Анвар Абиджан - Аламазон и его пехота

— Ты почему не учишь физику? — напустился он на Бутабая. — Почему ротозейничаешь во время урока?

Ребята, стоявшие вокруг, от удивления открыли рты.

Не меньше удивился и Бутабай: какое отношение имела его ушибленная голова к тому, учил он или не учил физику?

— Не твое дело! — взвизгнул он, вытирая слезы. — Что ты этим хочешь сказать!

— То, что ты физику знаешь даже не на единицу — на ноль!

— Врешь! — выпалил Бутабай, не предполагая, что эти слова обернутся против него же. — Физику я знаю на «пятерку!»

— Знаешь?

— Знаю.

— Значит, ты знаешь и закон земного притяжения!

— Ну и что? Что из этого? — несчастный Бутабай чувствовал, что его увлекают куда-то в сторону. Чувствовал, но сделать ничего не мог.

— А то, что брошенный вверх камень непременно падает вниз! Ты знал это и преспокойно стоял под деревом, ждал, пока камень упадет на твою голову!

Бутабай онемел от такого нахальства. А Аламазон наступал;

— Отвечай: зачем нарочно встал на пути камня? Или ты хотел, чтобы отец дал мне взбучку? А? Говори: рассчитывал на то, что я получу трепку?

— Отстань! — закричал наконец Бутабай. — Отстань от меня! Ничего я не хотел! Просто стоял под деревом!

И получилось так, что Бутабай должен был оправдываться, а Аламазон чувствовал себя обиженным!

Кто же после этого рискнет ввязываться в спор с Аламазоном?!

Ишмат тоже промолчал. Он понимал — будет так, как сказал заводила Аламазон. Придется довольствоваться сухарями.

И это было самое большое неудобство так хорошо начавшегося путешествия. Вздохнув, Ишмат нежно погладил мешок и сумку. Эх, сколько вкусных вещей оставляли они здесь.

Как и предполагал Аламазон, пещера сужалась все больше. Они, извиваясь, как ящерицы, ползли и ползли, иногда буквально спиною чувствуя своды. Конечно, с увесистым мешком проползти здесь было бы невозможно. Воздух здесь был спертый, и с мальчиков градом катился пот. Одежда намокла и стала тяжелой. Резко запахло серой.

— Мы задохнемся! — испуганно завопил Ишмат. — Слышишь, чем пахнет?

— Ну и что? Дальше воздух будет свежее… Я чувствую — где-то здесь начинается тяга. Жалко, что нет спичек. Я бы проверил.

— Все, хватит! Я возвращаюсь назад!

— Без меня побоишься. Так что лучше тебе ползти вперед со мной.

Ишмат замолк. В самом деле, назад одному возвращаться страшно. Эх, зачем он поддался уговорам?

— Послушай, — примирительно начал он. — Сколько мы читали, нигде не было, что в такой вот дыре может быть клад. Ну кто поползет его сюда зарывать?

— По-твоему, клад зароют на развилке дороги?

— Нету здесь клада! — твердо сказал Ишмат. — Не было и не будет!

— Предатель! — разъярился Аламазон. — Ты недостоин имени Френсиса, ты всего — на всего Ишмат-«ишма».

— Наплевал я на твоего Френсиса!

— Да? Тогда катись отсюда! — закричал Аламазон. Мальчики не могли повернуться друг к другу, и потому каждый кричал вперед: Аламазон — в пустоту подземного хода, Ишмат — туда, где слабо краснел свет фонаря и виден был двигающийся Аламазон.

Вот он уполз еще дальше, дальше… Ишмат, лежа на боку, прислушался. Равномерно падали вниз капли, откуда-то сбоку тянуло удушливым запахом серы, а глина под руками и животом была такая скользкая, вязкая… Ишмат поежился, представив, что он поползет назад в одиночестве. Нет, что угодно, только вместе с Аламазоном! И он изо всех сил заработал локтями, снова пополз, тяжело пыхтя и проклиная все на свете! Он не заметил, как дополз до Зимистансарая, и, только почти вывалившись в проход и нелепо заболтав в воздухе руками, блаженно задохнулся, жадно глотая чистый, упоительно прохладный воздух пещеры.

— Ну, ты и застрял! Как снаряд в пушке! — посмеиваясь, Аламазон помог Ишмату выбраться из прохода. Мальчики почти одновременно повалились на пол, раскинув руки и пытаясь отдышаться после душного, зловонного подземного лаза.

— Что это так гудит? — немного погодя спросил Ишмат. — Посмотри, пожалуйста. Мой фонарь испортился.

Он умолчал о том, что во время одного из поворотов нечаянно налег на фонарь всем своим плотным телом, Что-то треснуло внутри, и пришлось Ишмату ползти до самой пещеры в полной темноте.

— Это гудит вода, — направив луч фонарика в стороны, Аламазон обнаружил, что с потолка пещеры, по уступам, словно серебристая лестница, льется водопад. Струи воды, стекающие по стене, казались неподвижными. Возле стены образовалось маленькое озерцо, оно не увеличивалось в объеме, и непонятно было, куда уходила лишняя вода.

Луч фонаря казался совсем слабым в огромном пространстве, которое открылось перед ребятами. Пещера эта, все стены которой обросли мхом или сталактитами, напоминала дворец — с величественными колоннами, бесчисленными выемками, похожими на комнаты. Сходство усиливалось блеском, которое исходило от сталактитов и льющейся воды.

— А где же золото? — нетерпеливо спросил Ишмат.

— Тебе сразу все подавай! Погоди. Нашли дворец, найдем и клад!

Словно набравшись бодрости от одного упоминания о сокровище, Аламазон быстро встал и потянул лежащего Ишмата:

— Вставай! Давай-ка начнем поиски прямо сейчас!

И кладоискатели с жаром принялись исследовать пещеру. Дело подвигалось медленно. Чем меньше оставалось комнат, тем больше хотелось плакать Ишмату — нигде не видно было никаких признаков клада. Когда была обыскана последняя выемка, из глаз его обильно потекли слезы.

— Если бы нашли хоть поломанный кумган, не было бы так обидно! — всхлипывая, приговаривал он. — Что мы за люди после этого?

— Не хнычь! — зло прикрикнул на него Аламазон. — Что ж тебе — клад так и лежит, не успел пройти полпути.

Сам он, усердно переворачивая камни, успел до крови поломать ногти, но не хотел признавать поражения — исследовав все выемки, стал внимательно осматривать и ощупывать стены Зимистансарая. Долго его поиски не приносили никакого результата. Усталый Ишмат, усевшись неподалеку, тихонько сосал сухарь, тайком вынутый из кармана, а Аламазон все искал да искал… Наконец в одном из дальних углов он увидел узкую расщелину, которая словно разрезала стену от потолка до земли. Только в одном месте, возле самого потолка, в нее мог бы протиснуться такой, как он. Дальше же расщелина смыкалась почти вплотную. Точно такая, вспомнил мальчик, была в сказке про Али-Бабу и сорок разбойников. И он закричал восторженно:

— Сим-сим, откройся!

И хотя каменные глыбы не раздвинулись, как это было в сказке, мальчик не унывал.

— Я чувствую — сокровище где-то здесь! — с упоением повторял он. — Эй, Ишмат, вставай! Давай-ка мы сначала посмотрим вон то озеро возле водопада. А вдруг золото именно там?

— Что ему там делать? — лениво сопротивлялся Ишмат, пока Аламазон тащил его к пруду.