотите, но этот человек не должен долететь до своего начальства. Теперь мы несколько больше знаем о характере кляузы, которую он должен привезти.

- Не долетит. Попадет в грозу над Альпами. Или что-нибудь еще, в зависимости от маршрута. У нас, если поискать, то особо опасные люди тоже сыщутся. Одного ты даже знаешь. Герой, орденоносец. Тоже красавец, кстати, только ростом поменьше. Всем хорош парень, только один маленький недостаток: работников НКВД не любит. Всех, без различия. А из самолета твой знаменитый Ребров никуда не денется.

Второго пилота было, конечно, жалко. Ну да что поделаешь, война. Не повезло парню. Да и то сказать, - не свой брат, армеец. В такой конторе служит, что виноват уже поэтому. Сам выбирал. Мог бы пойти на фронт и тогда, глядишь, уцелел бы. Он улыбнулся своим мыслям чуть хищной улыбкой, неотразимой для женщин. Враги дали ему прозвище Крылатая Смерть, и зубы у него были такие, что не постыдился бы никакой Веселый Роджер. Крупные, белые, ровные. Острые, как у волка.