Анатолий Рыбаков - Приключения Кроша

– Где пропадал? – спросил меня Шмаков, когда я вернулся в гараж.

Я неопределенно помахал рукой:

– Тут...

– Бригадир ругался, – сказал Шмаков.

Раньше бригадир не ругал меня за отлучки. А теперь ругает. Понятно! Отношение ко мне изменилось. И все из-за Лагутина. Из-за того, что он оклеветал меня. Ничего, справедливость восторжествует!

Мы со Шмаковым принялись за работу, потом я его спросил:

– А что ты ответил бригадиру?

– Сказал, что тебя вызвал завуч, – ответил Шмаков.

Уже какой раз меня поражала сообразительность Шмакова Петра. Только он один мог придумать такой ловкий ответ. «Завуч вызвал»! Надо же! Если бы Шмаков сказал, что меня вызвал директор или главный инженер, бригадир мог бы это проверить. А «вызвал завуч» – как бригадир это проверит? Может, он и не знает, кто такой завуч? А если знает, то не пойдет же он в школу проверять. «Завуч» – это что-то далекое, непонятное, а потому убедительное. Я давно заметил, что самое убедительное для некоторых людей – это самое непонятное.

Молодец Шмаков! Верный товарищ! Мне стало стыдно, что я ничего не рассказал ему про амортизаторы. Ведь Шмаков куда более надежный человек, чем Вадим. И как ни туго соображает Шмаков, у него есть практическая хватка, сколько раз я убеждался в его глубоких практических познаниях.

Я уже было собрался рассказать Шмакову все по порядку. Ему обязательно надо рассказывать по порядку, иначе он не поймет, в чем дело. Как вдруг неожиданная мысль взволновала меня...

Как же я не срисовал следы незнакомой машины?! Ведь эти следы скоро исчезнут. Разве можно упустить такое важное обстоятельство? И второй след надо было срисовать. Я думал, что он от «Победы», а вдруг нет?

Я взял кусок картона, из которого мы вырезаем прокладки, взял кусок мела, карандаш и, предупредив Шмакова, чтобы он опять соврал бригадиру насчет завуча, побежал на пустырь...

Я вернулся через полчаса.

В кармане у меня лежал тщательно срисованный отпечаток протектора незнакомой машины и менее тщательно срисованный след протектора «Победы». Он очень сложный, мелкий, он был уже неясно виден, и его было труднее срисовать.

Мы со Шмаковым снова принялись за работу. Приходил бригадир, посмотрел на меня, но ничего не сказал. Видно, магическое для школьников слово «завуч» действовало и на него.

Работать нам со Шмаковым пришлось недолго. Скоро прозвенел звонок. Рабочие пошли на перерыв, мы могли отправиться домой.

Я сказал Шмакову:

– Задержись. Дело есть.

– Ладно, – ответил Шмаков Петр.

Он никогда не задавал вопросов, что да почему? Хорошая черта.

Мы пошли в местком, взяли у библиотекарши книгу под названием «Автомобильные шины», уселись за стол и стали ее рассматривать. Я вынул рисунки протекторов, которые сделал на дороге, положил их рядом с книгой и сказал Петру:

– Вопрос: с каких покрышек эти протекторы?

Протектор с «Победы» мы скоро нашли. Это действительно был протектор с покрышек «Победы», размер 6x16. У меня немного отлегло от сердца. Слава богу! Значит, «Победа» там действительно была. Прекрасно! Замечательно! Значит, я не ошибся...

Но рисунка, похожего на протектор второй машины, мы в книге не находили.

Тогда Шмаков внимательно посмотрел на мой рисунок и сказал:

– Это покрышка с вездехода.

– Какого вездехода?

– «ГАЗ-69».

– Ты думаешь?

– Точно.

Я тут же потребовал у библиотекарши книги о вездеходах «ГАЗ-69». Мы ее перелистали и в разделе «Шины и камеры» нашли рисунок протектора. Он точно совпадал с тем, который я зарисовал на дороге. Такие же широкие косые полосы в виде елки... Очень глубокие – для увеличения проходимости вездехода.

Мы вернули библиотекарше книги и отправились на пустырь. По дороге я рассказал Шмакову все по порядку. Дорога была длинная, и мне хватило времени.

Снова, теперь уже со Шмаковым Петром, мы осмотрели следы. Песок подсох, следы начали рассыпаться, но были еще видны...

Шмаков подумал и сказал:

– Если на «Победе» были воры, значит, на вездеходе была милиция.

С досады я даже ударил себя кулаком по лбу. Как я сам не догадался! Конечно, Шмаков прав! Что значит практическая сметка! Ай да...

Впрочем, рано говорить «Ай да»... Почему все же на дороге нет следов от «Победы»?..

Конечно, объяснения Шмакова логичнее объяснений Вадима. Но не настолько, чтобы лупить себя кулаком по лбу.

У Шмакова есть практическая сметка. Но, чтобы разгадывать тайны, надо иметь еще кое-что...

Что именно? А черт его знает! Может быть, нечто прямо противоположное практической сметке. Например, фантазию.