Р. Паласио - Глава Джулиана

Я был в пятом классе! Мне было одиннадцать лет! И я не рассчитывал, что это еще когда-нибудь со мной случится!

Но вот я — снова — сижу перед экраном с фильмами о природе, которые помогают мне заснуть.

Я и раньше пытался объяснить маме, как выглядит Ави, но до нее дошло, только когда нам пришли по почте школьные фотографии. До того времени она по-настоящему его не видела. В день Фестиваля благодарения она уезжала в командировку и не приходила в школу. В день Египетского музея Ави был мумией и замотал свое лицо бинтами. Концертов в школе пока никаких не проводили. Так что впервые мама увидела Ави и наконец начала понимать, почему ко мне вернулись кошмары, после того как открыла большой конверт и достала из него фотографию нашего класса.

На самом деле это было даже забавно. Я могу точно сказать, когда она его заметила, потому что я за ней наблюдал. Сначала она радостно надрезала конверт специальным ножиком. Потом вынула мой портрет. И прижала руку к груди.

— О-о-о, Джулиан, какой ты тут красивый! — сказала она. — Как хорошо, что ты надел галстук, который тебе прислала бабушка.

Я сидел за столом на кухне, ел мороженое, улыбался и кивал.

Потом она вынула из конверта фотографию класса. В младшей школе делают снимок каждого класса со своим учителем, но в средней школе фотографируют скопом всю параллель. Так что на фотографии были шестьдесят пятиклассников, запечатленных перед входом в школу. По пятнадцать в ряду. Четыре ряда. Я был в заднем, между Амосом и Генри.

Мама смотрела на фотографию с улыбкой на лице.

— А, вот ты где! — сказала она, когда меня нашла.

Довольная, она продолжала рассматривать фотографию.

— О боже, как вымахал Майлз! А это Генри? Кажется, у него уже усы начинают расти! А кто…

И тут она замолчала. Улыбка на лице застыла на секунду или две, а потом лицо медленно превратилось в маску ужаса.

Она опустила фотографию и теперь пялилась в пустоту. Потом она снова посмотрела на фотографию.

А потом на меня. Она не улыбалась.

— Это мальчик, о котором ты рассказывал? — спросила она. Голос у нее теперь был совершенно другой, не такой, как несколько мгновений назад.

— Я же тебе говорил, — ответил я.

Она опять поглядела на снимок.

— Это не просто волчья пасть.

— Никто никогда и не говорил, что это волчья пасть. Мистер Попкинс такого не говорил.

— Нет, говорил. Когда звонил мне по телефону.

— Нет, мам. Он сказал «проблемы с лицом», и ты просто сама решила, что он имел в виду волчью пасть. А на самом деле он никогда и не говорил «волчья пасть».

— Могу поклясться, что он сказал, что у мальчика волчья пасть, — ответила она. — Но это намного хуже. — Она действительно была потрясена. И не могла отвести глаз от фотографии. — А чем именно он болен? Он отстает в развитии? Выглядит так, что вполне может отставать.

— Не думаю, — пожал я плечами.

— Он нормально разговаривает?

— Ну, мямлит немного, — ответил я. — Иногда его трудно понять.

Мама положила фотографию на стол и села. Забарабанила пальцами по столу.

— Никак не пойму, кто его мама… В школе в этом году столько новых родителей; ума не приложу, кто это может быть. Блондинка?

— Нет, у нее темные волосы, — сказал я. — Мы иногда встречаем ее перед школой.

— Она выглядит… как ее сын?

— О нет, совсем нет. — Я сел рядом с мамой и взял фотографию, сощурившись, чтобы не видеть слишком четко. Ави стоял в первом ряду слева. — Я же тебе говорил. Говорил, а ты мне не верила.

— Дело не в том, что я тебе не верила, — защищалась она. — Я просто, как бы это сказать… удивлена. Я не осознавала, что все так плохо. О, думаю, я поняла, кто его мама. Очень красивая, внешность немного экзотичная, темные волнистые волосы?

Я пожал плечами:

— Не знаю. Мама как мама.

— Думаю, это она, да, — кивала мама сама себе. — Я видела ее на встрече родителей. И муж у нее красивый.

— Понятия не имею. — Я помотал головой.

— Бедняги! — Она прижала руки к груди.

— Теперь-то ты понимаешь, почему у меня снова кошмары? — спросил я.

Она погладила меня по голове.

— Что, ты до сих пор видишь кошмары?

— Да. Не каждую ночь, как в первый месяц школы, но да, вижу! — я бросил фотографию на стол. — Зачем он вообще пришел в нашу школу? — И добавил громко: — И, кстати, даже не думай ставить эту фотографию в мой школьный альбом. Сожги ее или еще что-нибудь сделай.

— Джулиан, — сказала она.

И тут, ни с того ни с сего, я расплакался.

— Дорогой мой! — Мама опешила. Она меня обняла.

— Ничего не могу с этим поделать, — признался я сквозь слезы. — Почему, почему я должен видеть его каждый день?!

А ночью мне приснился тот самый кошмар, который я видел с начала учебного года. Я иду по главному коридору, все дети у шкафчиков пялятся на меня и перешептываются, когда я прохожу мимо. Я поднимаюсь по лестнице, захожу в туалет и смотрю в зеркало. Но в своем отражении я вижу не себя. Я вижу Ави. И тут я кричу.

Следующим утром я подслушал разговор мамы и папы. Они собирались на работу, а я одевался в школу.

— Им нужно было лучше подготовить детей, — говорила мама папе. — Школа должна была прислать всем письмо или что-то вроде этого, не знаю.

— Да брось, — ответил папа. — Письмо о чем? Что они написали бы? В ваш класс придет некрасивый ребенок? Глупости.

— Он не просто некрасивый.

— Давай не будем делать из мухи слона, Мелисса.

— Ты его не видел, Жюль. Там правда тяжелый случай. Надо было предупредить всех родителей. Надо было предупредить меня! Особенно учитывая, что у Джулиана проблемы с тревожностью.

— Проблемы с тревожностью?! — завопил я из своей комнаты. Потом влетел в их спальню. — Думаешь, у меня проблемы с тревожностью?

— Нет, Джулиан, — сказал папа. — Никто этого не говорит.

— Да вот мама только что говорила! — Я показал на маму. — Я сам слышал! Вы что, ребята, думаете, я псих ненормальный?

— Нет! — ответили они хором.

— И только потому, что мне снятся кошмары?

— Нет! — прокричали они.

— Я не виноват, что он ходит в мою школу! — продолжал я. — Я не виноват, что его лицо приводит меня в ужас!

— Конечно нет, дорогой, — сказала мама. — Никто этого и не говорит. Я просто считаю, что школа должна была меня предупредить, особенно учитывая историю с твоими кошмарами. Тогда я хотя бы лучше понимала, что с тобой происходит. Знала бы, что вызвало твои страхи.

Я сел на краешек их кровати. Папа держал в руках фотографию класса, он, очевидно, только что ее рассматривал.

— Надеюсь, ты собираешься ее сжечь, — сказал я. И я не шутил.

— Нет, дорогой. — Мама присела рядом. — Нам ничего не придется сжигать. Посмотри, что я сделала.

Она взяла другую фотографию с тумбочки и протянула мне. Сначала я подумал, что это просто еще один экземпляр снимка класса, потому что он был точно такого же размера, как и тот, что держал в руках папа, и все на нем было в точности такое же. Я отвернулся с отвращением, но тут мама показала мне на первый ряд — на место, где раньше был Ави! Только теперь его на фотографии не было.