Вячеслав Зиланов - Россия теряет Арктику?

Секторальной доктрины в Арктических морях в то время придерживались Канада, Дания (Гренландия). Дополнительно к этому наша делегация на переговорах обосновывает такой подход и значением Баренцева моря для решения целого ряда экономических проблем России – продовольственной, транспортной, занятостью населения, протяженностью береговой линии, освоением и открытием ряда природных запасов. Другими словами, все это относится, в соответствии с международным правом, к исторически сложившимся правовым основаниям и к особым обстоятельствам. В этой связи советская сторона считала, что разграничение по линии Полярных владений будет наиболее справедливым.

После подписания договоренности по «смежному участку» министр рыбного хозяйства СССР А. Ишков (в центре) поздравляет министра Норвегии Э. Болле и министра Е. Евенсена

Норвежская сторона тоже основывалась на положениях международного права – разграничение должно быть по срединной линии, проведенной таким образом, чтобы каждая точка была равноотстоящей от ближайших исходных линий, от которых отмеряется ширина территориального моря. Естественно, что и норвежцы, как и российская делегация, приводили дополнительные аргументы, включая и экономические. Они тоже считали свою позицию справедливой.

Учитывая особое значение спорной, южной части района для рыболовства обеих стран, в апреле 1978 г., как уже отмечено выше, было заключено соответствующее Соглашение о ведении промысла и порядке инспекции в этом районе, который получил у нас рыбаков наименование «смежный участок». Этот же термин фигурирует и в договорных документах. Норвежцы же предлагали назвать этот участок «серой зоной». Авторство такого наименования принадлежит Арне Трехолту, заместителю министра Енса Евенсена. Ряд норвежских исследователей считают автором термина «серая зона» Е. Евенсена. Под этим термином понимался как бы скрытый определенный политический смысл – серая, неясная зона, между красной (СССР) и белой (Норвегия). С этим термином, хотя его никто детально тогда не обсуждал, мы не согласились. Однако в норвежской, западной и нашей прессе он широко применяется и до сегодняшнего дня, тем не менее, с вступлением в силу Договора 2010 г. он утратил свое значение.

Именно с решением этого промежуточного вопроса рыболовства по смежному участку в Норвегии был обвинен, наряду с другими надуманными историями, и в 1984 г. приговорен к самому длительному сроку заключения – 20 годам за шпионаж в пользу Советского Союза – один из самых подающих надежды молодых политиков МИД Норвегии, упомянутый ранее Арне Трехолт. По существу, он стал жертвой холодной войны и политической борьбы за власть в Норвегии разных партий. Сам он принадлежал с юношеских лет к Рабочей партии Норвегии, идейную основу которой составляет социал-демократия. Это не устраивало не только консервативное крыло политического истеблишмента Норвегии, но, видимо, и определенные круги НАТО. В 1992 г. он был выпущен на свободу, вероятно, по причине отсутствия как состава преступления, так и страны, которая развалилась сама изнутри, с помощью собственных внутренних «шпионов», в пользу которой его деятельность была оценена у себя на родине, как шпионаж. Вместе с тем, даже несмотря на это шумное и до сегодняшнего дня раздутое «шпионское дело», Соглашение о смежном участке рыболовства регулярно, каждый год продлевалось обеими странами на очередные сроки. Это осуществлялось в течение 33 лет, что подтверждает взаимовыгодность и правильность принятых в 1978 г. решений. Достаточно сказать, что договоренности о смежном участке позволили вести цивилизованный промысел не только судам двух стран, но и судам третьих стран, избежать конфликтных ситуаций, которые, как правило, возникают в таких районах. В этом огромная заслуга министра Советского Союза А. Иш-кова и министра Норвегии Е. Эвенсена, а также участвовавших в решении этой проблемы членов делегаций обеих сторон. И это было сделано в условиях холодной войны!

Как участник тех непростых переговоров, руководитель рабочей группы, могу свидетельствовать, что при принятии решений нашей делегацией и при изложении своих рекомендаций по вопросам проекта соглашений и координат района его применения руководителю советской делегации министру А. Ишкову (а именно он принимал окончательное решение по всему комплексу вопросов), я не располагал никакими, кроме официальных, полученных за столом переговоров, материалов, документов и того анализа, который мы готовили каждый раз к переговорам.

Следует подчеркнуть, что противников временной договоренности по смежному участку хватало как с норвежской, так и с советской стороны. Так министр Е. Эвенсен в ходе самих переговоров и по их заключению подвергался резкой критике за уступку Советскому Союзу «значительной» западной части смежного района. По этому поводу одна из влиятельных норвежских газет и ряд других выпустили серию карикатур, в которых показывали, как Эвенсен якобы поймал Ишкова на крючок (рис. 2). Затем как они в течение напряженных переговоров скользят на коньках по льду, подписывают договоренность. И наконец, проводы министра Ишкова, который увозит с собой большую часть смежного района. Эта критика Эвенсена, по-видимому, вынудила его пойти на заключение первоначально временной договоренности по смежному участку всего за 4 месяца. Правда, с последующим возможным годовым продлением. Этим шагом Эвенсен как бы говорил своим оппонентам, что Советский Союз в самое ближайшее время возобновит переговоры по окончательному разграничению 200-мильных зон.

С нашей стороны министр А. Ишков подвергался критике за то, что все же дал пусть и небольшую надежду норвежской стороне – на возможность обсуждения ее варианта разграничения. Во-первых, за распространение в будущем норвежской юрисдикции к востоку от границы Полярных владений 1926 г. и, во-вторых, за ограниченный срок договоренности по смежному участку. Относительно норвежских карикатур, то министр, несмотря на то, что был отображен в них то в виде кита, то в виде медведя, относился спокойно и даже с юмором: «А что, похож?!» Кстати, мы в делегации долго не решались показывать ему эти карикатуры, считая, что он рассерчает.

Были в ходе переговоров и неожиданные довольно серьезные сложности. Одна из них – это требование норвежской стороны о специальном заявлении, в котором подчеркивалось обязательство советской стороны о необходимости окончательного разграничения 200-мильных зон в Баренцевом море. Поскольку это не было оговорено ранее в директивах делегации, то А. Ишкову пришлось согласовывать текст напрямую по телефону (переговоры завершались в Осло) с министром иностранных дел А. Громыко. Полагаю, что только благодаря давним дружеским отношениям между ними удалось найти устраивающую как советскую, так и норвежскую сторону формулировку. А завершающий аккорд договоренности обозначился казусом. Когда делегация разошлась после подписания и соответствующего приема от имени Правительства Норвегии, наша делегация, проверяя набор документов, обнаружила, что на одном из них (русский текст) отсутствует подпись главы норвежской делегации Е. Эвенсена. Срочно пришлось уже поздно ночью выезжать к нему домой, да так, чтобы пресса не обнаружила, и подписать этот документ. Мне была поручена эта курьезная миссия и впоследствии каждый раз при встрече с Е. Эвенсоном он, хитро прищуриваясь, шутил: «Надеюсь, вы прессе ничего не сказали?». В ответ я говорил: «А вы?»

Рис. 2. Коллажи из норвежских газет на ход и результаты переговоров между министром СССР А. Ишковым и министром Норвегии Е. Эвенсоном в 1978 г. по «смежному участку» – «серой зоне».

Читать дальше