Юлия Кузнецова - Где папа?
- Название:Где папа?
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Издательский Дом Мещерякова
- Год:2013
- ISBN:978-5-91045-577-5
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
- Отзывы:
-
Ваша оценка:
Юлия Кузнецова - Где папа? краткое содержание
Не нарушай равновесия ни словом, ни жестом. Не показывай чувств, живи шёпотом. Затаись. Замри. Исчезни. Представь, что ты в схлопывающейся клетке из страшного фокуса. Набери побольше воздуха и дождись вечера, а лучше выходных, когда можно поехать с папой на Воробьёвы горы кататься на великах, а потом открыть новую банку варенья. И ничего не бояться.
Проси только одного: чтобы ручеёк, рядом с которым ты забывала о боли и собственной слабости, не пересох и не покинул своего русла. Чтобы тебя не осудили на ожидание и не приговорили верить и любить изо всех сил. И ничего не бояться.
Где папа? - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кажется, она просто онемела от ужаса. Я тоже молчу. Слёз нет.
— Прямо из зала суда взяли и забрали, — сказала мама чётко, — прямо в белом свитере. Господи…
Часть 2
Мир и мы
Надо прояснить.
Папа всегда был в ладу с миром.
У нас в семье — разделение.
Мама с миром борется. Точнее, с его несправедливостями. Исправляет ошибки. Я от мира прячусь. Ирка — и борется, и прячется, и ладит. Когда что. На работе — борется. В учёбе — прячется. С Костей, своим бойфрендом, — ладит, конечно. Но вообще иногда и прячется. Это если ругаются.
Но папа…
Папа у нас всегда со всеми ладит. Даже с Костей. А это, между прочим, не так просто. Мама говорит, что, когда Бог создавал Костю, человеческий материал закончился, и пришлось использовать дерево.
— Ну уж, ну уж, — примиряюще говорит папа.
— Это ты из жалости к Ирке, — спорит мама, — она в него, как дурочка, влюбилась.
Но папа защищает Костю не из-за Иры. И не из-за самого Кости. Из-за себя. Потому что папа не переносит конфликтов.
— Знаешь, кто я, Муськин-Пуськин? — спрашивает он. — Я ручеёк. Любой камень обегу. И если надо — могу в землю уйти.
— Конечно, — ворчит мама, — это я у вас бульдозер.
— Ты двигатель прогресса, — говорит ей папа.
Он у меня мастер — найти такие слова, чтобы и человеку было приятно их слышать, и чтобы это было правдой.
Папа
Когда папа был маленьким, он был страшно мнительным. Если он делал себе бутерброды, то спрашивал у своего папы, моего дедушки:
— Папа, а мне хватит двух бутербродов, чтобы не умереть с голоду?
— Ты так хочешь есть? — спрашивал дедушка.
— Нет, но я же всю ночь не буду есть. Вдруг я за это время умру?
— Не умрёшь, — успокаивал дедушка, — двух вполне хватит.
Бабушка эту историю терпеть не может. Ей кажется, что она о том, как папа голодал в детстве. Но она совсем не об этом… Она о том, что папа был мнительным.
Ещё он всегда думал о других, даже когда был маленьким. Например, когда он учился в школе, бабушка оставляла ему на кухне обед. Лапшу с говядиной или курицей. А папа, как любой ребёнок, терпеть не мог нормальную еду. И потихоньку выливал суп в унитаз. А сам мазал хлеб вареньем, лопал и читал книжки.
Но бабушке он никогда не говорил, что не ест лапшу. Он боялся её обидеть. Правда, однажды бабушка обнаружила целёхонькую куриную лапку в помойном ведре. Но не потому, что папа решил её обидеть.
— Просто книжка была интересная, не хотелось далеко от неё уходить, вот я и кинул в ведро… — объяснял папа, рассказывая эту историю.
— Ну конечно, — ехидничает мама, — просто лень было идти до унитаза.
— А бабушка сильно обиделась? — спрашиваю я.
— Дело не в том, что я обиделась, — говорит обиженно бабушка, — а в том, что я за него переживала. Что он такой худенький и ничего не ест. Готовила так, чтобы посытнее было.
— И что, никак его не наказала? — удивляется Ирка.
Она считает, что детей необходимо наказывать как можно строже. Это потому что на практике в институте она успела повидать настоящих детей.
— А как же, — серьёзно говорит дедушка, — заставили съесть эту куриную лапку из ведра.
— И остальные три лапки доесть, — шепчет папа мне на ухо, — они ведь четырёхлапых кур варили. Чтобы посытнее.
Мама
Моя мама — бухгалтер. Мама любит две вещи. Порядок и цифры. Я понимаю, что это карикатура на бухгалтера. Но это правда.
Она действительно больше всего на свете любит, чтобы везде был порядок.
Мама постоянно моет то посуду, то полы, то окна, а ещё пылесосит мебель, выбивает на улице ковры, стирает даже ту одежду, из которой я выросла, прежде чем отправить её на антресоли. Она обожает аккуратно, как в магазине, складывать в шкаф наши с папой футболки, а полотенца у неё свёрнуты в рулоны и уложены на полке брёвнышко к брёвнышку: мама узнала, что такой способ укладывать вещи очень экономит пространство, из передачи про стюардесс.
Как она «Икею» с её ящичками и коробочками обожает — это что-то! Папа говорит, им надо придумать такой комод, куда можно убрать гостей, торт и свечки, и тогда у мамы не будет особых мучений, когда она потащит нас в «Икею» в очередной день рождения. А мама говорит, что у неё мучений и так нет.
И цифры, да.
Отметки, счета, даты, ценники, головоломки-судоку наконец! Когда она убегает на кухню после ссоры с папой, то считает там до десяти, а то и до двадцати. Когда варит яйца, считает секунды. Чтобы уснуть, считает до ста. А когда стирает, для развлечения (честное слово!) возводит числа в квадрат.
— Дай мне, — говорит иногда, — твой учебник по алгебре. Задачки пощёлкаю.
Она и утешает меня всегда цифрами: «Когда тебе стукнет двадцать, тебе на всё это будет плевать». И ещё: «Если бы ты занималась собой, то вполне могла бы убрать пять лишних сантиметров с талии». А вот ещё: «Не хочешь есть? Ну тогда три ложки каши и пять — творога. И четыре черносливины. И я от тебя отстану».
Она считает, что мы с папой не слишком приспособлены к жизни. Пропали бы без неё однозначно. Ирка вот из маминой опеки вывернулась. Мама, конечно, считает, что Ирка всё делает неправильно: и готовит не так, и работает не там, а уж про Костю лучше молчать. Но всё-таки мама допускает, что Ирка без неё худо-бедно справляется. А мы с папой — как птенцы с вечно открытыми ртами.
Нас даже в магазин послать нельзя. Принесёт папа пакет с помидорами, а мама поставит его на стол и начнёт перебирать и ворчать:
— Вот заразы! (Это она о продавщицах.) Накидали гнилья. Обманули такого порядочного мужчину! Видят, что не разбирается, и кидают в пакет всякую дрянь…
— Вот, Муськин-Пуськин, — папа поднимает палец, — я, между прочим, порядочный мужчина. И неважно, что эти помидорцы я сам выбирал…
Человек, который распрямляет стальные клетки
А я вот не считаю, что папа не приспособлен к жизни. Нет, ну конечно, он явно не спец в вопросах, где что купить, и в основном парит в облаках, придумывая свои рассказики.
Но он умеет делает такое, что не умеет никто.
Помню в детстве такую игрушку. Я её ненавидела.
Сложенная клетка. Сверху ручка. Дёргаешь ручку резко вверх. И клетка распрямляется. Становится объёмной. Тогда можно открыть дверцу и посадить туда игрушечную птицу. Кажется, у птицы на пузике есть то ли кнопка, то ли рычажок, и она может петь.
Мне было страшно смотреть на эту игрушку, которую на моих глазах распрямляли одним движением. Потому что я была уверена: когда-нибудь эта клетка сама сложится обратно и придавит птичку.
Моя школа — как клетка, которая всё время складывается. Каждый день происходит что-то такое, что может раздавить. Только не получится у клетки меня раздавить. Потому что рядом папа, и он ловит клетку за ручку, едва она начинает складываться. И спасает меня.
Шрифт:
Интервал:
Закладка: