Лев Остроумов - Макар-Следопыт

— И то правда. Зачем ты здесь остался, коли знал, что будет атака?

— Поди ж ты! Не успел выбраться! Ну да скоро мы это дело поправим: слышишь, уже реже стреляют. Обратно пошли большевики.

Мальчик прислушался. Действительно, наверху взрывов уже не стало слыхать, доносилась только трескотня винтовок со стороны красных.

— Ну, пронесло, — радостно вздохнул Макарка.

— А что, брат, страшно?

— То-то и дело, что страшно! Мне ведь это впервой.

— А ты не робей, Макарий-воин: чай, еще повоевать и тебе придется.

— А что ж! Я не прочь!

— Ух ты какой храбрый! А кто давеча кубарем в погреб ввалился?

— Да ежели крякнула бомба! А разве я тебя не огрел?

— Тыквой-то? Огрел, огрел, что уж тут! Одно слово — герой! Ну, давай вылезать.

Старик подполз и потихоньку стал выбираться вверх по крутой лестнице. Макар последовал за ним. Они вышли во двор. Пусто было на улице. Неподалеку догорала хата, освещая все трепетным красным пламенем.

Бандурист и Макарка прошли в ближайшую избу. Старик сел там на лавочке. Макар пошарил на печке и нашел огарок свечи. Бандурист засветил, и они осмотрелись.

Хата была пуста, и все стояло в ней вверх дном, будто Мамай войной прошел. Впрочем тюфяк на кровати уцелел и манил Макарку своим уютом: после такого беспокойного дня ужасно хотелось спать, ломило и руки, и ноги. Макар невольно зевнул и потянулся.

— Э, брат! — сказал старичок. — Даты, вижу, совсем раскис. Ложись-ка спать теперь, я за тобой. А завтра чуть свет подымимся — и айда.

— Куда ж пойдем?

— Ты в Марьевку все равно не попадешь. А мне, старику, надобно поскорее в город, к родичу. Мы бы тебя вот как поблагодарили, если бы ты меня проводил, чтобы мне по незнакомым дорогам не мыкаться.

— В город? — удивился Макар, — а что дашь за это?

— Кошку драную да щенка куцого, — отшутился старик. — Ты, Макарий-воин, не загадывай и за хабарой не гоняйся. Сделаешь для старого человека доброе дело, так он тебя не забудет.

Макарка глядел на ласкового старичка и ему казалось смешным, как это он его раньше принял за чорта. И впрямь никаких чертей не бывает! Все это бабьи россказни! Хороший старик, надо ему помочь. Ладно!

— А ты мне на бандуре сыграешь за это? — спросил мальчик.

Старик засмеялся.

— Милый! Понятно, сыграю! Дай только нам на вольное место выбраться.

— Стало быть, чуть свет идем в город!

— Вот и спасибо, голубчик. А теперь — спать!

Макарка засыпал и видел во сне бой: валились большие бомбы величиной с дом, зажигали землю и небо. Потом из бомбы выскочила Любочка, завизжала, погрозила пальчиком и сказала:

— Ты самый ужасный разбойник, Макарка! Макарка вспомнил, что попал в нее камнем, и ему стало жаль Любочку — все-таки вместе рыбу лавливали.

— Эх ты, девчонка! — сказал он, — я в твоего пузатого папашку камнем запустил, а не в тебя, ты в другой раз не подвертывайся.

Любочка широко разинула рот. Макарка прыгнул туда и потом в темноте уже больше ничего не видел: он спал как убитый.

Однако чуть свет проснуться Макару не удалось: очень уж он намаялся накануне и потому спал, не продирая глаз, до той поры, пока солнце не поднялось высоко над степями.

Старик его не будил: не хотелось ему, видно, уходить из деревни, пока там не успокоится. А возня продолжалась долго: уже и Макарка проснулся, а по улице все еще взад и вперед носились казаки, громыхали двуколки и проходили пешие офицерские части. Только часам к девяти утра белые укрепились как следует, и на улице стали появляться робкие и озабоченные мужики, которые возвращались к своим полуразрушенным домам. Позавтракав хлебом и солеными огурцами, найденными в погребе, бандурист и Макар двинулись в путь. При свете мальчик лучше рассмотрел своего друга и ничего ни чудно́го ни страшного в нем не нашел: самый обыкновенный старик, каких на Украине сотни; и ходит сгорбившись, и голос слабый, дряхлый. Одна только борода замечательная: длинная, чуть не до пояса, и такая шелковистая, что невольно хочется ее рукой потеребить.

Вышли они за околицу деревни и пошли проселками. Здесь Макар очень хорошо знал все дороги, не раз хаживал сюда с неразлучным Дружком на охоту и зимой, и летом. Солнце сильно пекло, далеко на краю неба громоздились свинцовые тучи; духота была страшная, надвигалась гроза. Они прошли уже версты две, когда случилось происшествие, от которого все ночные страхи вернулись к Макарке. Да и было отчего!

Мальчик шел впереди старика, следя глазами за Дружком: тот бегал по полям гречихи, пригнув морду к земле, вынюхивая дичь. Вдруг Дружок остановился, замер; хвост его вытянулся, как перо, ухо встало парусом, — сделал стойку замечательный пес. Макар вскрикнул от восторга и обернулся к бандуристу, чтоб показать ему на собаку, — обернулся, да так и застыл, раскрыв рот от удивления и испуга. Даже волосы сами собой зашевелились на голове у бедняги.

— Чорт, чорт! — взвизгнул Макар и кинулся со всех ног бежать от старика.

Тот с удивлением глядел ему вслед.

— Чего ты? Аль очумел? — крикнул он, когда мальчик был уже далеко.

Макар остановился посреди картофельного поля и не сводил с лица бандуриста широко раскрытых глаз.

— Борода! Борода лезет! — только и смог он произнести.

Старик испуганно охнул и схватился за бороду. Да, борода у него и впрямь вылезла: она держалась теперь только на левой щеке, а вся правая была голая, словно выбритая. Когда же бандурист дернул себя за бороду, она осталась у него в кулаке, и на Макара глянуло совсем молодое красногубое лицо.

— Чорт, чорт! — повторял Макар, готовый удирать дальше в степь.

— Ну, счастье наше, что борода моя отвалилась здесь в поле, — молодым и сильным голосом сказал бандурист. — Не бойся, дурачок, вернись, я вовсе не чорт, хоть борода у меня и приклеенная.

— Приклеенная? — переспросил, подходя, Макар. — Как у чучелы? Батюшки!

— Ну да, как у чучелы, — захохотал бандурист, снял шапку и вдруг, дернув себя за волосы, отодрал и их от головы, и остался весь стриженный-бритый, и с виду — парень лет двадцати. — Видишь теперь, что я за чучело?

— Кто ж ты такой? — едва веря своим глазам, спросил Макар.

— Ну, что ж, брат, видно придется мне сознаваться, кто я такой. Только помни, друг, если проболтаешься, — тебе первая пуля из этого вот револьвера.

Бандурист встряхнул бандуру, и из нее выпал маленький револьвер. Все больше и больше дивился Макар и уж совсем не знал, что и думать. Одно только ему было совершенно ясно: новый его знакомец никак не мог быть чортом, потому что чертям револьверы не нужны. Ну, а если не чорт, так уж и совсем нестрашно!

Макар подошел ближе и во все глаза стал разглядывать парня: теперь он ясно увидел, что морщины на его лице были нарисованы. Тот хохотал во все горло, видя удивление мальчика.