Вэй Вэй - Открытая тайна

Но разве это не точная копия того, что мы пыта­лись определить геометрически? Мы предположи­ли, что перенос центра предполагаемой сущности (псевдоцентра) к дальнейшему, более глубокому центру откроет следующее измерение, из которого все предыдущие измерения будут восприниматься в более широкой перспективе. Предположив, что это и есть конечная перспектива, или даже если и нет, если этих перспектив бесконечное множество, разве это не точное описание механизма того, что означает термин «Пробуждение»?

6. «Меня нет, но вселенная есть я»

(Ши Тоу, 700-790 до н.э.)

Логический анализ интуитивного знания

Объекты познаются только как результат реакции органов чувств чувствующих существ на разнооб­разие раздражителей.

Кажется, что эти раздражители исходят из источ­ников, внешних по отношению к реагирующему ме­ханизму, но этому нет другого подтверждения, кроме свидетельства самого реагирующего механизма.

Объекты, таким образом, — просто догадка, по­скольку они лишены какого-либо доказуемого су­ществования отдельно от познающего их субъекта.

Поскольку сам субъект непознаваем с помощью органов чувств как объект, он тоже лишь догадка.

Раз действительное существование как объек­та, так и субъекта не может быть доказано, значит, существование — не более чем концептуальное до­пущение, которое с метафизической точки зрения недопустимо.

Таким образом, нет обоснованного подтвержде­ния существования мира, внешнего по отношению к сознанию воспринимающих существ, чей внешний мир тогда — не что иное, как познающие его, то есть сами воспринимающие существа.

Но не может быть и обоснованного подтверж­дения существования самих воспринимающих су­ществ — ни как объектов, ни как субъектов, — кото­рые в таком случае являются лишь концептуальным допущением сознания, в котором они сознаются.

Отсюда следует, что «сознание» также может быть лишь концептуальным допущением без подтверж­денного существования.

Что тогда может обозначать это допущение созна­ния? На этот вопрос можно ответить только в мета­физических терминах, согласно которым сознание можно рассматривать как проявленный аспект не- проявленного. Это, видимо, последнее из возмож­ных приближение к выражению концепции того, что по определению непостижимо.

Почему это так? Это должно быть так, потому что источником концептуальности не может быть концептуальность, а только не-концептуальное, поскольку то, что постигает объективно, должно обя­зательно исходить из объективно несуществующего, проявленное — из непроявленного, так как концепту­альность не может постичь или объективировать саму себя — как глаз не может увидеть себя как объект.

Следовательно, сознание можно описать как чис­тую не-концептуальность, «чистую» — потому что она не замутнена ни концептуальным, ни не­концептуальным, что подразумевает полное отсутст­вие как утверждающей, так и отрицающей концеп­туальности.

Не будучи объектом, даже концептуально, ни­какое «это» не может существовать. Нет никакой «вещи», чтобы иметь название, а там, где нет объек­та, невозможен никакой субъект, из чего неминуемо следует полное отсутствие бытия.

Все, что мы можем сделать в отношении того, что мы есть, которое для нас должно быть объекти­вировано как «это», чтобы мы имели возможность говорить о нем, — рассматривать «это» как ноумен феноменов. Но поскольку ни то ни другое не сущест­вует объективно, с феноменальной точки зрения это можно понять как абсолютное отсутствие, из кото­рого возникает все присутствие.

Но сознание, или «Ум», не «проецирует» феноме­нальную вселенную: «оно» ЕСТЬ феноменальная все­ленная, проявленная как его объективное «я».

Метафизика, полагаясь на интуицию или прямое восприятие, больше ничего не добавляет и указыва­ет на то, что никакое слово, будь то Абсолют, Логос, Бог или Дао, не может быть ничем, кроме концепции, которая как таковая не имеет никакой фактической достоверности.

То-Что-Есть не может быть ни субъектом, ни объ­ектом, не может быть названо или помыслено и его реализация есть окончательное пробуждение. На него можно только указать, как в процитирован­ной выше фразе:

Меня нет , но видимая вселенная есть я.

7. Унесенные eмом

Прошлое ушло. Но Настоящее становится Прошлым, прежде чем мы можем познать его, то есть прежде чем завершается сложный феноменальный процесс чувственного восприятия, передачи и концептуали­зации. Значит, Настоящее тоже ушло.

А Будущее? Мы не можем познать его, пока оно не станет Прошлым, поскольку познать его в Насто­ящем невозможно. Как оно вообще может существо­вать — ведь мы не можем познать Прошлое (которое ушло)? Конечно же, не можем — мы не можем по­знать ни Будущее, ни Настоящее, ни Прошлое.

Как тогда они существуют — если они вообще существуют? И если какое-то из них существует, то какое? Или они все существуют как единство, не­растянутое в пространстве-времени, — некоем про­странстве-времени, которое гипотетически обретает видимое существование одновременно с ними, что­бы сделать их познаваемыми?

Очевидно, что ни одно из них не существует как вещь в себе, как независимые объективные события, как феномены, отделенные от познающего их.

Будущее — Настоящее — Прошлое — три иллю­зорных аспекта одного субъективного феномена, из­вестного как «познание».

8. Ноет ума

Феноменальная жизнь видимой вселенной — не что иное, как объективизация: все, что мы считаем «жиз­нью», — просто процесс объективизации.

Жизнь для обычного человека — непрерывный процесс объективизации. С утра до ночи и с ночи до утра он не перестает объективировать, прерыва­ясь лишь на время сна без сновидений. Это и есть проявление — это и ничто иное, поскольку, когда объективизация прекращается, объективная вселен­ная исчезает — как в глубоком сне.

Но когда чаньские монахи «сидят», они стремятся опустошить ум, практиковать пост ума, поскольку пока ум «постится», нет концептуализации. Тогда не возникает ни одна концепция, даже я-концепция, а в отсутствие я-концепции ум «чист» (свободен от объектов). Тогда и только тогда он является са­мим собой, тем, что он есть, и таким, какой он есть. Когда это становится постоянным, объективно оно называется просветлением, когда временно—может называться самадхи.

В состоянии поста ум «пуст», только когда в нем полностью отсутствуют объекты. Сам он не отсутст­вует, а полностью присутствует — тогда и только тогда. При этом «объективизация» не заменяется «субъективизацией» — отсутствует и то и другое, и процесс субъект-объект (при котором субъект, объективирующий себя как объект, таким образом становится объектом, объект которого есть не что иное, как субъект), то есть «вращение» ума, пре­кращается. Ум перестает «делать», вместо этого он просто «есть».