Анвер Бикчентаев - Прощайте, серебристые дожди...

— Стоит, стоит! — налегал старший.

Азат Байгужин заговорщики подмигнул ему, а про себя подумал: «Ну дает! Ни за что не расскажу! Какая мне корысть? Была охота!»

По какой-то надобности Иван Иванович отзывает Нура Загидуллина. Его место рядом с Азатом занимает Махмут.

— Ты того, — шепчет он, — не слушай Нура. Не обязательно передавать про рукоприкладство. Если хочешь знать, я ведь тебя шутя саданул. Дал самый что ни на есть рядовой подзатыльник.

Азат хитрит.

— Может, на прощание хочешь наградить меня ещё одним тумаком? Если охота, валяй!

— За кого меня принимаешь? — обиделся Махмут. — В такой момент да чинить расправу?

— А то попробуй! — плутовато засмеялся Байгужин. Почуяв, что Азат подтрунивает, Махмут пригрозил пальцем. Это ведь тоже проводы, приятельские, свойские…

Hyp Загидуллин, наверное, успел получить новую боевую задачу. Автомат на плече, ноги широко расставлены, голова откинута назад, выглядит именинником.

— Последний разговор, люди-мальчишки, — басит он. — По совести сказать, сами должны знать законы воздушной стихии и правила поведения в транспортном самолёте во фронтовых условиях. Но вы впервые попадаете в такую ситуацию… Чтобы при полёте фриц вас не приметил с земли, сразу забивайтесь в хвост самолёта. Ей-ей, говорю без подвоха!

Кто-то прыснул.

— Кого это там разбирает? — нарочито сердито спрашивает он. — Прекратить! При обстреле из вражеских зениток тоже есть хорошее средство безопасности. Крепко-накрепко зажмуриться и закрыть уши. Право слово!

Теперь хохочут уже все. Hyp Загидуллин вошёл во вкус.

— Ещё вот что. Когда вам стукнет по восемнадцать, сразу вертайтесь обратно.

— Неужто ты так приохотился, что хочешь партизанить ещё целых пять лет? — воскликнул Мишка-поварёнок.

— К тому времени войну, конечно, закончим, — ухмыльнулся Hyp. — Однако, как мне думается, придётся восстанавливать те самые мосты, которые сегодня взрываем, популярно говоря, рабочие руки понадобятся! Взял в толк?

— С этим самым без нас обойдётесь, — вмешался молчун Микола. — Вон какие вы богатыри!

Hyp был в ударе. Продолжая ломать комедию, он предложил:

— В таком случае вертайтесь, когда придёт пора жениться. Всем вам по доброй невесте подыщем!

— А как их хочешь женить? По общепринятому обычаю или исходя из собственного опыта? — съязвил Сундуков.

— Могу и своим поделиться… — быстро среагировал Hyp. — Итак, слушайте… Ещё юношей меня послали в глухой аул работать избачом. При этом культурном очаге по штату полагалась библиотека. А при библиотеке, естественно, имелась библиотекарша. Такая гусыня, уточка, цыпочка попалась, что с первого взгляда ахнешь и тут же высохнешь. День держусь, к ней не подъезжаю. Второй — не показываю вида, что интерес к ней имею. На третий день попал в плен. Началось с того, что пошёл её провожать. Поговорили, конечно. И возле ворот я разок её обнял, на прощание. Наутро прихожу на работу и что вижу? За столом на моём месте восседает баба пудов на восемь и всякие распоряжения налево-направо отдаёт. А перед ней весь мой штат трясётся. Сторож и уборщица, одним словом. «Ты привезёшь мне воз дров! — приказывает она сторожу. — А ты, — кивает она уборщице, — у меня дома уборку проведёшь!» Я остолбенел. Думаю, что происходит? Может, заместо меня другого работника прислали? Иду в библиотеку, спрашиваю у своей возлюбленной, кто, мол, у меня распоряжается? Она шибко сконфузилась и прошептала: «Моя матушка!» Услышав такое, я чуть сознания не лишился. После, когда её «матушка» убралась, я рискнул сесть за свой стол. «Вот не думала, что ты такой быстрый… — говорит мне уборщица. — Может, твой батя пожарником был?» — «Кстати, — отвечаю ей, — я ещё никакой не зять». И решил: в ауле мне оставаться нельзя. Спозаранку собрал вещи и дал ходу, куда глаза глядят. По сию пору дрожь берёт…

Раздался взрыв хохота.

— Небось наврал? — усомнился лишь Голосуев.

— А ты сбегай в тот аул и проверь. Работал у них избачом Hyp Загидуллин или нет?!

— Языки попридержать! — внезапно скомандовал Иван Иванович. — Далее пойдём по открытой местности. За любой шепоток ответите по всей строгости.

Тишина, брат, тоже союзница, если предстоит тебе провести боевую операцию под носом у противника.

Аэродром — лишь громкое название. А так, если разобраться, кусок поля, триста метров на двести, расчищенный от ям и пней. Ну к тому же в строго определённых точках в нужный момент вспыхнут костры.

— Скоро прилетит-то? — допытывались мальчишки. Иван Иванович буркнул:

— Поживём — увидим.

Вскорости Иван Иванович и сам начал вроде бы суетиться. Подозвал старшину и начал выспрашивать:

— Взгляни-ка на свои чугунные, Сундуков. Сколько остаётся времени в запасе?

— Час с лишним. Точнее, час и восемь минут.

— Видишь, какое дело, расхождение имеется. У меня час и пять минут остаётся. Ставь по моим.

— Есть переставить! На этом мы сразу три минуты

сэкономили.

Глянул Иван Иванович на Сундукова: шутки шутит или от чистого сердца старается?

— Возле костров поскольку человек поставил? — спросил.

— По два.

— Лично проверил?

— Обязательно сам…

— Ракетница в полной исправности?

— Так точно.

А мальчишкам от этого разговора ещё тошнее на душе. «Хоть бы не прилетел вовсе!» — думает Мишка-поварёнок.

Остальные, пожалуй, с ним на сто процентов согласны, а может, и на все двести.

Иван Иванович поднимает голову к небу и долго-долго прислушивается. Затем говорит приглушённо, но мальчишеский слух улавливает каждое его слово.

— Нам отведено всего-навсего четверть часа на то, чтобы принять самолёт, разгрузить, погрузить и отправить, — напоминает старшине Иван Иванович.

— Справимся! — уверяет Сундуков. — Людей пригнал более чем достаточно. К тому же в случае чего Буянов даёт свой взвод.

— Посты проверил?

— Порядочек.

— О противнике что слышно?

— Пока не чувствуется. А так все начеку.

— Кстати, сверим-ка сигнализацию, — предлагает Иван Иванович. — Итак, разрешение на посадку?

— Две зелёные.

— Отмена посадки?

— Две красные.

— Груз на парашютах?

— Красная и зелёная. А для того чтобы улепётывал обратно — три красные.

— Так держать, лиходей!

— Есть так держать! — вытянулся старшина, желая потрафить.

И вот наступил момент, когда каждый начал считать про себя остающиеся секунды до прилёта ночного транспортного корабля.

В голову лезла всякая чепуха: вдруг лётчик ошибся? Вдруг его сбили? Вдруг… Каких только «вдруг» не придумывали, тут же их отвергая. Само собой, нервы у всех были напряжены до предела.

— Не слышно! — прошептал, шмыгнув носом, Мишка-поварёнок.

— А ты, хлопец, не спеши, — посоветовал ему Сундуков. — Пока утри нос!