Герберт Уэллс - Волшебная лавка

— Настоящая, — повторил продавец, сделав акцент на этом слове. — Абсолютно никакого обмана, сэр.

Я вдруг подумал, что его шутки последовательны.

Потом он повернулся к Джипу с ласковой улыбкой:

— А ты знаешь, ты ведь хороший мальчуган.

Я удивился, откуда он мог это знать, ведь ради дисциплины мы держим это в секрете даже среди домашних. Джип принял похвалу молча, продолжая внимательно смотреть на продавца.

— Потому что только хорошие мальчики могут войти в эту дверь.

И как бы в подтверждение этого послышался стук в дверь и еле-еле слышный писк:

— И-и-и! Я хочу пойти туда, папа, я хочу туда. И-и-и!

И уговоры замученного папаши:

— Закрыто же, Эдвард.

— А вот и нет, — сказал я.

— Для таких детей у нас всегда заперто, — ответил продавец.

С этими словами перед нами явился другой юнец — маленький, бледнолицый, выдохшийся от постоянного поедания сладостей и искривленный от дурных страстей, жестокий маленький эгоист.

— Не поможет, — сказал продавец, в то время как я со своей обычной услужливостью двинулся к двери.

Скоро хнычущего избалованного мальчика увели.

— Как вам это удается? — спросил я, вздохнув с облегчением.

— Магия, — ответил продавец, небрежно взмахнув рукой. — Смотрите!

Искры и разноцветные огоньки вылетели из-под его пальцев и исчезли в темноте лавки.

— Там, на улице, ты говорил, — сказал продавец, обращаясь к Джипу, — что хотел бы одну из коробок «Купи и удивляй друзей!».

После внутренней борьбы Джип все же признался:

— Да.

— Она в твоем кармане.

И, перегнувшись через прилавок (а он имел невероятно длинное тело), этот удивительный человек в своей обычной манере фокусника вытащил у Джипа из кармана коробку.

— Бумагу! — сказал продавец и достал лист из пустой шляпы с пружинами.

— Бечевку! — из его рта появился клубок бечевки, от которого он отмотал бесконечно длинную нить, перекусил зубами, связал ею сверток и, как мне показалось, снова проглотил клубок. Затем он зажег свечу от носа одной из кукол-чревовещательниц, сунул палец (который тотчас же стал палочкой красного сургуча) в огонь и запечатал подарок.

— Еще ты хотел «Исчезающее яйцо», — заметил продавец, достал одно из внутреннего кармана моего пальто и тоже запаковал его, а также «Младенца, плачущего совсем как живой». Я давал каждый готовый сверток Джипу, и он крепко прижимал их к груди.

Джип говорил мало, но его глаза были красноречивы. Его переполняли невыразимые эмоции. Это была самая настоящая магия. Вдруг я почувствовал у себя под шляпой что-то мягкое и скачущее. Я схватился за шляпу и оттуда вылетел взъерошенный голубь, побежал по прилавку и шмыгнул, похоже, в картонную коробку позади тигра из папье-маше.

— Ай-ай-ай! — воскликнул продавец, ловко освобождая меня от головного убора. — Эта глупая птица устроила здесь гнездо!

Он начал трясти мою шляпу и вытряхнул своей длиннющей рукой два или три яйца, большой кусок мрамора, часы, примерно полдюжины неизбежных стеклянных шариков, скомканную бумагу, потом еще и еще, и еще кучу всего, все время бормоча о том, что люди совершенно напрасно забывают почистить свои шляпы изнутри, а чистят их только снаружи. Конечно, говорил он это очень вежливо, но все же с намеками.

— Накапливается много разных вещей, сэр… Конечно, не только у вас, почти у каждого клиента… Удивительно, чего только люди не носят с собой!

Мятая бумага росла и вздымалась на прилавке все выше и выше, она постепенно скрывала продавца от нас и в конце концов полностью скрыла, только голос его еще звучал. Никто из нас не знает, что может скрываться в другом человеке, какой он на самом деле. Голос умолк, как умолк бы соседский граммофон, брось вы в него кирпичом. Шорох бумаги прекратился, и наступила тишина…

— Что вы сделали с моей шляпой? — спросил я после паузы.

Ответа не последовало.

Я посмотрел на Джипа, Джип — на меня, а из волшебных зеркал на нас смотрели наши искаженные отражения — странные, серьезные и неподвижные.

— Ну что ж, мы, пожалуй, пойдем, — сказал я. — Сколько с меня за все это? Я говорю, — сказал я, повысив голос, — что хотел бы расплатиться, и отдайте мне шляпу, пожалуйста.

Из-за груды бумаги послышалось сопение.

— Давай заглянем за прилавок, Джип, он будто смеется над нами.

Мы обошли тигра, кивающего головой, и что, как вы думаете, оказалось за прилавком? Ничего! Там никого не было! Только моя шляпа лежала на полу и сидел погруженный в свои мысли белый кролик с обвисшими ушами, самого обыкновенного вида кролик, именно такие и бывают у фокусников. Я поднял свою шляпу, и кролик лениво отошел.

— Папа! — воскликнул Джип виноватым шепотом.

— Что, Джип? — ответил я.

— Мне здесь нравится, папа!

«Мне бы тоже здесь понравилось, — сказал я про себя, — если бы прилавок не вытянулся и не закрыл собою дверь». Но Джипу я этого не сказал.

— Киска! — воскликнул Джип, протягивая руку к кролику, который прошел мимо нас. — Киска, покажи Джипу фокус!

Кролик исчез в дверном проеме, которого я раньше почему-то не заметил. Затем эта дверь широко открылась, и оттуда снова появился человек с одним ухом больше другого. Он по-прежнему улыбался, но в глазах его появилось что-то вызывающее и насмешливое.

— Не желаете осмотреть нашу выставку, сэр? — спросил он со своей обычной обходительностью.

Джип потянул меня за палец к двери. Я взглянул на прилавок и снова встретился глазами с продавцом. Я даже подумал, не чересчур ли настоящее здесь волшебство.