Надежда Нелидова - Серебряная трель. Сказки

– Уверен, – сказал Принц с постным лицом, – что его приготовила девушка-поварёнок, чьим бифштексом вы были очарованы.

– Невероятно! У девицы золотые руки! Только у варвара, – с этими словами королева вынула серебряной лопаточкой порядочный кусок пирога, – только у варвара поднимется рука разрушить это кулинарное чудо… Покажите же мне эту мастерицу.

Послышались лёгкие шажки. Кто-то остановился по ту сторону двери, унимая дыхание. И вот вошла она – Софка.

Принц украдкой разглядывал вошедшую. Он ожидал увидеть толстощёкую румяную деваху, откормившуюся в кухне. А тут стояла юная девушка, и такая миленькая. Кружевной передник ладно сидел на ней, и лёгкие быстрые ноги в простеньких кухонных тапочках… Далеко было до них нарядным ножкам адвокатской дочки.

– Мы довольны твоей работой, голубушка.

– Благодарю вас, Королева.

– Ты скромна – это похвально. Мне бы хотелось тебя по-королевски наградить. Убери пока со стола, а я поищу что-нибудь подходящее.

Софка, убирая в поднос грязную посуду, мечтала, чтобы ей подарили кроссовки: старые совсем прохудились.

– Придумала! – воскликнула Королева. – Я подарю тебе пуговицу со своей сорочки. Сейчас схожу в спальню.

– Пуговица? – разочарованно пожала плечами Софка. – Что я с ней буду делать?

– Как что?! – Принц был оскорблён, больше не за Королеву, а за себя. Эта миловидная простолюдинка даже не посмотрела в его сторону. Хотя он-то глаз с неё не сводил! Как будто Принц был нуль.

– Это неслыханная честь – иметь пуговицу с нижнего королевского белья. Однажды матушка подарила пуговицу прачке, когда та удачно накрахмалила её бальную юбку. Так вот, прачка вдела эту пуговицу в цепочку и носила всю жизнь, не снимая. А когда умирала, попросила, чтобы в гроб положили пуговицу. Одну только пуговицу, и больше ничего.

– Ну, уж этого я точно делать не буду! – заверила Софка. – А вы матушке своей передайте, чтобы она всем пуговицы не раздаривала. Застёгиваться нечем будет.

– Да как ты смеешь?! – возмутился Принц. – Дикарка! За такие слова… Знаешь ли ты, что мой прапрапрадед триста тридцать три человека повесил и ещё стольким же отрубил головы?

– Это не делает чести вашему прапрапрадеду. Думаю, у него просто не было хорошего невропатолога. И, пожалуйста, не тыкайте. Мы с вами малознакомы, почти не знакомы. Я же не говорю вам «ты».

Тут вплыла Королева, неся пуговицу в вытянутых пальцах. Это была простая белая пластмассовая пуговичка.

– Носи на вечную память, – она промокнула платком глаза и размазала тушь.

– Спасибо, Королева, – серьёзно сказала Софка.

– Послушай, дорогая, – доверительно сказала Королева, отводя её в сторонку. – Что сегодня будет на ужин?

– Господин Повар собирается подать бульон с булочками, язык под белым сосусом, – пересчитала по пальчикам Софка. – И, на сладкое, ореховые корзиночки с ягодами.

– Язык? Под соусом? Нет, милочка, пусть это снова будут бифштексы… Много-много огненных сочных бифштексов! И воздушный яблочный пирог! И чтобы непременно с этими цветочками… Как ты их назвала: купальницы? Я сейчас распоряжусь на кухне.

Королева выплыла из столовой. Софка нагрузила поднос посудой и тоже направилась к двери. Но Принц преградил ей путь:

– Вы снова хотите принести на ужин эту бурду?

– Да, а что? – Софка незаметно улыбнулась: ведь Принц начал-таки говорить ей «вы»!

– Да потому что ваше кулинарное творение – че-пу-ха.

– Попробуйте сами приготовить такую че-пу-ху. Увидите, что это не просто.

– Не собираюсь становиться стряпухой.

Софка обиделась. Она перехватила тяжёлый поднос и попыталась обойти Принца. Но – вот несчастье! – случайно задела подносом дверной косяк. По полу со звоном разлетелись сервизные тарелки и чашки, а хрустальные бокалы брызнули дождём.

– Что я наделала?! – Софка торопливо принялась собирать уцелевшую посуду. Принц нехотя стал помогать ей.

«А в кухне ещё говорили, что Принц прекрасный молодой человек. Вот, убедилась в его «прекрасности»! – думала расстроенная Софка.

Так они ползали по полу, собирая осколки, складывая их в поднос. И не замечали, как прикасаются их руки, порой стукаются лбы. А когда заметили, то оба сначала удивились, а потом рассердились. Оба с негодованием вскочили и даже одновременно сердито топнули ногами.

– Принц, обойдусь без вашей помощи!

– А я не нуждаюсь в вашем на то разрешении!

И не миновать бы новой ссоры, если бы не вошла сияющая Королева:

– Я приказала повару, и на ужин будут снова бифштексы и пирог с купальницами. Правда, пришлось поспорить с доктором…

Тут под каблуком королевской туфли со звоном хрустнула чашка. Королева на всякий случай взвизгнула. Потом осторожно приподняла краешек юбки и с опаской глянула вниз.

– Кто уронил поднос, мой любимый золотой поднос?! Кто разбил мой сервиз, мой любимый фарфоровый сервиз?!

– Это я, матушка!

– Это я, Королева!

– Гм. Очень странно, что вы оба ухитрились разбить посуду. Но я буду справедлива. Вы, Принц, не получите сладкого на ужин. А ты, девочка, будешь лишена месячной зарплаты. Нет, лучше двухмесячной – сервиз-то мой любимый!.. Вы, кажется, из-за чего-то повздорили, – заметила Королева. – Вы, Принц, уступили бы ей как девочке. А ты, девочка, уважай Принца – он же будущий король. Когда был жив мой супруг, мы всегда уступали друг другу. И у нас никогда – подчёркиваю: никогда – не было ссор.

– Но, матушка, – изумился Принц. – Это же страшно несправедливо. Сладкое на обед – и месячная зарплата.

– Двухмесячная, – спокойно поправила Королева.

А Софки уже не было в столовой. Бедняжка неслась прочь с подносом, полным хрустальных и фарфоровых осколков. Она кусала губы, не в силах сдержать сердитых слёз.

В кухне Софка смерчем пронеслась мимо кухарок, проводивших её удивлёнными взглядами. В своей комнатке упала на кровать и горько заплакала.

Через минуту скрипнула дверь. Тяжело и мягко протопали шаги. Чья-то большая тёплая рука погладила Софку по голове.

– Ну, ну… Наш поварёнок с золотыми руками о чём-то горюет. Что с тобой, мастерица?

Как ни старался повар заглянуть в её зарёванное лицо, Софка только глубже зарывалась в подушку.

– Ну, ну… Ты должна радоваться: не каждому выпадает честь работать на королевской кухне. А ты плачешь: о чём?

Да, вот именно. Софка прекрасно понимала, что находится в чужом дворце, далеко-далеко от дома, где её ждет больная бабушка. А она, Софка, вынуждена жить среди чужих людей, баловать вкусностями взбалмошную Королеву и её злого распущенного сыночка.