Януш Корчак - Король Матиуш Первый

Третий король, друг желтых королей, молчал. И два ссорящихся короля очень хорошо знали, что будет так, как он захочет. А друг желтых был умен.

«Зачем дразнить черных королей, с которыми дружен Матиуш? — подумал он. — Убивать Матиуша нет надобности, можно поместить его на необитаемом острове, пусть там сидит. И волки будут сыты, и овцы целы».

И составили такой договор.

Пункт первый: Короля Матиуша нужно взять, в плен живым.

Пункт второй: Он будет сослан на необитаемый остров.

Третий пункт вызвал много споров, потому что грустный король требовал, чтобы Матиушу позволили взять с собою десять человек, кого захочет, а молодой король не соглашался.

Сопровождать Матиуша должны только три офицера и тридцать солдат, по одному офицеру и десяти солдат от каждого из королей-победителей. Два дня союзники не могли прийти к соглашению, наконец, каждый немного уступил.

— Хорошо, — сказал молодой король, — пусть к нему приедут десять друзей, но только через год, И чтобы Матиушу было объявлено, что он присужден к смертной казни, и только в последнюю минуту объявить о помиловании. Нужно, чтобы народ видел, как Матиуш плачет и просит о пощаде, нужно, чтобы этот глупый народ, который так; покорно разрешал водить себя за нос, раз и навсегда понял, что Матиуш вовсе не герой, а наглый и трусливый мальчишка. Иначе через несколько лет народ может поднять восстание и потребовать возвращения Матиуша. А тогда Матиуш будет взрослый, а значит, еще более опасный, чем сейчас.

— Не спорьте так долго, — сказал король, друг желтых, потому что Матиуш тем временем умрет с голода, и весь наш спор будет ни к чему.

Грустный король уступил, И в договор вписали два новых пункта.

Пункт третий: Матиуша будет судить полевой суд. И только в последнюю минуту три короля его помилуют.

Пункт четвертый: Первый год неволи Матиуш проведет один под стражей, а через год ему позволят взять к себе десять человек, которые захотят к нему поехать.

Приступили к следующим пунктам. Сколько кто из королей возьмет себе городов и денег. Что оставить столице, как свободному городу, и так далее.

В это время королям доложили, что какой-то господин просит впустить его на совещание, так как он пришел по очень важному вопросу.

Это был химик, который изобрел усыпляющий газ. Стоит только выпустить этот газ в сад, и Матиуш, уже ослабевший от голода, заснет так крепко, что его можно будет связать и заковать в кандалы.

— Можно испробовать действие моего газа на зверях, — сказал химик.

Сейчас же принесли один баллон, поставили на расстоянии в полмили от королевской конюшни и пустили струю, похожую на струю воды, которая быстро испарилась. Вся конюшня наполнилась дымом. Это продолжалось пять минут.

Когда вошли в конюшню, то увидели, что все лошади спят. И даже мальчик-конюх, который лежал на сене и дремал, ничего не зная об испытании, сейчас спал так крепко, что, хоть его и трясли, и стреляли у него над ухом, он глазом не моргнул. Через час мальчик и лошади проснулись.

Испытание удалось на славу. Итак, было решено сегодня же окончить осаду Матиуша.

И пора уже было это сделать, потому что Матиуш три дня ничего не ел, отдавая все горсточке своих верных друзей.

— Мы должны быть готовы обороняться целый месяц, — говорил он.

Матиуш все еще не терял надежды, что жители столицы пожалеют о том, что они сделали, и уничтожат неприятельские войска.

И когда Матиуш заметил, что по саду снуют какие-то штатские, он подумал, что это делегация: из столицы, и приказал не стрелять.

Но что это?

Дождь, не дождь — какая-то холодная жидкость ударила так сильно в окна, что несколько стекол разбилось. Потом все покрыл не то туман, не то дым. В носу какой-то сладковатый и удушливый запах. Матиуш не мог понять, приятный он, или нет. Он схватился за ружье, потому что начал догадываться о хитрости врага. Но руки его отяжелели. Он напряг зрение, стремясь разглядеть сквозь туман, что там происходит.

–. Внимание! — воскликнул он с усилием.

Он глотал воздух все чаще. Глаза у него закрывались, ружье выпало из рук. Матиуш нагнулся, чтобы поднять его, но уже не мог встать.

Все стало ему безразлично.

Он забыл, где находится.

Он заснул.

Пробуждение было горьким. Матиуш испытал неволю. Но тогда враги не знали, что он король. Сейчас было иначе, У Матиуша на руках и на ногах были кандалы. Окна камеры, с толстыми решетками, находились под самым потолком. В тяжелой железной двери было маленькое круглое окошко, через которое то и дело смотрел стороживший его солдат.

Матиуш вспомнил все. Он долго лежал с открытыми глазами. «Что делать?»

Матиуш не принадлежал к людям, которые в несчастье думают только о том, что случилось. Нет, он всегда думал, что нужно сделать, чтобы было иначе.

Но что? Чтобы решить, что делать, нужно ведь знать, что случилось, а он ничего не знал.

Матиуш лежал на полу, на соломенном тюфяке возле стены. Тихо постучал он в стену. Может быть, кто-нибудь отзовется? Постучал раз, второй, но никто не отзывался.

Где Клю-Клю, что стало с Фелеком? Что происходит в городе?

В железной двери скрипнул ключ, и вошли два неприятельских солдата. Один стал у дверей, а другой поставил около Матиуша кружку с молоком и булку. В первый момент Матиуш хотел опрокинуть кружку. Но подумал, что это не имеет смысла. Ничего не поделаешь: он проиграл войну, стал пленником, ему хочется есть, а силы ему нужны.

Он сел и, с трудом двигая железной цепью, потянулся за кружкой. А солдат стоял и смотрел. Матиуш съел булку и сказал:

— Скупые ваши короли. Одна булка — это маловато. Когда они были у меня в гостях, я их лучше кормил, И когда старый король был у меня в плену, я тоже его хорошо угощал. Три короля меня кормят — и только одна маленькая кружка молока и одна булка.

И Матиуш громко рассмеялся.

Солдаты ничего не ответили, так как им было строго запрещено вступать в разговоры. Но они тотчас же рассказали все тюремному надзирателю, а тот спросил по телефону, что делать.

Через час Матиушу принесли три булки и три кружки молока.

— О, это слишком много. Я не хочу обижать моих благодетелей. Их трое, от каждого я беру булку, а одну, пожалуйста, возьмите себе.

Матиуш подкрепился и заснул. Он спал очень долго. И спал бы еще дольше, но ровно в полночь его разбудили:

— Бывшего короля Матиуша Реформатора в двенадцать часов ночи будет судить военный трибунал, — прочитал бумагу с печатями трех королей неприятельский военный обвинитель. — Прошу встать.

— Прошу вас сказать судьям, чтобы приказали снять с меня кандалы, потому что они тяжелые и ранят мне ноги.

Кандалы не ранили Матиуша, так как были даже слишком свободны. Но Матиуш хотел предстать перед судом изящный и стройный, чтобы у него под ногами не путались нелепые цепи, рассчитанные на взрослых узников.